Великая распря - Amazerak
— А о дыре бы сообщить надо, — я повернул голову туда, где ниже по склону за домами чернела брешь.
— Само собой, — подтвердил Андрей. — Как только лагерь разобьём, сразу сообщу. Брешь необходимо срочно ликвидировать, пока она не разрослась.
— Почему она появилась? Есть мысли?
— Нет, — удручённо покачал головой Андрей. — Малые тенебры иногда появляются вблизи больших. Основы ослабевают, и тьма прорывается. Вот и вся причина.
— А может быть, это тоже дело рук Птолемеев? Человек может такое сотворить?
— Архи клост теоретически способен порвать основы, но за такое полагается смертная казнь. Все архи клосты стоят на учёте, вряд ли кто-то из них рискнул бы заниматься подобным. Да и потом… зачем Птолемеям у себя под боком гадить? Это же их земля, их территория. Они же сами пострадали. Нет, я не думаю, что им есть хоть какой-то прок от этого. Скорее всего, причина гораздо проще: охотники перестали ездить, бесплотных стало слишком много, ну и это повлияло на структуру пространства. Вот поэтому так важно не прекращать охоту.
— Тут уж не наша вина. Птолемеи стали препятствовать, мы отказались охотиться. Вот пусть сами и страдают.
Андрей не сразу ответил. Он посмотрел задумчиво на чёрную бездну и произнёс:
— От этого весь мир страдает.
На вершине холма оказались четыре цеха большого заброшенного предприятия. Там мы и встали лагерем. Развернули миниатюрную полевую кухню. Несколько дружинников принялись готовить обед, другие отправились наблюдать за местностью. После трапезы Андрей собрал всех, открыл карту, разделил отряд на две группы и поставил перед каждой задачу. Я должен был идти вместе с дядей. Хоть я и являлся предводителем, но тут не командовал никем — пока лишь смотрел и учился.
Поездка эта не стала лёгким сафари. Один человек погиб, два пострадали, а огромная тварь чуть не уничтожила нас всех. За полдня бойцы вымотались, силы у многих истощились. Да и погода стояла ужасная — сырая, холодная. Но надо было работать, и мы работали.
Утром следующего дня на территории заброшенного предприятия, где мы встали лагерем, приземлились пять небольших вертолётов с двуглавыми орлами на дверях — правительственные войска. С ними прилетел архи клост, которому предстояло закрыть брешь. Это был уже немолодой мужчина, с серым лицом, впалыми щеками и пустым взглядом. Его словно в подвале держали всю жизнь — настолько его кожа выглядела бледной и бесцветной.
Фибральная сеть его тоже отличалась от наших — она концентрировалась в основном в области головы. Некоторые нити выглядели особенно жирными, другие наоборот были почти невидны. Как я потом узнал — это следствие узкой специализации. Архи клосты имели относительно слабые фибральные способности, но зато могли проводить различные манипуляции с основами, что было неподвластно для всех остальных. Я, например, эти основы даже не видел, как и большинство клостов.
Выяснив, где находится новая тенебра, архи клост в сопровождении правительственного отряда отправился ликвидировать брешь. Мы же продолжили заниматься своими делами. А к вечеру чёрное пятно за домами пропало. Отряд вернулся, и вертолёты улетели. Мы остались одни.
Эти четыре дня стали для меня серьёзным испытанием. Не знаю, что за сила действовала в этом месте, но она делала пребывание в зоне «Д» крайне тягостным. Сидеть под обстрелом или бежать навстречу пулям было в разы легче, чем торчать целыми днями в окружении тёмных существ. Я постоянно ощущал их присутствие, и это сводило с ума.
Первый день было терпимо, второй — тяжеловато, а на третий хотелось всё бросить и убраться отсюда как можно скорее. Состояние стало подавленными, а внутри — словно какой-то зуд, который невозможно унять. Да ещё и ночью кошмары снились. Последнюю ночь я почти не спал — то и дело вскакивал. Во сне мне являлись чёрные тени, они преследовали меня по пятам, а у всего нашего отряда были такие же искажённые лица, как у дружинника, которого убил мега асомато.
— Это обычно дело, — успокоил меня Андрей, когда я рассказал о проблеме. — В первые разы всегда так. Вроде бы ходишь по руинам, убиваешь тварей, а на душе так тяжко и гнусно, что мочи нет. Да ещё и кошмары снятся. Поэтому я тебе и советовал вначале поехать на пару дней. Но ты сам настоял.
— Действительно, я же не знал, что так будет.
— Я говорил, а ты не верил, — Андрей добродушно улыбнулся. — Теперь знай. У меня первые пять-шесть вылазок тоже такое было, а потом как рукой сняло. Рано или поздно это место принимает тебя, ты становишься частью его, становишься охотником. Каждому, кому суждено заниматься охотой, придётся впустить в себя частицу тьмы, чтобы потом смочь защищать этот мир. Таков наш удел.
Слова дяди Андрея не стали для меня откровением. Что-то похожее было написано в учебниках, всё это я читал. Однако лишь сейчас я ощутил себя охотником — тем, кому судьбой предначертано уничтожать бесплотных тварей. Отныне моё место было не на поле боя, не там, где люди дерутся с людьми. Моё место было тут, где люди сражаются с потусторонней тьмой, жаждущей поглотить мир. И что бы ни происходило, я и мой род должны выполнять данную ответственность, пока смерть не заберёт нас к себе, а миссию не унаследуют наши потомки.
К тому часу, когда настало время покинуть зону «Д», мне даже немного полегчало. Может быть, причина крылась в том, что мы истребили всех бесплотных вокруг, а может быть, я просто стал привыкать. Но главное — ко мне пришло внутреннее умиротворение, словно я получил ответ на важный экзистенциальный вопрос.
А вечером следующего дня я уже сидел за столом в нашей просторной столовой для приёма гостей. К нам на ужин явились Солунские — Аркадий Ерофеевич с женой и Зоя. Наше семейство присутствовало полным составом. Саша и Инесса недавно вернулись с военных сборов и теперь снова принимали участие в общих застольях. Инесса, когда узнала, что мы с Зоей собираемся устроить помолвку, ушам своим не поверила. Подобного шага с моей стороны сестра никак не ожидала, а Зоя, как оказалось, даже от подруг умудрилась скрыть свои планы.
Сама же Зоя за весь вечер не выказала ни единой эмоции — вела себя так, как подобает в соответствии с правилами этикета. Мне тоже приходилось хранить важный, невозмутимый вид. Сдержанная
