Дмитрий Новаш - Оракул Чернобыля
Мы встретились с Челноком у лестницы. Первый этаж был зачищен, и пришло время подниматься выше. Челнок со снопом шли первыми, держа проем на прицеле, мы с Лисом, прижавшись к ним спиной, шли задом, наперед ожидая противника сверху. Первый же монолитовец не заставил себя долго ждать. Мы поднялись почти наполовину лестницы, когда он появился в поле зрения. Он стоял посреди проемов, и мы с Лисом ударили практически одновременно, Челнок со Снопом развернулись и помогли огнем. Монолитовец упал и скатился вниз по ступенькам к нашим ногам.
Мы зачистили второй этаж, и вернулись к лестнице. Сверху слышалась стрельба, уцелевшие монолитовцы не сдавались и, приняв предыдущее построение, мы поднялись наверх. На этот раз нас никто не встречал, кроме поставленной у входа на этаж растяжки, которую обезвредил Сноп. Стрельба по нашим БТРам велась с левой стороны здания, Челнок со Снопом остались у лестницы следить за проходом, а мы с Лисом пошли зачищать правую часть коридора. Проверив все кабинеты, и расстреляв три трупа, мы зашли в конец коридора, и наткнулись на запертую из нутрии дверь, из-за которой доносились одиночные выстрелы снайперской винтовки. Мы рассредоточились по обе стороны от двери, и лис ударил по ней прикладом автомата. Не успел он убрать руки, как в комнате открыли огонь, и дверь прошила очередь из автомата. Выбить ее не предоставляла возможность, так как дверь открывалась наружу, и была под прицелом врага и Лис начал действовать.
— Вот суки, окопались. Давай по замку, — сказал Лис, под безопасным углом отходя к противоположной стене. Мы ударили в два ствола по старому механизму, удерживающему дверь. Под натиском свинца он рассыпался, и на его месте образовалась дыра. Дверь со скрипом подалась в нашу сторону, Лис быстро подбежал и придержал ее ногой, оставляя проем в десять сантиметров. Он сорвал с потрепанной разгрузки гранату, и зашвырнул ее в комнату. Раздался взрыв, дверь слетела с петель и ударившись о противоположную стену развалилась, мы зарвались в комнату. У окна сползая по стене, лежало тело снайпера, который, не смотря ни на что, до последнего момента продолжал стрелять по нашим бойцам, в углу лежал монолитовец держащий в руках винтовку М-16. В пылу схватки и один и второй получили по порции свинца от нас, хотя судя по их истерзанным телам это и не требовалось.
В коридоре, где остались Челнок со Снопом, послышались выстрелы и два взрыва. Лис упал на пол у проема двери. Он перехватил винторез и, выглядывая из-за угла, дал две очереди. Затем воцарилась тишина, и в гарнитуре раздался голос Челнока:
— Чисто. Уходим. Спасибо парни.
Мы подбежали к лестнице, и присоединились к своей группе. Оказалось, что когда мы подорвали снайпера, звук от взрыва привлек внимание монолитовцев. Первых двух Челнок со Снопов сняли на месте, а вот еще два чуть не подстрелили парней, появившись из противоположной двери. Сталкеры бросили гранаты, но безуспешно и здесь появился Лис со своим винторезом и закончил дело. Я остался жив.
Мы вернулись к своей колонне, и застали момент погрузки убитых во второй БТР. Двое бойцов снимали с брони убитых товарищей, еще двое относили подорвавшихся на гранатах, вернее то, что от них осталось. Еще каких-то десять минут назад эти парни шли с нами на штурм, а в тот момент их разорванные тела складывали в голодное брюхо железной машины. У меня перехватило в горле, ведь вместе с ними мог оказаться я. Мы потеряли семерых, и к тому моменту из сорока наемников отправившихся в Припять осталось тридцать три. Повисла немая тишина, и по команде Сухаря все погрузились на машины.
Колонна обогнула проклятый дом и въехала в Припять. Перед моими глазами открылась невообразимая картина. Мертвый город лежал перед нами: заброшенные обугленные пятиэтажки ровными рядами стояли по обе стороны улицы, словно безмолвные стражи, встречая обреченных путников вечным молчанием. Развалины магазинов с истлевшими от времени вывесками, проржавевшие остовы древних автомобилей стоящие рядом с обгоревшими трупами военных БТРов, потрескавшийся от времени и войны асфальт, свято хранящий воронки от взрывов, как напоминание о некогда происходивших здесь сражениях говорили о том, что город мертв навсегда. Разросшаяся за время отсутствия человека растительность бушевала во дворах, и лишь чудом сохранившееся здание детского сада, обнесенное желтым забором, напоминало о том, что здесь когда-то была жизнь.
