Всеволод Глуховцев - Смерти нет

— Похоже, — признал он. — Ну а если я ошибаюсь?

— Тогда большого смысла искать нет.

Логика у Дани и впрямь была бронебойная. Сергей поморгал и поник. И сказал Немо:

— Рискнуть можно.

Все воззрились на него. Он невозмутимо разъяснил:

— Наши обереги. Если они нас тут хранят, то почему б и там того им не делать?

На несколько секунд воцарилось молчание. Муха восхищенно прошептал:

— Ну, Немо... Вот голова!

Но Даня-то был не наивный пацан Муха, он видел больше и мыслил глубже.

— А что, если они сами следят за тем лесом? Уже поджидают там кого-то. Я уверен, они пробивали такой вариант, что Сергей вернется туда. И ждут. Они ведь знают, что он спасся. Если для них это столь важно, то и они могут рискнуть. Обереги-то они оберегами, но... как бы не хлебнуть нам лиха.

— Тогда они бы сами явились. А раз нет, значит, резона в том не видели. Значит, вряд ли.

Похоже, Даню это не очень убедило, но и спорить он не стал.

— Ладно! Сначала и вправду надо этих пламенных революционеров добить, а там видно будет.

Гвоздь, казалось, только этого и ждал:

— Ну что, генерал, карту смотрим?..

— Конечно, — успел сказать Даня, и тут зажужжал сигнал.

Гвоздь глянул в монитор и как-то очень буднично сказал:

— Это Тэйки.

Глава 19

ПРИКОСНОВЕНИЕ

Все было рассмотрено, разведано, обсуждено, спланировано и утверждено. Команды Дани и Бабая, разбившись на несколько групп, подходили к круглому дому (бывшей Академии Генштаба) по маршрутам, которые с нескольких точек обеспечивали наиболее эффективный обстрел цели. Шли, соблюдая радиомолчание; был разработан график движения: в строго определенный момент ударные группы должны были выйти на огневые точки и вот тогда обменяться краткими сигналами о готовности.

Сергей, Кишка и Гондурас заходили к объекту с северо-запада. У них имелся один импульсный генератор — тот самый, трофейный — у Сергея, а двое других бойцов были «силой поддержки и подавления», как мудрено выразился Даня. Очень это выражение понравилось Бабаю, и он теперь без нужды щеголял им и ему подобными едва ли не через фразу.

С генераторами немного повозилась Тэйки, сделала им магическое усиление. Теперь их и в руки-то опасно стало брать, что-то там таинственно пульсировало внутри... Сергей свое оружие держал осторожно, как сосуд с ядом.

Сила эта была вооружена автоматами. Кишка, похоже, немного надулся на то, что не он старший группы, но выступать не посмел и шел послушный, хотя и хмурый. Гондурасу же все было трын-трава. Сказали: иди — и пошел; сказали бы: стой — стоял бы... Как-то Костя не без яду сказал ему:

— Хорошо тебе живется! Думать не надо.

На что сей деятель без тени юмора ответил:

— Так а чего? На то начальство есть, пусть думает.

— Ну а не будет начальства, тогда что? — не утерпел полюбопытствовать Костя.

Это предположение крайне изумило Гондураса. Подобный поворот событий никогда прежде не приходил ему в голову.

— Как это? — разинул он рот.

— А вот так, — язвил Костя. — Раз — и нету! Но мы знаем, что Гондурас был не дурак, он лишь думал долго. Вот и на сей раз постоял, подумал — и изрек:

— Нет. Его не может не быть!

Услышь эти слова Очкарик, наверняка бы выдал что-нибудь типа: «Твоими бы устами да мед пить»... Но, увы, не мог он сказать так.

Итак, трое рассветным лесом шли на боевое дело. Сергей, прирожденный лесной житель, шагал по едва заметной тропе столь же легко, как любой горожанин идет по асфальтированному тротуару. Он шел первым. Впрочем, соратники его тоже были людьми новой первобытной эры — и они ступали бесшумно, след в след. Три человека двигались сквозь лес, как три призрака.

Тропка действительно была тропкой, в прямом смысле. По ней ходили, гуляли — только вот в последний раз двадцать лет назад. Она заросла, однако опытный глаз Сергея без труда выделял ее в не очень еще густых майских зарослях. Ошибок не было. Кишка, шагавший вторым, сплюнул в кусты и спросил озабоченно:

— Не опаздываем? А то... — и не договорил.

— Нет, — ответил Сергей. — Идем по графику. Легкий рассветный туман еще оседал, клубился кое-где, но вершины деревьев уже ловили восход, как антенны сигнал далекого передатчика. Да Сергей и сам это ощущал — правда, не отдавал себе в том отчета; еще не было солнца, но уже бежал с востока радостный ветерок, уже что-то неуловимо играло в воздухе, подрагивали кроны — верхний край светила уперся в восточный горизонт.

