Одиночный рубеж 2: Дети Смерти (СИ) - Ферр Алекс
– Вот это хорошая вещь,– прокомментировал Рон и зачем-то налёг на клубок из лозы, но сдвинуть с места не смог. Ком даже не пошевелился, крепко держась корнями.
– Оставь, это была всего лишь проба, – сказал я, уже формируя первый небольшой шарик на входе в тоннель, из которого валил дым. Тонкая лоза сворачиваясь в клубок, постепенно перекрывала выход дыму. Через минуту для него остались лишь небольшая щель по периметру окружности, сквозь которую дым выходил как будто под давлением, падая с трёхметровой высоты на пол, растекаясь по низу густой уже невысокой завесой. Сильная тяга минуты за три забрала большую часть бело-сизых клубов из залы, от Охотника дым отступил, но питомец всё ещё стоял, парализованный ароматом гоблинских благовоний.
Убедившись, что вокруг чисто, приказал Воришке забрать тентаклю. Пусть полежит пока в инвентаре, откиснет от шока.
– Вот теперь пойдёмте.
На этот раз вперёд пустили Куся. Волчара со счастливым рыком пустился очищать путь. Зажёг «Спутник Изивала» и огонёк последовал за нашей спиной. Снова пришлось пригнуться. Путешествие по каменной кишке оказалось сравнительно коротким – не больше двух минут, наполненными крутыми поворотами, пологими спусками и подъёмами, ну, и, конечно, трупами гоблинов, к которым, я, кажется, уже начал привыкать. Волчонок не особо церемонился, стараясь сделать всё максимально быстро, у большей части было либо вырвано горло или вспорот живот. Либо и то, и другое вместе.
Закончился коридор небольшими, хлипкими на вид дверями: Кусь ожидал нас, не торопясь врываться в помещение. Тентакля выдавила препятствие, и мы ввалились внутрь. Похоже, это была всего лишь ночлежка: куча гнёзд-капсул, прорубленных в стенах. Много, сотни две точно. И баррикады: у противоположной входу стены были составлены грубые столы, тяжеловесные деревянные ящики, некое подобие шкафов.
За завалами, естественно, прятались тупые бесы.
– Да их тут немного! – проорал кто-то из гнезд, и сорок гоблинов, улюлюкая и держа наготове свои зубочистки покинули ниши-лежанки, окружая нас.
Это было зря. Рон с тентаклей и Кусем даже не дали им подойти на сколько-нибудь приличное расстояние, выхватывая из толпы по одному и кроваво расправляясь с нерасторопными, наводя ужас на остальных.
Бой был коротким, полтора десятка поверженных гоблинов заставили основную толпу отойти к баррикадам.
Кусь сделал пару прыжков к укрытию и остановился, скаля окровавленные клыки.
– Страшный друида, стой, – раздался умоляющий писк.
– Не убивай нас, друид.
– Ну не знаю, – вяло и не сильно громко сказал я, будто происходящее меня мало касалось.
– Мы знаем, где вещи твой, – нашёлся один из забаррикадированных.
– Я тоже знаю, – усмехнулся в ответ. – И даже кое у кого их уже видел.
Рон тем временем снял с двух трупов Бесконечную прядь и Серьги Красноречия, убрав вещи в поясной мешок.
– Сохрани жизнь.
– Милосердие.
– Слугами будем, – снова на разные голоса принялись умолять гоблины, отговаривая меня от массовых убийств.
– Королём тебя наречем! – вякнул кто-то из зелёных и тут же получил звонкую оплеуху от товарища.
– Королём не буду. Видел я этих ваших задохликов, без слёз не взглянешь. А вот императором… – я многозначительно замолчал, внутренне сотрясаясь от давящего хохота.
– Хватай нашего господина, он, кажется, умом тронулся, – шепнул Рон Охотнику, но тот в ответ лишь презрительно фыркнул и … уложил в кокон самого Гая. Видимо, так тентакле было спокойнее. Соратник вырывался и ворочался, но гибкая скорлупа тела Охотника держала крепко.
Видя моё удивленное лицо, питомец невозмутимо произнёс:
– Он саботировал. Я был обязан принять меры.
– Ты, хозяин, Бог.
– Для нас Бог! – ударились в дифирамбы зелёные, высовывая рожи поверх линии заграждений. Некоторые начали медленно выползать на коленях.
– Несите мои вещи, — распорядился я.
Какое-то время за завалом хлама длилась возня. А потом мне вынесли ком моих тряпок.
– Амулет где? – недоверчиво спросил я, так и не найдя среди вороха ценного артефакта.
– Там, – устремилась щупальцами в сторону баррикад тентакля.