Колонна двигалась по главной улице Припяти, огибая глубокие воронки и аномалии. Где-то впереди слышались редкие выстрелы. Мы проехали метров двести вглубь города, когда Сухарь скомандовал остановиться. Колонна остановилась между двумя пятиэтажными домами, перед нами лежала аномалия «Грави», справа от которой стоял обгоревший танк, следы слева от аномалии говорили о том, что колонна долговцев проехала вперед, но наша задача заключалась в другом. Танки и БТРы заняли позиции по обе стороны от аномалий, и Сухарь собрал весь состав у одного из танков.
— А теперь о деле господа наемники, — начал Сухарь инструктаж группы, — мы здесь для того, что бы прикрыть выход из зоны одной очень ценной персоны. Задача первостепенной важности: встретить и сохранить жизнь любой ценой человеку, у которого на груди мелом буден нарисован крест, при самом худшем раскладе принести его тело. Задача вторая: сдерживать силы противника, брошенные в погоню, будь то Долг, Монолит или сам Черт в погонах. Вопросы?
Вопросов ни у кого не возникло, и Сухарь продолжил:
— Челнок, собери команду, человек пять, и по моей команде отправляйтесь на перехват, приблизительные координаты выхода объекта я тебе скинул, и возьми еще один ствол с собой, ему может понадобиться. Всем занять позиции!
Наемники бросились занимать позиции. Снайперы и пехота заняли близлежащие дома, расчеты танков и БТРов отправились по машинам. Техника не зря дислоцировалась у аномалии «Грави», Сухарь знал что делает. В радиусе действия этой аномалии была повышена гравитация, и любое существо, попадавшее в нее, подвергалось воздействию таких сил гравитации, что под тяжестью своего веса превращалось в тонкую промокашку. Но самое интересное было в том, что выпущенные в нее пули или снаряды меняли курс на противоположный, и таким образом Сухарь обрек предполагаемых стрелков на гибель от собственного огня.
Я, Лис, Сноп, Челнок и сталкер по прозвищу Гном расположились у танка. Челнок скинул нам координаты предполагаемого выхода объекта, и по команде мы должны были отправиться на его перехват. Лис отвел меня в сторону и, переключившись на закрытый канал связи, который поддерживал общение лишь между двумя сталкерами, сказал:
— Значит так, сначала идем группой, на перехват объекта, а там по моему сигналу сваливаем. Главное выбрать удачный момент. Ты как, готов?
— А как же Челнок и Сноп? — мне было страшно бросаться в придуманную Лисом авантюру с головой. Когда он готовил этот план на базе, он казался более простым, чем оказалось на самом деле. Перспектива остаться в Припяти, да еще вдвоем, да еще и на несколько дней, на тот момент казалось абсолютно бредовой.
— Они взрослые мальчики и сами о себе позаботятся, ты лучше подумай о том, как ты домой выберешься. Полгода не такой уж большой срок, как тебе кажется. Да и подумай сам, а если мы на самом деле погибнем, что будут делать Челнок и Сноп, — Лис привел несокрушимые доводы, и я согласился с ним, — Это что еще за..?
Лис не успел договорить, и я посмотрел в ту сторону, куда устремились взгляды всех участников нашей группы. «Не стрелять! Не стрелять! Они идут не к нам»— раздавался голос Сухаря в динамиках моей гарнитуры. В трех ста метрах впереди улицу, лежавшую перед нами, заполонила черная, движущаяся волна. Она вытекала из окон и дверей стоящих домов, появлялась из подвалов и подворотен и двигалась в сторону центра города, будто живая огибая встречающиеся на пути препятствия. Я вскинул автомат и посмотрел в оптику. Эта была не волна, это было невообразимое количество монстров, сбившееся в сплошную массу. Собаки, снорки, кровососы, кабаны полчища огромных крыс появлялись из укрытий и, выплескивая на улицу сливались в один поток. Далеко впереди загрохотали пушечные выстрелы, к ним присоединились пулеметы и автоматы. Впереди шел крупный бой, клубы черного дыма поднимались вдали, земля задрожала, а монстры все появлялись из домов и бежали в сторону выстрелов. Я мог только догадываться, что там происходило, и чисто по-человечески сочувствовать бойцам долга.
— Все, пошли, пошли, — раздался в гермошлеме голос Челнока. Наша группа нырнула в подворотню, и скрылась в зарослях кустарника.
— Челнок, что это было? — спросил любопытный Лис, когда мы преодолели первый дворик.
— Не знаю Лис, и чувствует мое сердце, что нам не стоит этого знать, — ответил Челнок, поднимая вверх руку со сжатым кулаком. Наша группа остановилась, ощетинившись стволами в арку трехэтажного дома.
