Андрей Круз - Двери во Тьме
Я успел перезарядиться – и на этот раз тварь подловил, влепив в нее несколько пуль. Ее словно судорогой пробило, она задергалась, потеряла скорость, но не успел я обрадоваться, как все вернулось на круги своя, ритм ее невероятно легкого, могучего бега восстановился, и она опять начала нагонять.
Грузовик уже гнал, как я понял, почти что на пределе. Увеличь Федька скорость еще – и мы на первом же изгибе дороги окажемся в сугробе, и дальше придется драться с монстром врукопашную. Хорошо, что машину сейчас почти не трясло: большие колеса глотали мелкие неровности за счет скорости, – мы катили сейчас как по гладкому полу, как по бильярдному столу.
Я опять выстрелил, короткой, на этот раз промахнувшись, но еще отыграв несколько метров дистанции из-за того, что тварь вынуждена была метнуться в сторону, однако особых надежд это в меня не вселило. Было очевидно, что как только она выйдет на удобную для последнего прыжка позицию, она окажется в кузове. А здесь… а здесь мы «все под рукой»: пара ударов когтями – и нас уже ничто не спасет. В силе этого чудовища сомневаться не приходилось: исполосовавший мой тулуп хмырь по сравнению с этим монстром… вот как макака рядом с леопардом.
Опять затрещал автомат Насти, выбивая снег и ледяную крошку из дороги, дульная вспышка осветила ее, сосредоточенную, приникшую к прицелу, стоящую в кузове на широко расставленных ногах. Я оглянулся в поисках хоть какого-то решения, и взгляд мой остановился на пленном, забившемся в угол кузова и смотрящем на меня обезумевшими от дикого страха глазами. Широко расставляя ноги, балансируя, чтобы не свалиться, я подошел к нему, сгреб за ворот тулупа, рывком подняв, сам удивившись тому, что поставил на ноги рывком взрослого мужика как ребенка. А затем поволок его назад, нагнув и стараясь разогнать как можно быстрее.
Когда пленный понял, что я делаю, – он закричал. Закричал как-то по-детски, визгливо и протяжно, какую-то длинную извиняющуюся фразу, из которой я не понял ни единого слова. Я лишь гнал его быстрее и быстрее, а затем его колени со стуком ударились о борт, он взмахнул руками и вывалился на дорогу. И гнавшаяся за нами черная тварь прямо в прыжке изогнулась и накрыла его собой, почти сразу погасив отчаянный крик. А мы из двух автоматов синхронно ударили по ней, и, кажется, на этот раз точно. А затем чудовище и его жертва исчезли в темноте. И больше за нами никто не гнался до самого Сальцева.
* * *В Сальцево въехали с рассветом – вроде как заря новой жизни нас встретила. После того как проехали тамошнее КПП, даже полегчало. Гоняться там за нами будет уже проблематично: нравы здесь жесткие, местные чужим хулиганить не дают. Всю дорогу я натягивал на себя оторванный от полушубка лоскут: когти хмыря как ножами прошлись, безнадежно загубив хорошую вещь. Теперь новый тулупчик покупать придется.
После КПП Федька вел машину аномально медленно – видать, и его отходняк накрыл. Мы с Настей тоже сидели молча, нахохлившись и привалившись друг к другу, чтобы совсем уж холод не донимал. И когда машина остановилась возле «Купеческой», я с удивлением обнаружил, что ног под собой совсем не чую. И не от холода даже, хоть он тоже повлиял, а от какого-то тихого отупения – совсем всяких душевных сил лишился.
– Ты чего? – спросила Настя, с удивлением глядя на то, как я поднимался с дощатого пола кузова, словно столетний старец.
– Водки хочу, вот чего, – пробормотал я. – А потом проспать сутки. Сил никаких не осталось.
Она с удивлением подняла брови, но ничего не сказала. Может, и вправду поняла меня. Правда, чуть позже мнение высказала:
– Сначала поспи, а потом ладно, можешь и водки. Я даже с вами посижу.
– Эх, как я тебя все же люблю, – сказал я со всей возможной признательностью, притянув ее к себе за плечо.
Номера в гостинице нашлись. Молодой крепкий парень в уже традиционной безрукавке из дубленой овчины, больше похожий на бандита, чем на клерка, со стриженой головой и набитыми костяшками кулаков, но при этом безукоризненно вежливый, полистал толстый журнал записи постояльцев, затем выложил на стойку два ключа с большими бирками, сказав:
– Вот этот одноместный, – он толкнул к Федьке ключ с номером «15», – а вот этот двухместный, для вас, – он посмотрел на Настю. – В номере душ, холодильник, как сами понимаете, за окном. Баня есть, надо только предварительно заказывать.
Мы с Настей переглянулись, но ничего не сказали – черт его знает, что там ближе к вечеру будет, – может, засну до завтра, а может, и напьюсь до непотребного состояния. Мне это очень даже необходимо сейчас.
