Дмитрий Силлов - ЗАКОН СНАЙПЕРА
— Почему на Камне у входа в комплекс лабораторий расписались все Легенды Зоны? Все они шли одним и тем же путем?
— Нет. У каждого свой путь к Монолиту. Но у каждого на пути встречается Камень с подписями остальных. Это Зона. И даже я не до конца понимаю все её законы, хотя могу управлять большинством из них. Знаешь, неплохое развлечение править страной, пусть даже небольшой. Пока что небольшой. Но рано или поздно весь мир станет одной большой Зоной, хочет он этого или нет.
— Тогда скажи мне, что такое Зона???
Статуя рассмеялась. Мне показалось, что в мою черепную коробку кто-то бросил горсть звенящих стальных болтов.
— Ты и вправду отличаешься от остальных. Они спрашивали что такое Монолит. И что нужно сделать чтобы побыстрее исполнилось желание. Чтобы ответить на твой вопрос, и вправду надо начать с Монолита.
Серебряный палец медленно указал на сверкающую глыбу.
— Это аномалия. Самая первая. Но не нарыв на теле земли, который надо уничтожить, а её спасение. Заплатка между мирами. Разница между которыми лишь в том, что в этом мире произошел Второй Взрыв, а в его отражении нет. Там лаборатории Икс продолжают свою работу. А здесь Монолит сдерживает притяжение Зоны.
— Притяжение Зоны?
— Зона словно раковая опухоль притягивает к себе живые организмы и поглощает их. И иногда Монолит не выдерживает. Тогда происходит Выброс. По тому же принципу как пар вырывается из под крышки кипящего котла. В результате чего в Зону забрасываются люди и животные из Отражения. Которые пройдя через междомирье становятся теми, кого вы здесь зовете мутантами. А там, в зазеркалье растет число людей, пропавших без вести. На кошек, собак, волков, свиней, тушканчиков, кабанов и другую живность почти никто не обращает внимания.
— Откуда ты знаешь о том, что происходит в Отражении?
— Во время Выбросов я имею возможность проскальзывать в щель между мирами в теле одного из твоих коллег, купающихся в автоклавах. И даже кое-что приносить оттуда.
Статуя кивнула на один из целых стеллажей, на который я не обратил внимания. Стеллаж был заставлен книгами в черной обложке с «пропеллерами смерти» на корешках. Отдельно стояли большие коробки с красочной надписью S.T.A.L.K.E.R.
— Там, в Отражении люди догадываются о существовании Зоны. Она зовет их в снах, в мечтах, в кошмарах. Они пишут книги о ней, создают компьютерные симуляторы, кстати, весьма правдоподобные. И подпитывают ноосферу, которая рано или поздно переполнится информацией и наконец подарит им свою Зону.
— Из-за этого произошел Второй Взрыв? — быстро спросил я.
— Возможно, — коротко ответил Директор. И я понял, что он солгал. Ученым иногда бывает сложно говорить правду. Даже после смерти.
— Ты выяснил то, зачем пришел, — резко сказал Директор и я понял, что разговор по душам окончен. — Теперь ты можешь сказать чего ты хочешь.
— Вроде когда я шел по коридору твой голос утверждал, что ты видишь мое желание, — усмехнулся я.
— Это стандартный ментальный посыл, записанный на пси-матрице, — сухо ответил Директор. — Но признаюсь, ты единственный, чье желание мне неведомо. Поэтому я сейчас говорю с тобой.
— С другими не говорил?
— Нет. Им хватало гипнозаписи на голограмме. После чего они умирали. Либо добровольно ложились в автоклав смотреть наведенные галлюцинации и заодно подпитывать меня. Сложно мертвецу управлять Зоной без биоэнергии живых.
— Я все равно так и не понял почему ты лично говоришь со мной. С чего такая милость? Неужели из-за того, что не можешь прочитать в моей голове сокровенное желание?
— Ты не поверишь, — усмехнулась серебряными губами статуя. — Банальное любопытство ученого. Мне удалось разблокировать твой мозг, но ты все равно ничего не хочешь. Поэтому выскажи свое желание. Это тоже стандартная процедура перед тем, как ты обретешь то, что заслуживаешь.
Что ж, и вправду, время разговоров прошло. И, черт возьми, сегодня отличный день для смерти. Я узнал все о своем прошлом. И то, что я узнал, мне не понравилось. Смогу ли я начать жизнь заново? А зачем? Ведь я больше ничего не умею и не знаю кроме искусства убивать. Кто-то скажет, что в Зоне, да и во всем мире это искусство крайне востребовано. Бесспорно это так, но сейчас наверно, впервые в жизни мне захотелось сделать что-то действительно значимое. То, что не делал никто до меня. И никогда не сможет сделать.
