Никита Аверин - Метро 2033: Крым-3. Пепел империй

Танки они, что ли, готовятся тут встречать? Откуда? Из Казантипа?

А еще солдатики то и дело нервно посматривали на небо, будто ожидали дождя – хотя день стоял солнечный и жаркий, на небе не было ни тучки. Вокруг блокпоста, на обочине, зияли свежие воронки, как будто после бомбежки или минометного обстрела.

Но кто мог бомбить блокпост с воздуха? Какие-нибудь безумцы на воздушных шарах, которым пришлась не по нраву новая власть? Любители-аэронавты, отреставрировавшие древний «кукурузник»? Не инопланетяне же тут высаживались…

Наконец, Олька Боевой Зяблик закончила свою речь, и на блокпосту повисла тишина. Солдатики молчали, терзаемые выбором – им сразу разбежаться или сначала разразиться аплодисментами?

В итоге отряд Контейнера молча и быстро пропустили в Керчь.

Улицы Керчи были пустынны. Вроде бы и комендантский час еще не начался, его объявили с семи вечера, но торговцы поспешили убрать свой товар и закрыть лавки тяжелыми бронированными ролетами, а где ролет не было – просто заставили проемы деревянными поддонами и заколотили досками крест-накрест. Даже нищие вместе с карманниками пропали с улиц – чего им тут было делать, если вместо привычной толпы на улицах Керчи ветер гонял сухие и ломкие перекати-поле.

Отряд Контейнера, спешившись и ведя коней в поводу, неторопливо шел по вымершему городу и растерянно озирался по сторонам. Даже псевдопленный Бородач перестал ныть и жаловаться, что кандалы натирают ему запястья, и испуганно примолк.

Единственным местом, откуда доносился шум и крики, был подвальный кабак в цокольном этаже известного на всю Керчь борделя. Сам бордель будто вымер, даже шлюхи попрятались по домам, испугавшись пьяного угара гуляющей солдатни – вчерашние крестьяне и горожане, рекрутированные в солдаты, осознали, что оружие им выдали не просто так, и что уже завтра, возможно, им придется в кого-то стрелять – а этот кто-то, более чем вероятно, будет стрелять в них. Игры в солдатиков кончились, начиналась настоящая война, и перспектива скорой смерти заставляла рекрутов отрываться по полной, с битьем стаканов и морд сослуживцам.

– Гуляют, солдатики, – заметила Олька Зяблик. – Эх, им бы мышьяку в пиво…

– Глупо, – возразил Контейнер. – Новых наберут. Нет, если бить – то в голову. В Ферзя и Правдоруба.

– Головы новые тоже отрастают, – заметил Ренькас. – Не будет Ферзя – будет кто-то другой.

– Будет, – согласился Контейнер. – Но не сразу. Сначала они перегрызутся друг с другом. А наша задача – выиграть время и перехватить инициативу. Надеюсь, Раиса Петровна не станет возражать против специфических приправ для уважаемого Ивана Зарубки и старого козла Ферзя.

Отряд свернул с площади на улицу, ведущую к ратуше – и замер. За то время, что они провели на Казантипе, перед ратушей Керчи появилось новое украшение. Виселица.

Над жутковатой конструкцией из свежеспиленного бруса кружили вороны. Снизу дежурили автоматчики в черных комбинезонах и черных же бронежилетах. Лица автоматчиков скрывали «балаклавы».

– Вертухаи, – прошептал Бородач, объятый почти священным ужасом. – Тайная полиция Ферзя. Повылазили, твари, как тараканы из щелей. Раньше они на улицах не показывались, сидели в комендатуре, загребали жар чужими руками. Осмелели, гады.

– Что это у них за эмблема на рукаве? – обратил внимание Ренькас. – Яйцо какое-то белое с дырками?

– Нет, – покачал головой Контейнер. – Это не яйцо. Это маска. Серебряная Маска. И сдается мне, что работают эти гады вовсе не на Ферзя, а на кого-то неизмеримо более могущественного.

– Почему вы так решили? – спросил Ренькас.

– На оружие их посмотри. «ФН-2000», «Ауги», «Таворы». Все новенькие, не стрелянные. Таких стволов в Крыму отродясь не было, даже до Катастрофы. По крайней мере в таких количествах.

– Думаете, наладили канал поставок оружия с материка? – спросила Олька Зяблик.

– А откуда еще? Не с луны же, – пожал плечами Контейнер. – Осмелели, ты прав, Бородач. Больше не прячутся. Эмблему в открытую носят. Людей, вон, вешают…

Олька вдруг вскрикнула, и тут же зажала себе рот рукой.

– Что случилось? – спросил Ренькас.

Вместо ответа девушка указала рукой на виселицу.

– Там… – выдавила она, – там… смотрите.

Контейнер посмотрел и обмер. Среди десятка тел разной степени разложения, болтавшихся в петлях, одно оказалось знакомым. Не хотелось в это верить, но…

Раису Петровну, боевую повариху, варварски повесили на центральной улице Керчи, и оставили на растерзание воронам. На груди у покойницы красовалась табличка с полустертой надписью: «Отравительница».

– Гады, – прошептал Ренькас. – Они за это ответят. По полной.

– Да, – сказал Контейнер. – Ответят. Эх, Раиса Петровна… Поторопилась ты с мышьяком для Ферзя и Правдоруба.

Двое черных автоматчиков с шевронами Серебряной Маски на рукавах отделились от общей группы и двинулись в сторону отряда Контейнера.

– Так, – сказал Контейнер. – Планы меняются. Бородач, доставай ключ и расстегивай браслеты. Как только подойдут – будем их мочить. Быстро и жестко. Потом – на коней и вперед, пока не очухаются, положим остальных. Дальше – по ситуации, если ратуша укреплена – рассыпаемся в разные стороны, встречаемся в солдатском борделе, там нас точно искать не будут. Если охрана ратуши не проснется так быстро – заходим, зачищаем первый этаж, Бородача на пулемет для прикрытия – и идем чистить бункер, по-жесткому.

Смерть поварихи разбудила в Контейнере древний могучий инстинкт – убивать.

– Мне план нравится, – заявил Ренькас. Глаза у парня горели.

Но и этому плану – как и всем предыдущим – не суждено было осуществиться, на сей раз уже по совсем невероятной причине.

Внезапно стало темно. Как будто на Керчь – это в половину шестого вечера! – опустилась ночь. «Затмение, что ли?» – недоуменно подумал Контейнер, поднял голову и не поверил своим глазам.

Над городом висела летающая тарелка. Точнее, целый летающий сервиз – немыслимых размеров корабль в сопровождении конструкций поменьше, удерживаемый в воздухе целой вереницей воздушных шаров, цеппелинов и дирижаблей. Вращались могучие турбины и винты, реактивные струи вздымали пыльные смерчи на улицах Керчи. Если приглядеться, можно было рассмотреть, что основное тело летающего корабля представляло собой несколько сваренных вместе морских судов – то ли эсминцев, то ли крейсеров. Главный шар, обеспечивающий подъемную силу всей этой махине, был настолько огромен, что терялся в облаках.

– Лапута! – восхищенно выкрикнула Олька Боевой Зяблик. – Она существует!

Появление летающего города вызвало среди черных автоматчиков нечто сродни панике. Они забыли про отряд Контейнера и охрану виселицы, забегали беспорядочно, засуетились. На ратуше взвыла сирена.