Руслан Мельников - Хэдхантер. Охотники на людей (полукомикс)
Нужно отдать девчонке должное – размышляла она недолго. Видимо последний аргумент оказался самым убедительным.
– Ладно, пятнистый, – чернявая тряхнула головой. – Резину наденешь ты.
– И форму тоже, – быстро вставил Борис.
– Форму?
Он кивнул на пятнистую одежду хэда.
– С ней мне будет сподручнее. А ты в ней все равно утонешь.
Борис уже избавился от своих побитых гладиаторских доспехов и стягивал с мертвеца камуфляж. Куртка, штаны… В дырах все, правда. Видать, ткань распорола порвавшаяся сетка наверху, но ничего. Хэдхантерская форма с федеральной нашивкой, действительно, может пригодиться.
– Только учти: надумаешь меня бросить – пристрелю, – угрожающе сверкнула глазами девчонка. – Даже если газом надышусь – все равно пристрелю.
Оптимистка! Борис отвернулся, пряча улыбку. Несмотря на всю свою многоопытность, хэдхантерского газа, чернявая, видимо, еще не нюхала. Иначе бы знала: тому, кто глотнет этой дряни, будет уже не до сведения счетов.
Он вставил чеку обратно в фугаску и сноровисто влез в чужой камуфляж. Натянул штаны. Набросил куртку. Поднял воротник, пытаясь хоть как-то прикрыть гладиаторский ошейник. С бронником возиться не стал. Проку от него, если боевыми шарахнут? Пояс с гранатной и противогазной сумками, наручниками и аптечкой – тоже на фиг. Все лишнее долой.
– Значит, договорились? – спросил Борис, рассовывая по карманам осколочные гранаты.
Чернявая на вопрос не ответила.
– Договорились, спрашиваю? – Борис повернулся к ней.
– Погоди…
Она шагнула к нему. Подняла наручники. Бесцеремонно обшарила на нем карманы хэдхантерской формы и нашла ключ от браслетов.
– Это еще зачем? – нахмурился Борис.
– Увидишь.
Отошла…
Борис наблюдал за девушкой. Удивлять она умела. Отпустив автомат, но так, чтобы можно было схватить оружие в любой момент, чернявая быстро сцепляла пластиковые браслеты друг с другом.
Щелк-щелк-щелк-щелк-щелк…
В считанные секунды связка хэдхантерских наручников превратилась в прочную цепь. Ключ чернявая сунула себе в шнурованный ботинок. Ну и? Что дальше? Какая-то бессмысленная трата драгоценного времени…
– Повернись, – потребовала девчонка, направив ствол на Бориса.
Он пожал плечами, повернулся. Клац! Кольцо крайнего наручника защелкнулось на его ошейнике.
Другой конец пластиковой цепи чернявая прикрепила к своему ошейнику.
Получилась связка. Сцепка. Неразлучный тандем.
– Вот теперь мы договорились.
Ну, сучка! Борис поморщился:
– Знаешь, будет вообще-то не очень удобно.
– Неудобно трахаться стоя и в гамаке, – буркнула она.
– А что, пробовала? – не остался в долгу Борис.
Чернявая его вопрос проигнорировала. Объяснила:
– Так будет хоть какая-то уверенность, что ты меня не кинешь. А попытаешься отцепиться – стреляю боевыми, без предупреждения.
Автоматный ствол уткнулся ему в бок.
– Пройдем через газ – расцепимся. И еще… Постарайся усвоить одну вещь. Ты правильно сказал, что охота сейчас идет по всему Ставродару. Весь город теперь – одна большая ловушка. Выезды, наверняка, уже перекрыты, а значит…
– Значит? – он пристально взглянул ей в лицо.
– Значит, без меня ты отсюда не выберешься.
Он сверлил девчонку глазами. Что ее, впрочем, ничуть не смущало.
– Мне однажды удалось сбежать из Ставродара. У тебя такого опыта нет.
– Поделишься?
– Охотно. Но сначала мы доберемся до Печки.
– Мусоросжигалка? – прищурился Борис.
– В прошлый раз я бежала оттуда. Ты забыл?
Борис помнил. Она рассказывала ему. Еще тогда, в рейде. Правда, как именно чернявой удалось сбежать, – об этом она не говорила.
– Ты знаешь дорогу к Печке?
Вопрос-намек… Конечно же, Борис не знал. Он вообще не ориентировался в этом огромном незнакомом городе.
– Для начала нам нужно попасть туда.
Для начала, значит? Будем, значит, плясать от Печки…
– Ну а потом? – спросил Борис. – А дальше?
– А дальше поведу я, – очаровательно улыбнулась она.
Его без стеснения припирали к стенки. Ему давали понять, что одному – кранты.
– Хорошо, – вздохнул Борис. – Поведешь. А пока – приляг.
– Что?
– Ложись, говорю, – процедил он и снова взял фугаску.
Чернявая, не сводя с него глаз и не выпуская из рук автомата, опустилась на песок. Короткая цепь из наручников, связывавшая их, потянул вниз и Бориса. Он пригнулся. Отвел назад руку.
