Алексей Корепанов - Месть Триединого
Крис вздохнул, вновь вынул унидеск и принялся сочинять очередные мейлы родителям и кузену.
Тверь, без которой, по утверждению Гены Тихомирова, «нет России», заявила о себе заревом на горизонте. Вечер уже сменился ночью, и отсвет городских огней был хорошо заметен издалека. Судя по нему, этот город был значительно крупнее буферного Елисавета. Вскоре внизу замелькали кварталы, уникар сбавил ход. Габлер успел рассмотреть лучи улиц, расходящиеся от площади ‒ целых шесть! ‒ потом заблестела отраженными огнями гладь реки. В нее впадала еще одна, поуже, и возвышалось на берегу, возле места слияния двух рек, круглое здание с колоннами и высоким шпилем. От этого белого здания с голубой светящейся надписью «Волга» так и веяло стариной. Так же, как и от другого, расположенного неподалеку, с крестом над куполом. Это была церковь ‒ такие Габлер видел в объемках. Хотя, возможно, и не настоящая, а просто стилизация под старину, как та крепость в Елисавете.
Вокзал «Волга», так же, как и космопорт «Дикое поле», немного удивил его отсутствием не то что бюста, но хоть какой-нибудь захудалой доски с очередным древнеримским изречением. Это была уже явно не случайность, а тенденция. Жители Земли, видимо, до сих пор не желали мириться с потерей центрального места в Виа Лактеа и выражали таким образом свой протест. Впрочем, форма этого протеста была вполне безобидной. А о мятежах на Земле Габлеру слышать никогда не приходилось. Да и что могло противопоставить местное население мощной имперской машине, надежной, не сбоящей, обеспечивающей мир и процветание в огромной галактике… А самым курьезным тут было то, что жители Земли отказывались рекламировать собственных же пращуров, древних римлян!
Людей в зале было немного. Оглядевшись, Крис убедился, что не привлек внимания никого из окружающих. Вновь облачившись в плащ, но оставив капюшон откинутым, он направился к камерам хранения, расположенным у дальней стены. Забирать юнит с собой в отель он не намеревался ‒ мало ли что?
Стена над камерами хранения была украшена громадным объемным изображением ‒ Габлер предположил, что это герб города. На темно-красном фоне красовалось нечто вроде золотой табуретки с зеленой обивкой. На табуретке возлежала золотая же корона с пятью листовидными зубцами, украшенная зелеными камнями. Наверное, это были изумруды, как в детской арте об Изумрудном городе, где жил великий волшебник Оз. Правда, в том городе изумруды были не настоящими, да и волшебник оказался вовсе не волшебником.
Герб тоже был не настоящим, а всего лишь трехмерной проекцией, зато уж Тверь была истинной ‒ древний город, одно время претендовавший на звание столицы Руси. Эту инфу Габлер почерпнул в унидеске.
Еще раз украдкой осмотревшись и вновь не заметив ничего подозрительного, Крис снял нэп с плеч, вынул чехол с юнитом и положил в просторную камеру. Закрыл массивную дверцу, чуть подождал и, услышав щелчок, убрал руку.
‒ Папина игрушка, ‒ негромко, но внятно произнес он, подавшись к черному кружку мембраны.
Услышал короткий писк приемника, развернулся и зашагал к выходу.
За сохранность «папиной игрушки» можно было не волноваться ‒ тембр-код еще никому не удавалось подделать.
На просторной площади перед вокзалом скучала парочка ярко-оранжевых экскурсионных басов без пассажиров. Доносящийся откуда-то сверху бодрый голос предлагал всем желающим совершить прогулку по Волге на речном трамвае от причала номер два. Желающих, кажется, не было. Сувенирки, окружающие площадь, пустовали, на стоянке дремали уникары, и вообще этот уголок Твери казался чуть ли не пустыней.
Судя по плану города, отель «Селигер» находился на другом берегу Волги, и до него было не очень далеко. Габлер решил не отказывать себе в удовольствии прогуляться по ночной Твери ‒ спешить было некуда.
Немного подумав, он все-таки на минутку присел на лавку под голыми деревьями. Достал унидеск и зашел в Нет, на эд-пейдж «Терра».
«Улиссу. Я в Твери. Отель „Селигер“. Работу выполнил, отдыхаю. Гладиатор».
Можно было сделать это и потом, в отеле… но слаб человек. Крису не терпелось сообщить о быстром выполнении задания. Знай, мол, наших!
