Алексей Бобл - Пуля-Квант

Отмель решил, что он хочет попить, налил сока и опять слез с кровати.

— Долбаная секретность! — Григорович отмахнул­ся, скривился от боли. — Столько людей положили. Сядь ты, не хочу я пить. ГСК в срок не доставили, я са­моделку вместо него изготовил, хреновая конструкция вышла. Кирилл, правда, хорошо помогал…

Военсталы посмотрели на меня.

— Сергей Константинович, я знаю, где в схеме бы­ла ошибка, — сказал я, глядя в пол.

— Я тоже, не твоя вина, моя. Не суть. Петля воз­никнуть могла по двум причинам: во-первых — опозда­ли с запуском, во-вторых — вместо ГСК использовали собранный прямо на Янтаре самодел. Дальше что вы­ходит? Осознание штурмует лагерь. Почему? Узнали об установке.

Все кивнули. Заговорил Отмель:

— Протекло, когда ты заказ среди сталкеров на «пу­лю» разместил.

— Верно. ГСК, то есть зарядника, самого важного узла установки, у меня еще не было. «Пуля» в един­ственном экземпляре. Допустим, Осознание узнаёт об установке, для них это катастрофа. Штурмует ла­герь — из-за этого я запускаю установку слишком по­здно, уже после начала выброса. Плюс ошибка в схе­ме. Каким-то образом энергия выброса взаимодейст­вует с вырожденным веществом… А дальше я не понимаю, как все происходит. Тут и Академия наук не разберется.

— Да черт с ней, с Академией, — буркнул Лабус.

— Да уж. Короче говоря, из-за всего этого происхо­дит локальное нарушение континуума. И от него, от эпицентра, по пространству-времени расходится рябь…

— Волна, — сказал Лабус. — Марево…

— Ага. Из эпицентра таким образом сбрасывалось напряжение. Вы в то марево попали, да? И какие ощу­щения? Что при переходе чувствовал, как это было? — забросал его вопросами Григорович.

— Да подожди ты! — перебил Отмель. — Потом это. Что дальше, наука?

— Дальше Лабус и Курортник приносят ГСК…

— Пригоршня нес, — поправил Лабус.

— Тот здоровый лось, что с вами пришел? Сталкер-одиночка? — уточнил Отмель.

— Был одиночка. Думаю, теперь он с Химиком спел­ся, это второй, любитель артефактов…

— Вы меня слушать будете? — недовольно произ­нес Григорович.

Военсталы замолчали.

— Не важно, Пригоршня, Химик, Лесник… Кста­ти, у охотника «пуля» имелась, он сам мне рассказал, и нес он ее на Янтарь — я за эту штуку хорошую пла­ту обещал. Выходит, Лабус, так… В установке непо­ладка, плюс из-за нападения монолитовцев мы с Ки­риллом ее не вовремя включаем. Происходит катаст­рофа. Кирилла отбрасывает… ну, как бы в сторону — и во времени и в пространстве. От эпицентра расхо­дится марево, нарушения континуума. Вы с Курортни­ком, Пригоршней и Кириллом попадаете в одну из волн, и она вас переправляет в прошлое — во время незадолго до всех этих событий. То есть до того, как мы с Кириллом включили установку. Но теперь у вас есть ГСК. И вы, не зная, что это, приносите зарядник к нам. Вовремя приносите. На этот раз Кирилл — тот, второй, который попал во временную петлю, — успе­вает, вставив заводской ГСК, запустить установку за секунду до выброса… И тем самым изменяет поток со­бытий.

— Но почему меня… то есть второго Кирилла отбро­сило? — не удержался я. — Как отбросило, куда от­бросило?

Григорович пожал плечами:

— Спроси чего полегче. В первый раз, когда произо­шел неправильный запуск, когда марево появилось, лю­дей, мутантов, аномалии, что в эпицентре находились, выбрасывало на ряби континуума — кого к Периметру, кого… не знаю — в центр Зоны, за пределы Зоны… на Луну. И в разное время — на день назад, на два, на год, а может, и больше. И не только в прошлое — в буду­щее тоже.