– Несите пока я добрый, – нахмурил брови, исподлобья взглянув на гоблинов.
– Сейчас, бог наш, друид, сейчас.
Дрожащими зелёными культяпками мне был передан Амулет Силы Ученика. Ну вот, всё на месте: кольца, серьги, побрякушки и тряпки.
– А теперь рассказывайте, мои зелёнокожие подданные, чем откупаться будете?
– Гоблин силён в травах, смесь сушеный подарить. Счастье вечер полностью, друид.
Я поморщился, если правильно понял: мне предлагали микс каких-то расслабляющих трав. Нет, мимо.
– Что ещё есть?
– Сердцевины древесных корней курения для…
– Хватит, полезное что-нибудь предложите, – начал свирепеть я, ибо чувствовал: теряю время.
– Камни! – выкрикнул кто-то из толпы.
– Аметисты-изумруды-рубины?
– Нет, просто камни.
Да уж, с предложениями здесь совсем туго.
– Друид, мы приведём тебе Древнего Штруха!
– Кого? – не понял я.
– Штрух! Древний свирепый зверь подземелий. Нечего предложить светлому богу, подарим Штруха!
– Да! Да! – чуть ли не подпрыгивая, оживились другие гоблины.
– Хорошо, десяток Штрухов в неделю, и я вас больше не трогаю.
Глаза мелких бесов округлились.
– Штрух зверь страшный! Гоблины следить три дня, вязать день. Пять день к тебе вести!
– То есть, один Штрух?
– Один! Один! Больше нет! Штрух большой и злой. Но у нас внизу живёт один. Старый, слабый! Мы его поймать и друиду подарить!!!
– Мне??! Старую клячу?! Да за кого вы меня принимаете! Кусь, качайся!
Волчонок бросился, придавил двоих бесов мощными лапищами, повыдирав им нижние челюсти. Всё это длилось какие-то мгновения. Остальные, видя происходящее, бухнулись в ноги, и ,плача, запричитали:
– Помилуй, древесный бог! Не убивай! – взмолились гоблины, пластаясь по шероховатому холодному полу. – Прости нас! Соврали мы! Нет гоблин ничего. Жизни наши отдать, жизнь внуков и дедов отдать, жён и детей! Прикажи, служить будем!
Какие же они… Бестолковые. Пакостливые, алчные, тупые. Слуги из них вряд ли получатся хорошие, больше вреда причинят, чем пользы. Прав был Созерцатель, этих уродцев только пожалеть можно. Чего они так за свои жизни трясутся? Здесь все бессмертны. И даже если смерть забирает, один хрен переродишься в лагере нежити. Наверное…
– Думайте быстрее, если жить хотите.
– Ничего у гоблин нет! Тоннели и подземелья. Крысы везде бегать!
– А вот про крыс поподробнее. Сколько в день принесёте? – В принципе, крыса – это животина, которую можно бросить в алтарь. И если гоблины будут приносить хотя бы по десятку в день, то пета можно будет за короткое время хорошенько прокачать. Тем более, как оказалось, среди моих соратников велик спрос на петов, лишним Крыс не будет, однозначно.
– Светлый друид, помилуй! Лакомство для стариков и жён! Оставь полсотни в день на всех!
– Сто пятьдесят будем приносить, не убивай нас!
– Тупица! Правда говорить зачем?! – вскинулся на озвучившего реальные объёмы другой гоблин и сопроводил своё возмущение подзатыльником.
– Друид бог! Всё знать! – настаивал тот, кто вскрыл правду.
– Ой, а я с лосём грешить. Друид наказывать? — схватился за голову в ужасе гоблин.
Параллельно слушая идиотскую перепалку гоблинских реалий, подумал: а сто пятьдесят крыс – очень и очень неплохо! С такими объёмами я получу пета десятого уровня за два дня. Многообещающая перспектива…
– Значит так, – медленно проговорил я, и гоблины почтительно замолкли. – Жду Штруха максимум через десять дней. Живым. И крыс, сто пятьдесят живых серых крыс в день. Мёртвых не надо. За каждую тушку буду давать вам по яблоку. За интересные новости заплачу отдельно и щедро. Награда большая, но и проступки буду карать жестоко, не обессудьте, пора вам уже ума набираться. – Кажется, вся толпа в один миг облегчённо выдохнула. А потом все разом упали ниц, лепеча на разные голоса слова благодарности и облегчения. – Дальше. Разрешаю вам собирать коренья, грибы и мелкую дичь. Думаю, для того, чтобы быть сытыми, вам этого достаточно. Поймаю на том, что пакостите в моих лесах – пощады не ждите. Я предупредил.
