Тор - Денис Геннадьевич Моргунов
Глава 25. Тор
Я открыл глаза и тут же зажмурился от яркого света. Щурясь, приподнялся. Осмотрелся и понял, что нахожусь в больничной палате. Состояние – как с жуткого похмелья. В голове пустота – ни боли, ни мыслей. Только кружится немного. Во рту настоящая пустыня. Краем глаза заметил графин с водой, стоящий на столике у стены. Встал с кровати и, немного пошатываясь, побрел к вожделенной влаге.
Схватив его, принялся жадно хлебать прямо из горла, однако жажда не отступала. В животе уже булькало, но пить хотелось не меньше.
Щелкнула дверь. Повернувшись на звук, я увидел Тихого. Следом в палату вошел Академик. Голова снова пошла кру́гом. Прислонившись к стене, я медленно осел на пол.
– Кто позволил вставать? – возмутился профессор. – Вы еще слишком слабы.
– Если б не встал, помер бы от жажды, – пробурчал я.
– Ничего подобного! – всплеснул руками Академик. – Возвращайтесь в постель.
– Оставь, док, – вмешался Тихий. – Он в порядке.
– А знаете, вы правы, голубчик, – неожиданно легко согласился ученый. – Вы, сталкеры, удивительный народ. Вчера на волосок от смерти, а на следующий день рветесь в бой.
– Некогда нам в койке бока пролеживать, – заявил я, надевая выстиранный, выглаженный и заботливо сложенный на стуле костюм. – Зона зовет.
– Ох уж этот зов, – посетовал Академик, протирая очки краем халата. – Хорошо. Ступайте. Кстати, вознаграждение заберете у своего напарника. Спасибо за работу.
На улице моросил мелкий дождь. Холодный пронизывающий ветер гулял по Зоне. Я включил КПК и тут же получил некролог:
Имя: Лемур.
Клан: Вольный сталкер.
Возраст: Тридцать лет.
Причина смерти: Обильная кровопотеря. Рваная рана шеи. Повреждение сонной артерии.
Место: Карьер.
Время: Пять часов сорок четыре минуты.
Дата: Двадцатое апреля две тысячи двенадцатого года.
Убийца: Храпун.
Отпусти, Зона, душу погибшего…
Взглянув на Тихого, тяжело вздохнул. Жаль Лемура. Отличным мужиком был. Конечно, можно сказать, что погиб по собственной глупости. Но о мертвых либо хорошо, либо ничего.
Похоронили сталкера на территории комплекса ученых, у клумбы на заднем дворе. Его могила была не единственной, но самой свежей. Рядом с Лемуром покоились Сумрак, Бобер, Ханжа и Седой.
Тихий достал бутылку водки, два стакана. Разлив, постояли немного, помянув молчанием всех погибших. Выпили не чокаясь. Остаток горькой выплеснули на могилы.
Глядя на крест с водруженным на него противогазом, я задумался.
Зона – сколько смысла в этом слове? Сколько сломанных судеб? Сколько загубленных жизней? Боли, страданий и неоправданных надежд? Скольких она призвала, заставила покинуть родной дом, променять все, что было, на скитания между аномалиями и радиоактивными пятнами? Вчерашний офисный клерк, одурманенный ее гипнотическим зовом, сегодня пытается отбиться от стаи мутировавших псов. Ради чего? Чтоб сдать артефакт барыге, а на вырученные деньги напиться и забыться? Это цель?
Зона – это Чистилище из библейских сказаний. Настоящий ад на земле. Попав сюда, назад не вернешься. Не знаю, как Петровичу удается столько времени игнорировать ее призывы. Но одно могу сказать точно: рано или поздно он тут вновь объявится. Его душа принадлежит ей.
Конечно, есть такие, как я. Те, кто приходит сюда по собственной воле. Но если хорошо подумать, то добровольностью здесь и не пахнет. Все, кого она «отпустила», – агенты, вербовщики, зазывалы. Называйте их как хотите, суть-то в итоге одна. В обмен на мнимую свободу они, сами того не сознавая, приводят ей новых жертв.
Зона подобна шахматной доске, на которой, с одной стороны, она, Хозяева, аномалии, мутанты; с другой – главенствующие кланы, военные и постоянно меняющиеся пешки, в роли которых выступают именно сталкеры.
Мы боимся ее. Ненавидим. Боготворим. Ублажаем. Приносим жертвы в виде собственных жизней. Мечтаем уйти. Проститься раз и навсегда. Но выход только один – смерть. Однако если ты ей нравишься, то и после своей кончины будешь послушной игрушкой, исполняющей любую прихоть хозяйки.
Зона – это проклятие. Проклятие, что мы заслужили. Наказание за грехи человечества. Ловушка, в которую так стремятся попасть. Обжигающее пламя, а сталкеры – мотыльки. Опалив свои крылья, мы падаем вниз. Мечтаем снова взлететь, но никогда не сможем вновь этого сделать…
Три месяца спустя
Ясный оказался местом, к которому приковано внимание всего сталкерского мира. Во всей Зоне не было ни одного человека, кто бы не обсуждал произошедшее. Поговаривают, что этот день войдет в историю. Но так ли это? Судите сами.
Утро. Если ты открыл глаза и можешь двигаться – это уже хороший знак. С наступлением тепла в ночлежке начало вонять просто невыносимо. Благо, с вечера не чувствуешь этого амбре. Спускаясь сюда, сталкеры либо сильно пьяны и им все равно, либо валятся с ног от усталости. Но утром каждый вдох вызывает непреодолимые приступы тошноты. Жесткая ароматерапия. Действует бодряще и отрезвляюще.
Проснувшись, я скривился, учуяв гнилостную вонь прелых матрасов, плесени, сырой земли и пота. Задержал дыхание, схватил рюкзак и винтовку, надел ботинки и поторопился убраться отсюда как можно скорее.
На улице стояла великолепная погода. Ярко светило солнце. Теплый ветерок шумел в кронах деревьев. И чистое голубое небо. Подобное в Зоне – огромная редкость. Сталкеры покинули свои схроны и все как один радовались столь прекрасной погоде. Не хватало только расстеленных покрывал для пикника.
Даже вечно хмурый Лось, щурясь от солнечных лучей, непривычно улыбался. Казалось, что Зона отступила и в эти края вернулась обычная жизнь. Ни мутантов тебе, ни аномалий, ни радиации.
Сегодня наконец-то должен был открыться бар «Кривая дорожка». Замечательное название. Помню, как его придумывали. В лавке Степановича собрались все обитатели Ясного. Людей набилось, как шпрот в консервной банке: ни вдохнуть, ни повернуться. Не каждый день такое происходит. Поэтому все посчитали своим долгом поучаствовать в обсуждении.
Вариантов было немерено: «Дохлый кабан», «Кабан-кебаб», «В гостях у спрута». Кто-то даже предложил назвать бар «Рыгаловка», что вызвало громкий хохот толпы.
В итоге прижилось придуманное мной – «Кривая дорожка». Объясняя, почему именно такое имя должен носить первый бар у самого Периметра, я привел несколько убедительных доказательств: во-первых, в Зоне нет прямых дорог, во-вторых, путь каждого сталкера извилист, в-третьих, это название не вызывает отвращения.
Идею поддержали единогласно. Не знаю, как и где Степанович достал неоновую вывеску,