Например, достигнув Исполнителя Желаний, вернуться обратно…
Я шагнул к Монолиту. Теплое сияние гигантского кристалла обняло меня и окутало, словно нежный голубой саван. В моей голове звучали слова, сказанные ученым, который сам того не желая стал первопричиной возникновения Зоны. И которые подтвердил его ученик, ставший причиной Второго Взрыва.
«Монолит — это своего рода рычаг, нажимая который человек получает заказанную иллюзию, которую сложная аномалия генерирует согласно закачанной в нее информации о существующих объектах окружающего мира».
Мысли в моей голове скакали подобно тушканам, гонимым лесным пожаром.
«Аномалия… согласно информации о существующих объектах окружающего мира… А что будет, если попросить её об объекте, несуществующем в обоих мирах?… И потом, если это аномалия, она должна порождать артефакт… Которого, понятно, никто не видел… Или видели?… Все обитатели Зоны… Во сне… И никто в жизни…»
— Отдай мне «Чистое небо»! — громко и четко произнес я.
Гладкая поверхность Монолита содрогнулась, словно поверхность воды, в которую бросили камень.
— Нееет…, — застонал за спиной кто-то. Скорее всего, это был Директор, но мне сейчас было не до него.
Поверхность Монолита покрылась рябью, в её центре вспух большой пузырь, словно что-то распирало аномалию изнутри. По пузырю зазмеилась трещина — и вдруг тонкая пленка лопнула, извергнув из недр Исполнителя Желаний столб нестерпимо яркого света.
Я успел спасти глаза, заслонив лицо руками. Свет проникал сквозь плоть и я понял, что еще немного — и мои глазные нервы просто сгорят как провода, по которым пустили ток, на который они не рассчитаны. Хотя какая разница. Я и слепым на ощупь найду свой автомат. И уж точно не промахнусь, нащупав подбородком срез ствола перед тем, как совершить последний выстрел.
Но свет исчез так же внезапно, как и появился. И когда я рискнул отнять руки от лица и открыть глаза, я увидел, что передо мной в полуметре от пола зависло бледно-синее яблоко, по бокам которого время от времени с легким треском пробегали маленькие молнии.
Было в том яблоке что-то притягательное, волшебно-манящее. Я непроизвольно потянулся к нему, сделал шаг, другой, протянул руку — и теплый шар словно по собственной воле лег в мою ладонь, которую тут же начали покалывать крошечные разряды. Но ощущение было скорее приятным, чем болезненным. Мне показалось, что шар впитывает в себя всю мою усталость последних дней, тяжелые мысли и мрачные тени прошлого, которые пробудил Директор в моей голове.
Между тем голубоватый свет, испускаемый Монолитом, стал грязно-серым. Как и сам кристалл, который, казалось, отдал все краски «Чистому небу» и при этом уменьшился чуть ли не вдвое, будто пытаясь спрятаться за бесцветным маревом словно мародер, кутающийся в линялые обноски.
Я обернулся.
На том месте, где стояли серебряные статуи, теперь растекались ржавые пузырящиеся лужи, источающие отвратительный запах разложения.
А со стороны ряда подсвеченных «Холодцом» гробов слышался приглушенный, но отчетливый стук.
В ближайшем из них я разглядел смутный человеческий силуэт, бьющийся о тяжелую крышку. Осторожно сгрузив «Чистое небо» в контейнер на поясе, я плотно завернул крышку, подобрал автомат и, осторожно обойдя раскинувшийся на полу «Холодец», подошел ближе.
В гробу явно бился живой человек. Или мутант, похожий на человека. Впрочем, какая разница? Живому существу требовалась помощь.
Пытаться поднять крышку было бесполезно — в изголовье каждого из гробов был вмонтирован массивный электронный замок с кнопками от нуля до девяти. Тот, кто знал код замков, сейчас постепенно превращался в ядовитые испарения у подножия Монолита. Поэтому выход был только один.
Я передернул затвор АКСу и дал несколько коротких очередей. Массивные замки осыпались на пол кусками металла и пластмассы. После чего крышка первого гроба слетела и грохнулась на бетон, увлекая за собой опутывающие её пучки проводов и кабелей. Я успел заметить, что предплечье человеческой руки, сбросившей крышку изнутри, помечено теми же буквами, что и мое. Только не невидимыми, а грубо татуированными черной краской.
Ухватившись за края гроба внутри него подтянулся и сел скуластый парень примерно моего возраста. Удивленно осмотревшись вокруг, он уставился на меня.
— Ты кто? — спросил он.
— Сталкер, — ответил я. — Как и ты.
