Я буду мстить 4 - Ультор - Максим Гаусс
Что он там делал за моей спиной, я не знал. Но явно ничего хорошего.
И вдруг, я почувствовал острую боль на левой руке.
Жирный вновь оказался возле меня, вертя в руках мой указательный палец, с которого капала кровь.
— Боевой трофей, — ухмыльнулся он, показывая его мне. Я попытался дернуться и мне это почти удалось.
— О! Пардон! — он сверился с таймером и повторил способность. — «Синхро»!
Все повторилось вновь.
А моральный урод снова начал резать. Передо мной на землю упал второй палец.
— Люблю я это дело. Можно потом нацепить на проволоку и таскать как ожерелье. Да?
— С-сука! — с неимоверным трудом, мокрый от пота, пробормотал я. — Ты мне за все ответишь!
— Ага, отвечу, — лениво зевнул тот. — Тебе же нужно было просто согласиться, но нет. Ты не принял мое предложение, а все потому, что хватаешься за старое! Это неправильно!
Через боль, я спешно соображал, что делать и как выйти из ситуации. Ни одно из моих умений не позволяло справиться с Жирным, учитывая его тотальный контроль.
И все же, я знал — ситуация не безвыходная. Бастион дал мне все необходимое, нужно только понять…
И тут я вспомнил, чем занимался, пока шел по темному подземному туннелю…
— «Некст»! — одними губами пробормотал я, когда Жирный снова появился в поле зрения, показывая мне третий отрезанный палец.
Получилось совсем любопытно — нас обменяло телами, как и говорилось в описании. И если я, попав в тело контроллера, получил полный контроль над его телом, то у него подобного не было.
Сейчас я смотрел на тело Гио, внутри которого был вовсе не Гио. Что бы такое сотворить? Мощное и болезненное, чтобы самодовольная скотина все видела, а по возвращении в свое тело ощутила полный букет острых впечатлений!
Времени у меня было мало — несколько секунд, не больше. Но я уже точно знал, что делать.
На разгрузке у контроллера висели гранаты. Три штуки.
Я отошел подальше, зашел за пикап, за которым сидело двое уцелевших Шакалов, так же утративших способности двигаться. Я выдавил жуткую улыбку и потянул предохранительные кольца. Дважды звякнуло. По округлившимся глазам Гио я понял, что Жирный уже понял, что именно его ждет! О, это нужно было видеть!
Секунда и наши тела вернуло обратно…
— Не-ет! — заорал Жирный, осознав, что сейчас произойдет… — Говно!
И оно произошло.
Грохнуло знатно. Дважды.
Потом еще раз, но уже чуть в стороне. Ошметки от жирного урода остались висеть на многочисленных бревнах. Обоих Шакалов тоже накрыло, но не смертельно…
— Ф-фух! — выдохнул я, когда умение Жирного откатилось и я наконец-то обрел способность двигаться. — Тварь получила сполна. За Линду! За Мару!
Подняв покалеченную правую руку, я расстроено помахал ей перед лицом — минус три пальца. Только что я утратил способность стрелять из пистолета… Дерьмо!
— Хан?! — ко мне подошел взволнованный Кокос. — Ты в норме?
— Да. Сейчас я в норме, — я улыбнулся так, словно во мне проснулся серийный маньяк, который работал с особой жестокостью… — Шмель на севере! А нам только что подогнали пикап… Поехали, что ли?
— Да. — тихо ответил он. — Только Мару похороним…
Глава 20. Финишная прямая
Мы неслись по абсолютно безжизненной степи, изредка объезжая попадавшиеся рытвины и камни. Мощный движок ревел, скорость была приличная — под восемьдесят. Погода относительно хорошая, мутантов не было. Вот только настроение у всех было откровенно дерьмовое. И на то была причина.
Сначала погиб Корсар, теперь Маргарет. Кто следующий?
Никто из нас даже не знал, дал ли Бастион нашим погибшим друзьям новые тела или нет. Скорее всего, нет. Здесь, в центре четвертого круга с людьми вообще напряженка…
— Сколько до границы? — хмуро поинтересовался Марк, заглянув в открытый люк.
— Меньше тридцати километров. Только впереди, у самой границы находится то ли озеро, то ли пруд. Большое.
— Танки грязи не боятся!
— Даже если танка нет?
Наш бронированный пикап, позаимствованный у Шакалов, оказался очень бодрой машиной, над которой старательно поработали их технари. Оставшихся раненых спецов, после ликвидации Жирного, мы добивать не стали. Они и так были сломлены и деморализованы. От них мы узнали, что в рейд выдвинулось около двух сотен элитных бойцов, куча серьезной техники. И что? Половина людей полегла на третьем круге, посчитав себя слишком серьезной силой, часть техники пришлось бросить. Итог печален. Шмель их просто кинул, поставив свои цели в приоритет. Я был не удивлен, с него станется.
Мы поступили гуманно — отдали им второй пикап, указали направление и все. Никого из нас их дальнейшая судьба не волновала. Не заслужили.
Эта степь казалась бесконечной. Мутантов здесь не было от слова совсем. Единственная жизнь находилась только у все еще горящего муравейника, который остался далеко позади. Дым, поднимающийся в небо, был виден издалека, даже несмотря на переменную облачность.
Кстати, еще до того, как мы отчалили, хозяин муравейника — Дзенг вылез наружу. Эта огромная, израненная и едва живая туша кое-как победила и выползла из недр своей норы, попытавшись отползти в сторону. Судя по идентификатору, ее состояние было совсем печальным. Само собой, судьба поверженного Сверхлизня осталась неизвестной.
Через полчаса абсолютно однообразной езды по пустынной степи, стали попадаться интересные объекты. Например, сельскохозяйственные строения, дома, свинарники. А у огромной грязной лужи мы заметили следы от танковых гусениц. Пустые канистры, остатки еды, бутылки. Не нужно быть гением — мы следовали тем же маршрутом, что и ранее Шмель.
— А вы заметили, что здесь кластеров почти нет? — вдруг спросила Белка, пытаясь свериться с картой. — За все время, что мы на четвертом круге, миновали всего четыре кластера, да и те были огромными. Странно, да?
— Какая разница? Чем больше кластер, тем лучше — нет сюрпризов с переходами, — возразил Кокос.
— Как у Шакалов, отправившихся с моста в полет на танках… — тихо произнес Киб.
Этот момент видели только я, Корсар и Механик. Остальные в это время перемещались по подземным аномалиям, в конце концов, оказавшись под муравейником.
Едва мы выбрались наружу и даже не успели «проводить» погибшего Корсара, как мой старый враг забрал еще и Маргарет. Да еще так жестоко, и без причины. Нет, причина, конечно, была — личная неприязнь ко мне, привитая отморозком Шмелем. С каким наслаждением эта гнида
