Василий Головачев - Возвращение «Стопкрима»
Меринов плотоядно облизнулся.
– Слишком просто… нужны ещё варианты. К тому же сбить надо будет два самолёта.
Стас понял, качнул головой.
– Решайте, что важней, ракету можно будет запустить лишь раз, после чего все спутники США возьмут Кипр под контроль. Мы сможем сбить либо самолёт с делегацией США, либо наш.
– Оба! А лучше весь «Комитет 300»!
– Вы же знаете, что это невозможно. Все спецслужбы мира будут работать на Кипре, если уже не работают, оберегая свои делегации. Мы туда даже атомную бомбу не сможем сбросить.
– Это было бы великолепно! – зажмурился Меринов, посуровел лицом. – Не хочу слышать слово «невозможно»! Для меня нет ничего невозможного! Просчитайте вариант уничтожения обоих Союзов.
– Слушаюсь.
– И вот ещё что… ты хорошо знаешь советника президента?
– Суворова? Знаю… по давней истории.
– Надеюсь, вы с ним не друзья? – Меринов закурил. – Он нам мешает. Можно найти способ его нейтрализовать?
Стас стоически пропустил подлетевший к нему клуб дыма.
– Я бы не стал действовать радикально, надо попробовать переманить его на нашу сторону.
– Попробуй, не получится – уберём. Ты уверен, что сможешь добыть «сорок» на Кипре? Твои наёмники не должны знать, ради чего мы затеваем десант на остров.
– Они не знают. Я возглавлю группу и сам проберусь в МИР… вместе с братом. Он неплохой экстрасенс.
– Брата после операции убрать! Я прилечу, как только ты сообщишь о захвате «сорока».
В глазах Стаса зажёгся огонь… и погас.
– Слушаюсь, маршал. Если «сорок» существует. И если находится на Кипре.
– Убеждён, существует, недаром Дубинин из Италии рванул на Кипр. А он ничего не делает зря.
– Великие Вещи потеряли силу. Мой братец хранит Свисток, то бишь Иерихонскую Трубу, но она мертва.
– А вдруг нет? Вдруг есть возможность их оживить? Да и Свисток должен быть у нас.
– Я контролирую ситуацию.
– Вот и отлично. Работай, завтра утром лично проверю готовность группы.
Стас встал и вышел, не оглядываясь, демонстрируя железное терпение, уверенность в себе и слепое подчинение воле босса.
Меринов проводил его нехорошим взглядом, набрал номер мобильного.
– Семёнов, зайди.
Через минуту в кабинет зашёл главный дознаватель Генеральной прокуратуры полковник Семёнов Геннадий Борисович. Тяжеловесный, осанистый, с серебристой порослью на лице, за которой он ухаживал почти так же заботливо, как недавно сошедший с ума певец Киркорин за своей знаменитой кольцевой бородкой «а-ля эспаньолка».
– Госпожа Соболева сегодня, в крайнем случае завтра, должна поселиться у меня.
– Предел воздействия? – не удивился приказу Семёнов.
– Никаких картинных схваток, погонь и стрельб, всё должно быть тихо и пристойно. Укол психотропика, глоток сока… не мне тебя учить.
– Могу предложить новейший МКН плюс эффективный альфа-поневолик.
Речь шла о применении микрокластера нанитов, способного нести дозу препарата, нейтрализующего волю человека.
Меринов помедлил.
– Она ничего не должна будет помнить.
– Я понял. Позвольте уточнить: дата Схода не меняется?
– Девятого, как и планировалось. – Семёнов имел в виду съезд генералов Купола, и Меринов не зря назвал его Сходом – по аналогии с готовящимся съездом Союзов Неизвестных: он собирался после устранения российского Союза заменить иерархов своими людьми.
– Там же?
– Я же сказал – без изменений.
Генпрокурор каждый год устраивал «симпозиум» лидеров мафиозного сообщества России в подмосковной Барвихе, где выслушивал доклады, карал и миловал, и не собирался менять привычки.
Семёнов вышел. Он был предан Меринову всей чёрной душой, так как тот вытащил его из СИЗО в Казани, где полковник работал в местной полиции и мог получить срок за превышение полномочий – иными словами, за избиение подследственных.
Леонард Маратович расплылся в улыбке, представляя, как Дива Соболева появляется у него в спальне, голая…
– Я так хочу! – вслух заявил он.
В дверь постучали, вошла секретарша.
– К вам делегация из Перми, Леонард Маратович.
Меринов очнулся.
– Через пять минут. Свари кофе.
– На всех?
– Мне.
Секретарша вышла.
На панели селектора зажёгся красный огонёк, и тотчас же зазвонил красный правительственный телефон: звонил президент.
Меринов протянул к нему руку, потом злорадно отдёрнул.