Метать гранату из такого скрюченного положения было не очень удобно. Но сейчас далеко зашвыривать ее и не требовалось.
Бросок. Снизу и от себя.
Звякнула отпущенная скоба. Брызнула белая вязкая пена из шипов-трубочек.
Секунда полета.
Он рассчитал точно: цилиндрик с красной меткой прилип к прозрачной стене. Повис на ней.
Вряд ли огораживавший арену пластик рассчитан на взрывы хэдхантерских фугасок-липучек. На такое вообще мало что рассчитано.
Еще одна секунда.
Борис упал рядом с чернявой. Прикрыл руками голову.
И еще одна…
Громыхнуло. На песок посыпались обломки.
Целая секция пластиковой стены покрылась ветвистыми трещинами, расслоилась, утратила былую прозрачность, сделалась мутно-матовой. У самой земли зияла дымящаяся дыра. Достаточно большая для того, чтобы в нее мог пролезть человек. И даже двое, скованных друг с другом.
Хэдхантерские фугаски были созданы для того, чтобы делать препятствия проходимыми. Любые препятствия. Впрочем, брешь в ограде открыла дорогу не только гладиаторам: вслед за дымом на арену повалил газ.
Нужно было торопиться: взрыв мог привлечь внимание хэдхантеров.
– Прикрой глаза и постарайся не дышать так долго, как только сможешь, – бросил Борис чернявой.
Сам натянул противогазную маску. И почувствовал автоматный ствол, впечатавшийся между лопаток. Девчонка все еще надеется его контролировать? Ну-ну… Его улыбки под резиной видно быть не должно.
Борис дернул цепь из пластиковых браслетов.
– Идем…
Дикую свалило даже быстрее, чем он рассчитывал. Вслепую перелезая через брешь, чернявая поранилась об острый край пластика. Сдавленно вскрикнула, ругнулась и видимо глотнула-таки газа.
Девчонка зашлась в кашле. Автомат отлип от спины Бориса, потом ствол снова качнулся в его сторону. Ну уж нет! Он отбил оружие в сторону.
Чернявая за автомат особенно и не держалась. Выронила ствол, непроизвольно схватилась за лицо, пытаясь закрыть рот, нос и глаза. Поздно! За первой порцией газа девчонка уже хапнула вторую. А этого вполне достаточно, чтобы вырубить человека.
Чернявая согнулась в три погибели, рухнула на колени, заставляя пригнуться и Бориса.
Проклятая связка!
Не переставая кашлять, одной рукой она, как в спасительную соломинку, вцепилась в пластиковую цепь, другой вслепую шарила перед собой в поисках автомата.
Нет, дорогуша, уже не найдешь! Борис перехватил оброненный калаш.
Ага, а вот она уже и не пытается ничего искать! Валится на бок. Кашляет все сильнее, все надсаднее. В три ручья текут слезы и сопли
Борис придержал извивающееся тело и достал ключ от наручников.
Девчонка не сопротивлялась и не препятствовала ему. Она кашляла так, словно вознамерилась вывернуться наизнанку. Сквозь кашель пробивался жалобный скулеж.
Борис расцепил цепь из наручников. Вот так-то лучше. Теперь можно и уходить. Вопрос только в том, одному уходить или…
Взгляд снова скользнул по чернявой. Бросить ее здесь? Тащить с собой?
Девчонка утверждала, что без нее из города ему не выбраться, и в утверждении этом была изрядная доля правды. Но все же не только это соображение заставило Бориса принять то решение, которое он принял. Было что-то еще. Чувство вины перед треской или… Или какое-то иное чувство.
Размышлять о котором сейчас все равно некогда.
– Ну ладно, подруга…
Борис взвалил чернявую на плечи. Грязная, липкая, обессилевшая, она уже почти не шевелилась. Кашель тоже стих: чернявая теперь только всхрипывала, как загнанная лошадь и слабо подергивалась.
Маленькая и хрупкая на вид девчонка оказалась неожиданно тяжелой. Но нести ее на плече все же было удобнее, чем волочить на цепи.
Чуть пригнувшись и вглядываясь в густую сизую пелену газового облака, Борис направился туда, где по его расчетам находился проход к камерам гладиаторов. Вряд ли там будет много охотников. Федеральные хэды сейчас должны шуровать на заваленных добычей трибунах.
Идти с увесистой ношей на горбу и автоматом наизготовку было непросто. К тому же постоянно приходилось перешагивать через копошащиеся под ногами тела. В маске дышалось тяжело. Было жарко. Лицо под резиной горело. И только антикондиционная пленка, вставленная изнутри в резиновые глазницы, спасала окуляры противогаза от запотевания. Правда, пластырь на треснувшем окуляре несколько ограничивал поле зрения. Наверное, поэтому он не заметил опасности сразу.
Борис шмальнул первым. Саданул боевыми. Чтобы быстрее и наверняка. Чтобы никакой бронник не помог.