— Значит, мы нашли Кирилла в южном секторе, — Костя морщился и потирал лоб, — и это был тот Ки­рилл, которого вышвырнуло из эпицентра ряби поел неправильного включения установки. Так ведь? Мы на­шли его, перехватили Пригоршню, выходящего из Зо­ны, ГСК он припрятал, мы его из нычки забрали, ста­ли выходить за Периметр и…

Отмель залпом опустошил стакан с вином.

— Ну, чего замолчал?

— Не сбивай — думаю. Помнишь, Юра, ты сильн удивился, что мы встретили Давыдова? Он выкрал у нас Кирилла. Сам стал тварью какой-то с ментальными спо­собностями, что-то наподобие контролера. И из Кирил­ла такого же сделал.

У меня по спине пробежал холодок. Они говорил обо мне… и в то же время о каком-то другом человеке.

— Кирилл сильно изменился за пару суток. — Ла­бус покосился на меня. — Аномалии стал чувствовать, мутантами управлять. Я сам видел. Он спас сталкеров от псевдогиганта и установку запустил. Вот только… ло­мал он внутри себя что-то, боролся. С чем? С кем?

Трудно было слушать рассказ про себя, не помеща­лось услышанное в голове. Я встал и налил себе вина. Выпил.

Лабус повернулся к Григоровичу:

— А в каком времени мы сейчас?

— Черт его знает. В нормальном. Представь дерево, яблоню. У основания толстый ствол, а в метре от зем­ли раздваивается — одна ветвь к солнцу обращена, плоды дает сочные, растет ввысь. Другая болеет, уми­рает. Ее можно попытаться вылечить, но лучше срезать, чтобы не заболело все дерево. Так и со временем.

— Выходит, что где-то… в другой ветви остались Ле­ха и Кирилл?

— Да, возможно.

— А ты можешь повторить эксперимент? — неожи­данно спросил Костя.

— Рехнулся, Лабус?! — удивился Отмель. Костя не слушал его.

— Сможешь?

Я медленно поднялся и отошел к окну.

Не может такого быть, в голове не укладывается, ка­кой-то параллельный мир, в котором существую другой я. Другой…

И частица его жила во мне. Это было мучительно: казалось, совсем недавно со мной происходили какие-то события, они прятались в глубине памяти… Но я не мог вспомнить их. Не мог, как ни пытался.

— Не буду повторять. Извини, Лабус, — как при­говор произнес Григорович.

Костя встал, кивнул. Достал из внутреннего карман белый прямоугольник и подошел ко мне.

— Вот, — он протянул фотокарточку. — Он хотел вытащить тебя. Тебя другого. А ты… ты…

Военстал развернулся и, не прощаясь, вышел из па­латы.

Вечерело, на двор за окном наползали тени. Смогу я вспомнить всё? Нет. Просто потому что другого меня в этом мире больше не существует. Его поступки — это его поступки, не мои. А я смогу совершить что-то та­кое? Его — другого Кирилла — изменили обстоятель­ства, но я не прошел через то, через что прошел он… Смог бы я спасти Янтарь, залезть на установку, остать­ся под выбросом? Не знаю.

Я повернулся. Отмель с Григоровичем молчали.

Фотография выскользнула из пальцев, я подхвати ее. Рассмотрел. Черно-белая любительская карточка на ней два военных сталкера в полевой форме, улыбаются. У одного ямочки на щеках, темные волосы, вто­рой с жесткими плотными усами, взгляд хитрый, в во­лосах седина. Его зовут Лабус, а первого я не знаю, ви­дел его только на Янтаре, мельком, но мне почему-то кажется, что нас многое связывает. Будто другой «я» частица которого все же поселилась в моей памяти, под сказывает мне: ты знаешь этого человека, но никогда вспомнишь его.

Конец.

Note1

Лесник — один из главных героев романа Андрея Левицкого и Льва Жакова «Охотники на мутантов».