Это чувствовалось. Сергей испытывал странное, счастливое волнение, как бы предвидение чего-то нового, большого. Шагалось легко, дышалось ясно, воздух казался бесплатным целебным составом. Серебряные искорки росы, сбиваемые быстрыми шагами, брызгали в стороны... даже грубые брезентовые штаны, надетые специально, намокали, коробились — но и это не огорчало Сергея.

«Что такое...» — весело подумал он, не находя причин для этакого оптимизма. На ходу бегло глянул вправо, угадал, что лучи солнца вот-вот хлынут в мир, — и чуть не засмеялся от совсем уж детского счастья.

— Не тормозим?.. — пробормотал хрипло Кишка: все ему мерещилось, что они отстают.

— Нормально, — откликнулся Сергей, однако решил, что надо бы малость наддать: ничего худого нет в том, чтоб выйти на точку пораньше. А идти оставалось совсем немного.

Ускорились. Сергей задумался о том, а хорошо ли оно, то, что такая отвязанная бесшабашность колобродит в нем. С чем это связано?.. Задумался, но не додумал до конца — солнце взошло.

Хоть вроде бы и ждали этого, а все равно внезапно. Как чудно, волшебно вдруг изменился мир! Точно вздрогнул, проснувшись. И иначе озарился лес, ожил, заговорил — Сергею показалось так; заговорил, хотя на непонятном языке.

Ну, вот она, развилка. Дорогу меняли много раз: отсюда ходу пять минут, не больше. Сергей оценил темп — при таком шаге и трех хватит.

— В норме, — довольно бормотнул он. — Хорошо идем... Гондурас, ты живой там?

— А чего мне будет? — удивился тот.

Сергей хотел было еще что-то сказать, но вспомнил вовремя, что у Гондураса с юмором совсем туго, и заткнулся.

Да и три минуты пробежали незаметно. Вот лес явно поредел, а вот и опушка. Дальше — поле и полуразрушенное шоссе, кольцевой загиб его вокруг огромного и жутковатого безмолвного здания со слепыми, почти везде выбитыми окнами.

Парни незаметно для себя заговорили шепотом.

— Вот точка! — Кишка, чтоб превратить шепот в пафос, страшно завращал глазами. — Нет, ну ловко придумано, черт! Точно, никакая сволочь не заметит.

Что правда, то правда. Сергей кивнул. Несколько елей, видимо когда-то высаженных для красоты, здесь срослись в очень плотный шатер. Под густые длинные лапы нижнего яруса ветвей, пыхтя, и полезли ребята.

— Аккуратнее! — придушенно воззвал Сергей, скорее к себе, чем к друзьям. — Генератор!..

Генератор, верно, штука капризная: не дай бог, не так заденешь его, и самого тебя сдует к едрене-фене.

Сергей полез под ветви с великими предосторожностями, ерзал, кряхтел, пристраивал генератор... и пристроил наконец.

— Готово, — объявил он.

Кишка и Гондурас возились по его бокам, пристраиваясь. Примостились. Здесь, под покровом еловых лап, почти не было травы, а значит, и росы. Правда, ночной холодок остудил землю, и прохлада ощутимо стала проникать в тела бойцов... Но это можно было пережить.

— Как рация? — спросил Сергей. Связью заведовал Кишка.

— На приеме, — кратко ответил тот. — Порядок!

— Ну, ждем, — согласился Сергей.

Лежали плечо в плечо, и от этого было как-то особенно дружно, по-боевому. Гондурас покопошился где-то на брюхе у себя, вынул сухарь.

— Хотите?

Кишка отказался, Сергей согласился:

— Давай.

И вдвоем они захрумкали осторожно, почти бесшумно. При этом зорко следили за всем происходящим, хотя, вообще-то, следить не за чем: никаких гоблинов не наблюдалось. Вообще, тишина была вокруг — если только применимо слово «тишина» к живому, волнительному, трепетному пробуждению майского дня.

— Хорошо! — брякнул вдруг Гондурас.

Сергей сперва не понял, к чему это, а когда до него дошло, что невосприимчивый к лирике его соратник проникся красотой рассвета, стало немного смешно. И почему-то вспомнился отец — вот уж совсем нежданно. Сергей удивился, перестал жевать. Хотел было...

Но не успел. Пискнула рация, замигала огоньком. Кишка схватился за нее аж двумя руками.

— Третий на связи! — Лицо враз стало бледным, напряженным.

Группы были строго пронумерованы. Хорошо, — тихий голос Дани в динамике. — Сергей?

Кишка двинул рацию вправо.

— Я, — быстро вполголоса ответил старший группы.

— Как у вас?

— Норма! Все тихо.

— Отлично. Тогда готовность номер один.

— Есть, генерал! — серьезно ответил Сергей. План акции был разработан так. Четыре группы, каждая с генератором, окружали здание с четырех точек — между двумя соседними получается угол в девяносто градусов. Быстро связывались друг с другом по рации, уточняли, что они на месте, все в порядке и готово к действию. Наступала «готовность № 1»: ждали либо ракеты, либо команды «отбой».