Отдельный танковый (СИ) - Берг Александр Анатольевич

Встав с кровати, я сел за стол, достал из планшета лист бумаги, карандаш и сел писать всплывшие в моей памяти слова песни, хотя слышал её максимум пару раз.

Тебя кирками и лопатами

С зари копали дотемна,

И всю горячими осколками

Тебя засеяла война.

Не раз тебя глушили взрывами,

Не раз вздымали до небес.

Из тех осколков мог бы вырасти

Давным-давно железный лес.

Твоих друзей — моих товарищей

Ты укрывала, словно мать.

И столько их на землю падало,

Чтоб никогда с нее не встать.

Не бесконечными дорогами

Мы шли, невесело пыля.

А ты им вслед глядела горестно,

Моя родимая земля!

За все, что в жизни ты изведала,

Что пронести смогла сквозь дым.

Тебе я низко по обычаю

Поклоном кланяюсь земным.

Опять, из пепла возрожденные,

Твои поднимутся поля,

Моя судьба не побежденная,

Моя родимая земля!

И если сам Марков был из Вологды, то Носов был коренным Ленинградцем, и для него, тема Блокады, несмотря на его возраст и время рождения, была не пустым звуком. После слияния разумов и Вологда и Ленинград были для меня родными городами, так как я ощущал себя и Марковым и Носовым. В свете этого я хотел не допустить Блокаду Ленинграда, а для этого нужно было не подпустить финнов к городу и держать их на линии Выборг — Приозерск. Нынешнее название Приозерска мне, как Носову, было очень непривычно, и для себя я продолжал называть город Приозерском. (Кексгольм только в 1948 году был переименован в Приозерск.)

Утром я снова поехал на Кировский завод, но перед этим позвонил в Смольный Жданову и попросил его о встрече после обеда, если конечно он сможет меня принять, а также пригласить на встречу какого ни будь композитора или дирижёра. Жданов назначил мне встречу на 6 часов вечера, и я со спокойной душой поехал на Кировский завод к Зальцману. На проходной в этот раз меня пропустили сразу, и спустя пару минут моя машина уже стояла перед заводским управлением. Секретарша Зальцмана пропустила меня сразу в его кабинет.

-Добрый день товарищ Марков, что случилось, что вы снова, прямо с утра приехали ко мне?

-Здравствуйте товарищ Зальцман, просто вчера, обсуждая модернизацию КВ и постройку противотанковых самоходок, я увлекся и забыл обсудить с вами еще два вопроса.

-А как же товарищ Духов, он разве вам сейчас не нужен?

-Нет, для этих вопросов товарищ Духов не нужен. Итак, первое, у меня есть сотня новеньких авиационных пушек ШВАК и я хочу сделать из них мобильные зенитные установки. У меня есть сотня однотипных трофейных полноприводных грузовиков и я хочу в их кузовах установить эти авиапушки превратив их таким образом в мобильные зенитные установки. Пушки есть, машины есть, а вот связующее их звено отсутствует. Мне необходимы зенитные станки под авиапушки с системой крепления их к кузову грузовика. Думаю на вашем заводе играючи справятся с этой задачей.

Зальцман, ненадолго задумавшись, ответил.

-Действительно, для нас это не проблема, за неделю, максимум две мы сможем спроектировать и произвести для вас зенитные станки, только нам потребуется хотя бы одна авиапушка. Надо же будет нашим инженерам и рабочим знать, подо что им разрабатывать зенитный станок.

-Сейчас позвоню и вам привезут пушки вместе с грузовиками или вы сделаете только станки без их установки в машины и монтирование на них пушек?

-Если привезете и пушки и грузовики, то сделаем и сразу всё установим.

-Отлично!

Связавшись из кабинета Зальцмана со своим штабом, отдал приказ привезти на Кировский завод все авиапушки и перегнать сюда сотню полноприводных двухосных Опелей.

-Итак, первый вопрос мы решили, какой второй?

