Игорь Масленков - Всевидящее око
Первым делом Алексей стащил с головы мешок. Получилось. Сразу стало легче дышать. В нос ударила гремучая смесь разнообразных запахов. Пахло водорослями, смолой, прелой соломой, тухлым мясом и ещё невесть чем. Великий герцог оказался в трюме тихоходного торгового корабля, значительно отличавшегося по устройству от ардарских драккаров. Тут царила непроглядная темень, хоть глаз выколи. Истинный тамарвалдец непременно сравнил бы подобное место с задницей хорса.
Спустя некоторое время Алексей решил исследовать новую тюрьму. Так и есть. Вокруг бочки и бухты канатов, пропитанные запахом лежалой рыбы. Люк на потолке наглухо закрыт. Там, наверху, слышались приглушенные крики команды. Следопыт из тех речей толком ничего так и не понял.
Великий герцог быстро сообразил, что отсюда не вырваться. Оставалось только сидеть да ждать если не у моря погоды, то решения собственной участи. Устроившись поудобнее на канатах, вновь вспомнил Кайдлтхэ. Теперь уж точно она осталась в иной жизни. Суждено ли свидеться вновь? Искать ответ на подобный вопрос попаданец не видел никакого смысла, поскольку даже не знал, что случится с ним через час. Возможно, он попадёт в кораблекрушение, угодит в лапы костоломам купеческой гильдии или станет заложником неизвестной политической силы. После недолгих размышлений решил, что ничего исключать нельзя и любой исход следует принять как должное.
За последние дни Алексей многое испытал, понял и со многим смирился, но никак не хотел свыкнуться с мыслью о собственном бессилии. Он не собирался выживать любой ценой и всегда старался оставаться человеком. Потому осознавать себя бессловесным бараном чертовски обидно и унизительно. Чем он лучше скота или раба? Неужели это на всю жизнь? Нет, пока он нужен гильдии. Но если купцы выведают всё, что им требуется? Что случится тогда? От него избавятся, как от обузы, прирежут или выбросят за борт. Но как торгаши доберутся до сокровенного? Будут пытать? Наверняка он не выдержит издевательств. Местные палачи отнюдь не дилетанты. Правда, есть призрачная надежда на Аакхабита. Только почему-то следопыт разуверился в силе древнего демона. Ему плевать на Алексея. Хозяин фиолетового замка найдёт иное тело. Да и существует ли он на самом деле?
Вскоре эти размышления великому герцогу наскучили. В них он не видел никакого прока. Они навевали одну тоску. Куда лучше попытаться вздремнуть, потому как его сон так бесцеремонно прервали. Следует набраться сил и терпения, ведь путь неведом. Меодолан не счёл нужным поделиться собственными планами. Куда его везут? Назад в Тамарвалд или иное место? Солнца не видать, а потому сориентироваться по сторонам света совершенно невозможно. Да и зачем в Тамарвалд? К Шидельроту? В любом случае рядом есть только один крупный имперский порт, а именно Редглейд. О других приморских городах Алексей ничего не слышал. Даже если и повезут в столицу, то непременно через Редглейд, а оттуда под конвоем отправят дальше. Следопыт тут же решил, что именно здесь замысел Меодолана может дать сбой. Аль Эксей не простолюдин, он далг, фигура приметная, а потому всю операцию люди гильдии постараются провести в глубокой тайне. Его не будут водить напоказ по улицам, а постараются надёжно спрятать. Главное, проявить сноровку и сообразительность. Нужно обязательно этим воспользоваться и бежать. Или, на худой конец, как-то дать знать о себе городской страже.
В подобных фантазиях следопыт находил иллюзорное успокоение. Мечтая, он уносился прочь из зловонного трюма, не думал о плене и возможных несчастьях, отвлекался и забывался на время. Веки его отяжелели, и он погрузился в полудрёму. Всё бы хорошо, да только канаты впивались в спину, затекли ноги. Попаданец стал ворочаться, стараясь найти удобное положение. Да и цепи не давали расслабиться.
Великий герцог не мог сказать наверняка, утро сейчас или вечер. Всюду царила тьма, и глаза различали только контуры бочек. Он проклинал всё на свете и мечтал поскорее выбраться из зловонного корабельного трюма.
– Эй, ты! – услышал Алексей у себя над головой. Слова прозвучали громко и резко. От неожиданности пленник вздрогнул. – Чего разлёгся, гумызник? Хватай!
Конец толстой пеньковой верёвки больно ударил по носу. Следопыт инстинктивно отпрянул в сторону, но схватил верёвку. Корабельщики, вяло матерясь, стали вытаскивать пленника из трюма. Через несколько секунд великий герцог уже стоял на палубе. После долгой отсидки он не сразу сообразил, где оказался. Вокруг царила непроглядная тьма. Алексей огляделся. Контуры юта и двух мачт с парусами едва угадывались.