Осмотревшись напоследок, он по старинного вида широкой лестнице спустился на набережную. Совсем рядом тихо плескались в одетый камнем берег речные волны, в отдалении покачивалось на воде длинное белое пятно ‒ вероятно, тот самый «речной трамвай». За рекой тянулась цепочка неярких фонарей, дома там были низкими и, наверное, не менее старинными, чем лестница. Крис медленно направился к далекому мосту, тоже отмеченному нитями огней. Там изредка скользили уникары. Дорожка пролегала мимо темных деревьев и кустов, и можно было представить, сколько тут зелени летом и как хорошо сидеть в тенечке на склоне и смотреть на неспешно текущую воду. Во всяком случае, пейзаж здесь был гораздо более приятный, чем в казарме на базе. И почему-то ему казалось, что все вокруг сохраняется в неизменном виде уже очень-очень много лет.
Сюда почти не долетал голос зазывалы с привокзальной площади, и Габлер чувствовал себя, словно в глухом лесу. Прохладный воздух был чистым, под ногами иногда шуршали сухие листья. Мысли о выполненном с блеском задании и великолепных перспективах настраивали файтера на благодушный лад. А ведь можно было теперь еще и посидеть в кабаке ‒ нет, не напиваться, а просто поужинать, не спеша, под музыку. И спокойно заснуть в древнем городе, не думая ни о чем.
Но, как оказалось, гулял здесь в этот поздний час не только он один.
Несколько темных фигур выскочили впереди, из-за кустов, загородили файтеру дорогу. Света тут было не очень много, но все-таки Крис разглядел, что это молодые парни лет шестнадцати-семнадцати, не старше. Пятеро довольно крепких юнцов в одинаковых темных шапочках и темных куртках. Судя по всему, любители ночных прогулок на свежем воздухе. Можно было свернуть с дорожки и обойти их по траве, но Крис знал, что вряд ли они его отпустят. Да и не собирался он никуда сворачивать.
‒ Эй, чу, купи картинки, ‒ развязно предложил один из них. ‒ Картинки хорошие, и совсем недорого.
Что такое «чу», Габлер не знал, в его молодые годы так не говорили. А может, это было какое-то специфическое местное обращение. Ни в каких «картинках» он не нуждался, тем более если пытались навязать. Что-то приличное вряд ли будут навязывать.
Парень вынул из кармана «картинки». Это было обычное порно: мускулистые самцы и смазливые самки, голые, полностью поглощенные своим занятием, вдвоем и целыми группами ‒ всё на «картинках» двигалось и издавало разные соответствующие звуки.
‒ Недорого ‒ это сколько? ‒ миролюбиво спросил Крис.
Осенняя ночь была хорошей, спокойной, в такую ночь нужно смотреть на звезды и слушать шелест ветерка…
‒ Двадцать, ‒ заявил парень.
‒ Ассов? ‒ уточнил Габлер, хотя прекрасно понимал, что речь вовсе не об ассах.
Ребята дружно загоготали.
‒ Ты что, чу? Два десятка деников, это еще со скидкой. Просто мы остаток раздаем, так что тебе повезло. Бросай на мой счет, и «картинки» твои. Дешевле не бывает.
‒ Дороговато, ‒ задумчиво сказал файтер. ‒ Что, папа с мамой денег на конфеты не дают?
Парни нахохлились, придвинулись, держа руки в карманах.
‒ Купи по-хорошему, ‒ угрожающе произнес вожак этой стайки. ‒ А то придется по-плохому. И это будет гораздо дороже.
«Картинки» он убрал и тоже сунул руку в карман. Сделал едва заметное движение головой ‒ и его приятели тут же отреагировали. Раздались почти одновременные щелчки, нарушившие ночную тишину, и Габлер увидел в их руках дубинки.
«Телескопические», ‒ подумал файтер.
Такой вид ударного оружия был ему знаком, и не понаслышке. Размахивали подобными дубинками бунтующие студенты на Натали. А на базе, на тренировках, файтеры бросались друг на друга и с дубинками, и с ножами, и с кастетами, и даже с копьями и боевыми топорами. Весело было…
О парализаторе в набедренном кармане комбинезона Крис помнил, но с этим пацаньем можно было разобраться и без него.
«Ну что за уроды? ‒ поморщился Габлер. ‒ И чего им просто так не гуляется? И чего вообще не спится? Вот тебе и город Тверь…»
И все-таки он хотел надеяться, что удастся разойтись миром.
Неужели они ничего не усвоили из объемок? Неужели не видели, чем такие дела там обычно кончаются? И не только в объемках, но порой и в жизни? Пятеро, конечно, это серьезно, но что эти сопляки смогут против экстры?
Говорить с ними, наверное, было бесполезно, но Крис решил попробовать. Ну не хотелось ему тревожить покой такой славной ночи в таком славном городе. Золотая корона, зубцы с изумрудами… А ему вместо изумрудов ‒ дубинки?
Он распахнул плащ, показывая орла:
‒ Видите эмблему, ребята? Стафл, легион «Минерва». Отошли бы вы в сторонку, чтобы не ушибиться.