-Во время моей обороны Минска мы использовали в оборонительных сооружениях бронекапсулы в качестве замены ДОТ-ам и ДЗОТ-ам. Их делали на Минских механических заводах и они очень хорошо показали себя в обороне города. Во время моей встречи в Смольном с товарищами Ждановым и Ворошиловым я поднимал этот вопрос в связи со строительством оборонительных сооружений. Товарищ Жданов сказал, что бы я обсудил с вами возможность производства бронекапсул на Кировском заводе.

-Именно у нас?

-Думаю нет, просто вы будете модернизировать мне танки и попутно мы с вами обговорим, как будут выглядеть эти бронекапсулы, что бы вы сделали чертежи, по которым их начнут выпускать все Ленинградские механические заводы и верфи.

-А разве у вас не осталось их чертежей с Минска?

-Нет, там можно сказать делали на глазок, а я как-то не подумал, что они понадобятся нам позже.

-Я так понял, что в ваших бронекапсулах нет ничего сложного.

-Совершенно верно. Пулеметная точка, стрелковый капонир на три — четыре амбразуры, крытый капонир для противотанковой пушки и капсулы под пулеметную и артиллерийскую башню. Можно брать стандартные пулеметные и танковые башни и просто наращивать на них броню.

Подойдя к стоящему у стены кульману, я начал набрасывать виды капсул и как они будут выглядеть относительно земли. На всё обсуждение у нас ушло не больше получаса, и Зальцман пообещал сделать чертежи под все виды бронекапсул, что бы и другие Ленинградские заводы могли начать их выпуск. Кроме того один комплект чертежей отправить в генштаб в Москву. Там тоже пригодятся бронекапсулы при строительстве оборонительных рубежей.

На этот раз закончив все свои дела на Кировском заводе поехал к себе, пообедал, а потом поехал в Смольный. Зайдя в кабинет Жданова я увидел кроме него еще одного человека, по виду типичного еврея.

-Добрый день Александр Алексеевич, что случилось, что вы попросили меня о встрече, проблемы на Кировском заводе, и зачем вам понадобился композитор? Вот кстати знакомьтесь, Моисей Исаакович Шмуленсон.

-Здравствуйте Андрей Александрович, нет, на Кировском заводе всё прошло просто отлично. Я подробно обговорил с товарищами Зальцманом и Духовым, что мне от них требуется. Они обещали всё сделать в кратчайшие сроки, а композитор… Я не знаю, что это было, но сегодня ночью я внезапно проснулся. А у меня в голове, не переставая, крутилась одна и та же песня. Вот прочитайте сами, я не смог спать дальше, встал и записал её, вот только я ни сколько не музыкант и хотя мелодия песни тоже была, но вот записать её я не могу. Вот для этого мне и нужен музыкант и желательно композитор или дирижер. Протянув Жданову лист с текстом песни я стал ждать так скажем его вердикта. Быстро прочитав текст, Жданов стал снова его читать, только в этот раз более медленно, наконец, он дал листок с текстом музыканту или кто он там такой, и повернувшись ко мне произнес.

-Прямо за душу берет, вы можете её напеть?

-Попробую, но предупреждаю, я не пою, так что не знаю, как получится.

Мне даже не понадобился листок с текстом песни и я запел стараясь исполнить её так же, как и Павел Кравецкий. Песня так и продолжала звучать в моей голове, а потом стал как мог насвистывать мелодию. Шмуленсон быстро что-то чиркал в своем блокноте. Закончив насвистывать, я сказал:

-Я думаю, что для пущего эффекта надо в процессе записи песни вставить звуки пролета самолетов, а также пулеметные очереди и взрывы авиабомб.

-Я понял молодой человек, думаю за пару дней я смогу довести насвистанную вами мелодию до кондиции. Максимум через неделю песня будет готова.

-Спасибо вам товарищ Шмуленсон, и я не претендую на её авторство, можете указать её как свою песню.

-Что вы молодой человек, как так можно, такая песня! И вы хорошо придумали с записью авианалета во время её исполнения.

-Всё равно это вы будете доводить её до ума и потом записывать, а мне это не надо.

Эта песня, почти в том же виде, как и в фильме, прозвучала спустя три дня, сразу после обращения по Ленинградскому радио Жданова к ленинградцам. В этом обращении Жданов призывал ленинградцев рыть оборонительные сооружения под Лугой.