Подхватив сумки, пошли по коридору: Федька к своей комнате, а мы к лестнице, которая была в самом конце. Остановившись у двери, Федька сказал:
– Если проснешься – стучись. Нам бы еще с Серегой, по-хорошему-то, встретиться надо, «кюбеля» еще забрать и на гостиничную стоянку поставить, да и к Горынычу забежать, а то он послезавтра опять товар в Углегорск пошлет, а нас там нет уже. Пусть тогда остальное деньгами отдает, я думаю.
– Это точно, – кивнул я. – Совсем из башки вылетело, а ты – гляди, соображаешь.
В Горыныча мы с Федькой вроде как инвестицию сделали: он взялся в Углегорск кабель отправлять, с хорошей для нас прибылью, но тут вот как все повернулось.
– Так я же не душегубствовал всю ночь, – гыгыкнул Федька. – Это у тебя все мальчики кровавые в глазах. Кстати, а пленный куда делся?
– А ты не заметил? – удивился я.
– Нет, на КПП только увидел, что вас двое в кузове.
– А-а, – протянул я, покачав головой. – Ну ты с трех раз угадай тогда. А я пока посплю.
Номер был не слишком просторным, но вполне уютным, в сальцевском стиле, то есть все вполне современно с виду, насколько возможно. Кровать широкая, только матрас, как всегда, набит ватой вместо современных, мне привычных. Большой шкаф, столик, два креслица, маленькое бюро, оно же туалетный столик. Душевая плиткой отделана, причем хоть и простенькой, но вполне приличной – явно где-то научились делать. Жить можно, в общем, пока не подыщем себе чего-то постоянного.
Что-то у нас жизнь совсем резко повернулась – надо строить ее заново, пожалуй. Вплоть до источников дохода. Кстати, с чего жить-то будем? Пока деньги есть, хватит эдак пару лет прожить, ни в чем себе не отказывая, а дальше чего? Надо что-то начинать. Мародерку по мрачным местам пока никто не отменял, но… сколько так проживем? Сомневаюсь, что очень долго: туда каждая поездка как русская рулетка. Ладно, придумаем что-нибудь.
Пока Настя распаковывала свой рюкзак, полез в душ. Вода была горячая по-настоящему, прямо кипяток, пару раз приходилось прикручивать кран с красным кружочком и приоткрывать с синим. Но вроде как-то отпустило, а заодно и в сон потянуло – ну очень сильно.
– Ты все? – спросила Настя, кивнув в сторону душевой.
– Ага, можешь заходить, – кивнул я, вытирая короткие волосы полотенцем.
Дверь в ванную за ней захлопнулась, а я завалился на кровать, сразу натянув толстое стеганое одеяло до макушки: в комнате было прохладно. И уснул, как в омут ухнул.
* * *Когда продрал глаза, часы показывали без десяти три. Проснулся сам, как ни странно, от какого-то смутного ощущения незаконченных важных дел. Встал, поежился от зябкого воздуха и поплелся в ванную, умываться и бриться. Вот бритв нормальных, из моего времени, здесь точно не хватает, бриться опасной – еще тот процесс, и никакого удовольствия. Даже подумывал бороду отпустить, хоть терпеть их не могу.
Когда вернулся в комнату, увидел, что Настя «условно проснулась».
– Ты куда сейчас? – спросила она, посмотрев на меня одним глазом.
– Федьку будить, потом делами займемся.
– А есть когда?
– Не знаю, пока перехватим что-нибудь, а есть… к вечеру, куда-нибудь в ресторан пойдем.
– Иди тогда, я пока здесь, в гостинице перекушу, а вечером с вами.
Тулуп товарный вид потерял совсем и навсегда – надо будет в ремонт сдать, может, еще как-то починят и я в нем хотя бы с машиной возиться смогу. Упаковал его в сумку: с собой прихвачу, все равно на базар идти. Хорошо, что в свое время еще и дубленку прикупил, – есть хоть в чем пойти сейчас. Ремень с кобурой на пояс, внутрь, проверил, как получится дотянуться, – не так чтобы очень. Но как-то снаружи его носить неохота: тут ни форма, ни удостоверение углегорского Горсвета никак не работают и никого не впечатляют. Ну и короткий наган сунул за пазуху: кобуры у меня везде пришиты. Но больше надеюсь на то, что убивать нас все же здесь никто не будет.
Спустился по коридору, долго стучал в дверь номера, в котором Федька поселился, причем без всякого результата. Как только собрался уже идти к дежурному с просьбой вскрыть номер своим ключом и проверить, что там с постояльцем случилось, появился Федька, причем появился оттуда, откуда я его не ждал, – из номера по соседству, причем из-за двери высунулась голова пухлой рыжей дамочки, явно смутившейся моего присутствия и спрятавшейся обратно.