– Потерпишь. – Ткнул сенсор вызова секретарши: – Клавдия, ответь президенту, что я занят. Освобожусь – позвоню.
Настроение улучшилось.
* * *Весь день прошёл в деловой суете, не позволявшей ни расслабиться, ни позвонить кому-либо из друзей. Даже с Матвеем поговорить не удалось, хотя у Дивы были к нему вопросы.
– Вечером увидимся, – пообещала она.
– Теперь уже после возвращения, мы улетаем завтра утром, поэтому я на базе.
– Позвони попозже, к ночи, пообщаемся.
– Обязательно. – Матвей помолчал. – У меня плохое предчувствие… береги себя.
– Что со мной случится? Я на Кипр не лечу. Это ты будь осторожнее, не рискуй напрасно, тебя здесь будут ждать.
– Двое с носилками? – рассмеялся он.
– Я. – И Дива выключила телефон. Представила выражение лица молодого человека, улыбнулась. Он явно был влюблён в нее, это чувствовалось на расстоянии, но что она могла предложить? Что сказать? Ты мне нравишься? Детский лепет на лужайке… хотя, если признаться, он и в самом деле нравился, горячий, искренний, простой, открытый… и кое-что умеющий, чему научиться нельзя. Гены Мастера Круга, однако. Будь осторожен на Кипре, мальчишка, не лезь на рожон! Кстати, есть предмет для разговора с Тарасом. Что за МИР прячется в горах острова? И зачем туда летит Стас Котов?
День закончился беседой со вторым замом генпрокурора, Сашей Звигулиным, потомственным казаком, как он представился при первой встрече. Саша занимался внешнеполитической деятельностью, хорошо знал историю, нередко высказывал интересные суждения о том или ином деятеле и писал детективы, которые издавало одно небольшое московское издательство. Чтение детективов не входило в пристрастия Дивы, она предпочитала классику, но беседовала с коллегой с удовольствием.
Уже перед самым уходом ей позвонил полковник Семёнов, главный сыщик Генпрокуратуры, славившийся своей преданностью генеральному прокурору:
– Дива Матвеевна, будьте добры зайти ко мне на минутку.
Просьба удивила, полковник мог бы и сам зайти к ней в кабинет, хотя прежде их деловые интересы не пересекались.
– Что-то случилось, Геннадий Борисович?
– Для вас есть интересные новости.
– Новости, для меня? – засомневалась она.
– Для вас лично, зайдите, пожалуйста. – Семёнов положил трубку.
Дива взялась за сумочку, не понимая, что ей не понравилось в словах коллеги, набрала номер:
– Тарас, я на пять минут зайду к полковнику Семёнову, он для меня что-то приготовил.
– Хорошо, не задерживайся, – ответил ей лаконично мужской голос.
Дива заперла кабинет, дошла до противоположного крыла здания, постучала в дверь с табличкой: «Г. Б. Семёнов».
– Войдите, – донеслось из-за двери.
Потянула дверь за ручку, вошла.
Полковник, приземистый, массивный, с зализанными со лба на затылок блестящими волосами, стоял у стола, одной рукой пощипывая бородку, а в другой держа красивую шариковую ручку.
– Слушаю, Геннадий Борисович, – сказала она, удивлённая поведением главного дознавателя.
Глаза полковника сузились, он повертел в пальцах ручку, и на щеку женщины что-то упало, словно капля воды. Она почувствовала тоненький укол, похожий на комариный укус, хотела поднять руку, чтобы согнать с лица комара… и всё поплыло перед глазами.
Полковник подхватил пошатнувшуюся гостью, усадил в кресло, спрятал в карман ручку.
– Ласкин!
Вошёл молодой парень могучего телосложения, за ним второй такой же. У обоих были тугие, ничего не выражающие лица.
– В машину, отправляйтесь на вторую дачу, я за вами.
Парни взяли обмякшую женщину под руки, вывели из кабинета.
Полковник склонился над столом, нажал клавишу селектора.
– Мы поехали, Леонард Маратович, всё тихо.
– Буду поздно, – ответил голос генерального прокурора, – ничего не предпринимайте, на сколько часов рассчитано действие препарата?
– На двенадцать.
– Хорошо.
Диву вывели во двор через второй выход, усадили в джип «Рендж Ровер» с тонированными стёклами.
Джип выехал с территории Генпрокуратуры.
Мужчина с седыми волосами, сидевший в кабине белого «Порше Аллигатор», припаркованного в ряду машин напротив здания, равнодушно проводил его глазами, затем встрепенулся, поднимая брови, сосредоточился на запоминании номера джипа, в глазах его протаяли сомнения. Он включил кабинный блютус, произнес одно слово:
– Первая.
Однако мобильный Дивы не отозвался…