Судно лениво покачивалось на волнах, скрипела оснастка, лёгкий бриз нежно касался лица, а чернильное небо усеяли тысячи звёзд. Ночь! Значит, путешествие длилось весь день. Или два? Сколько времени он провёл в трюме? Впрочем, сейчас такие мелочи не важны. Хотя дьявол прячется именно в мелочах. Всё равно он не знал, с какой скоростью двигался корабль, а оттого не мог определить, в каком краю оказался. Да и точное расстояние от пристанища ардаров до Редглейда неизвестно. Следопыт посмотрел по сторонам. Ни городских огней, ни пьяных воплей матросов, ни зазывных криков торговцев и портовых шлюх, лишь первозданная чернота всюду. Его не покидало ощущение, что мир сотворён только вчера и кроме моря да звёзд ничего нет. Но люди! Вот они, рядом. Протяни только руку. Стоят и паясничают, наглые, заросшие, гнилозубые твари!
– Давай шевели копытами! – Кто-то из матросни толкнул Алексея в спину.
Следопыт засеменил босыми ногами по доскам палубы, перелез через борт и спрыгнул на деревянный причал. Тут его уже поджидало несколько человек с зажжёнными факелами. Неприветливые бородатые лица, клёпаные кожаные доспехи и мечи у пояса. Воины не походили на ардаров или имперских солдат. Алексей сразу определил их как наёмников. Возможно, так оно и было. Гильдия располагала деньгами и могла позволить себе иметь небольшую наёмную армию. Но почему доспехи кожаные, а не железные? Неужели купцы, эти скареды и прохвосты, решили экономить на амуниции собственной охраны?
– Пшёл! Вперёд! – бесцеремонно бросил Алексею один из стражников.
Следопыт, звеня цепями, повиновался, только глянул люто на солдафона, но тот, к счастью, в темноте ничего не заметил. «Ладно, – подумал великий герцог. – Встретимся как-нибудь. Я твою рожу запомню. Да и с остальными разберусь».
Попаданец медленно шёл по причалу. Факелы слепили глаза, и он боялся оступиться и шлёпнуться в воду. На мгновение поднял голову и глянул на небо, усыпанное теперь яркими звёздами. В иное время он с восхищением полюбовался бы завораживающей картиной. Море, огонь и звёзды. На них можно смотреть вечно. Но только не сейчас.
И всё же Алексей вглядывался во тьму не зря. Там, впереди, он увидел контур неизвестного берега и огромное пятно, пожравшее множество искорок-звёзд. Представилась мёртвая пустыня, кругом на многие километры ни огонька. Пятно нависало над округой, пугало, словно призрак, как чёрная дыра, в которой вот-вот сгинет весь мир. Но нет, там, впереди, дрожит чахлый язычок пламени. Должно быть, масляный светильник или далекий факел. И тут до Алексея дошло: перед ним вовсе не дыра, не ворота преисподней и не омут, а огромное строение.
Охрана резко остановилась. Все, как по команде, замерли. Через пару мгновений среди ласковых всплесков моря Алексей отчётливо расслышал неспешные шаги, скрип сапог и досок причала. В круг света вступила фигура в чёрном. Перед великим герцогом предстал брат Меодолан. Похоже, он сошёл с корабля раньше и поджидал пленника у берега.
– Светлый господин Аль Эксей, – с усмешкой проговорил помощник Шидельрота. – Добро пожаловать в замок Мидрайг.
Глава 17. Избавление
Мясник махнул рукой и исчез во тьме. Кто-то из охраны пнул Алексея в бок. Мол, не зевай, топай.
«Вот как всё обернулось, – размышлял попаданец. – Стало быть, не Редглейд. Передумали, паразиты. Да почему, собственно, они должны везти меня в Редглейд? Никто об этом ничего не говорил. Сам всё решил да вбил себе в голову. А ведь портовый город мог подарить шанс. Глядишь, как-нибудь бы и выкрутился. Теперь попробуй сбежать. Замуруют в темнице. Потом ищи-свищи. Никто и искать не станет. Нет человека – нет проблем. Сволочи! Опять перехитрили».
Алексей понимал бессмысленность своих рассуждений, но, с другой стороны, он хоть как-то пытался отвлечься, лишь бы не думать о безнадёжности положения. Он окончательно сделался пленником Шидельрота. Из замка бежать и впрямь нелегко. Оставалось надеяться только на чудо и на… Аакхабита. Как-то копарь выпустил из виду древнего демона. Но последний до обидного редко напоминал о своём существовании. Потому делать ставку на старинного компаньона Казимира Карловича было настоящим безумием, крайним проявлением отчаяния и полной безысходности. Все эти фантазии выглядели игрой ума, попыткой отгородиться от скорбной действительности.
