Роман Злотников - Путь князя. Быть воином

— Прошу.

Пэрис послушно двинулся в указанную сторону. Внутри провала оказался вход в пещеру. Сама пещера была обустроена — в нее был проведен свет, сделан настил, на котором были расставлены с десяток столиков, и устроена барная стойка. Кроме них, в этом экзотическом баре оказалось еще десятка три человек, к удивлению Пэриса, совершенно разных возрастов. От их с Ники ровесников, и даже более молодых, до весьма и весьма в возрасте. Причем среди Игроков оказались и люди весьма известные. Пэрис узнал одного популярного певца, известную телеведущую и светскую львицу, а также пару политиков, известных своим эпатажным поведением, и одного банкира, наоборот, считавшегося крайне консервативным и добропорядочным.

— Это все Игроки? — осведомился Пэрис.

— Ну… почти.

— А когда начнется Игра?

— О-о-о, она уже идет. И давно, — Ники загадочно усмехнулся. — Но самая кульминация сегодня произойдет там, — и он указал на пролом рядом со стойкой, ведущий куда-то вглубь.

— И как скоро?

— Как обычно — в полночь.

— А что делать до этого?

— Развлекайся, — рассмеялся Ники, — ведь предвкушение — не меньшее удовольствие, чем само событие. Поверь мне, я сейчас испытываю непередаваемое наслаждение…

За несколько минут до полуночи Ники подошел к Пэрису и позвал его за собой. Они прошли через пролом и оказались в следующей пещере. Она была даже немного больше той, в которой располагался бар.

— Нам сюда, — сказал Ники, указывая Пэрису на дальнюю стену пещеры, а затем сделал шаг в сторону, пропуская его вперед. Пэрис подошел к стене и остановился, осматриваясь. В стену и пол было вделано несколько колец.

— Раздевайся, — раздалось сзади. И одновременно Пэрис почувствовал, как в его затылок уперлось дуло разрядника.

Пэрис медленно повернулся. Ники, улыбаясь, смотрел на него.

— Неужели ты думаешь, Пэрис, что обманул меня тогда, сказав, что уволок девчонку с вечеринки только потому, что тебе это показалось неординарным и неожиданным ходом? Я — апостол. И у меня есть такие возможности, которые тебе и не снились. Мои люди все это время следили за тобой. И мне прекрасно известно, что ты носился с этой девчонкой и ее матерью, как курица с яйцом! — Он картинно-сожалеющее покачал головой, что, впрочем, не заставило ни на йоту отклониться его руку, державшую разрядник. — Ты стал обычной добропорядочной грязью, Пэрис. Впрочем, — он негромко рассмеялся, — ты никогда и не принадлежал к настоящей элите. Для этого ты всегда был слишком туп и незамысловат. Раздевайся!

— Ники, — прошептал Пэрис, — ты что?

— Ничего особенного, — снова рассмеялся тот. — Я просто выполняю свое обещание. Знаешь, я забыл тебе сказать, что в Игре, кроме Игроков, есть и Игрушка. Каковая из-за того, что мы, Игроки, столь привержены самым сильным страстям и наслаждениям, а в получении их как раз и состоит суть Игры, в конце Игры часто ломается. Раздевайся, я сказал!

— Но это же убийство! — после короткого молчания вновь произнес Пэрис.

— Да, да! — воодушевленно откликнулся Ники. — В этом и состоит основное наслаждение! В преступлении, которое остается безнаказанным. Игроки — люди достаточно обеспеченные, чтобы не идти на преступление всего лишь ради выгоды. Нас интересует преступление ради самого преступления. Убийство — ради самого убийства. И именно в этом и есть наивысшее наслаждение, доступное наиболее развитому и извращенному либертажианцу. И… хватит болтать! Раздевайся!!

Пэрис медленно поднял руки и расстегнул верхнюю пуговицу куртки.

— Знаешь, Ники, — начал он, — а я ведь сильно изменился. — Он стащил куртку с плеч. — Если честно, я уже давно вычислил, что такое твоя Игра.

Он расстегнул брюки и снял их. Пещера понемногу заполнялась народом, но люди пока (люди ли?) толпились в дальнем ее конце, чтобы не мешать апостолу, готовившему для них наиболее сладостное и ожидаемое.

— С помощью Танты… которую ты называл Лилит, — пояснил Пэрис. — Она ведь тоже была Игрушкой. Не так ли? И трагедия с ее матерью вовсе не случайна. Этот мир настолько изуродован Лукавым, что можно было бы найти юную девочку, согласную за деньги удовлетворить любые самые извращенные ваши желания… — Он стянул через голову тенниску, бросил ее на кучу своих вещей и продолжал: — Но вам ведь нужна была именно такая — чистая не только телом, но и душой. Чтобы, насилуя ее, вы насиловали не только тело, но и ее самое. Я ведь прав?

Ники злобно смотрел на него.

— И что? — процедил он, когда Пэрис замолчал.

— Да ничего, — усмехнулся Пэрис. — Я не буду тебе ничего подсказывать. Думай сам. Ведь ты же такой хитрый. Ты же — апостол! — последнее слово Пэрис произнес будто сплюнул. Как же любит Лукавый извращать смыслы и значения…

Лицо Ники злобно скривилось, и он махнул рукой, подзывая помощников. Обнаженного Пэриса быстро привязали к кольцам, а затем один из помощников принялся малевать на его теле круги, будто на мишени. Но, как выяснилось, на этой Игре Игрушка оказалась не одна. Со стороны прохода послышался отчаянный женский визг, и спустя мгновение двое дюжих качков швырнули на пол пещеры рядом со стеной ту самую девицу, которая и рассказала Пэрису об Игре.

— Раздевайся! — грубо приказал Ники.

— Нет… нет… ну пожалуйста, — испуганно забормотала та.

Ники злобно ударил ее ногой. Девица вновь завизжала, но это ей не слишком помогло. Помощники Ники, похоже, обладали немалым опытом, потому что в их руках девица лишилась одежды буквально в течение пары минут. Когда ее, подвывающую, привязали к кольцам рядом и тот же «художник», что рисовал мишень на теле Пэриса, приступил к работе над ее нагим телом, Пэрис повернул голову и тихо спросил:

— Ну что, ты довольна?

Девица на мгновение замолчала и непонимающе уставилась на него.

— Ты же участвуешь в Игре, как и мечтала, — пояснил он.

— Игроком, дурак, а не Игрушкой! — истерически взвизгнула она и вновь завыла. А со стороны толпы послышался голос Ники:

— Итак, господа Игроки, по-моему, вы в нетерпении. Вас мучает любопытство. Вам интересно, во что же мы с вами будем играть сегодня. Что ж, я готов удовлетворить ваше любопытство. Сегодня мы играем… — он сделал картинную паузу и громко закончил: — В дартс!

И толпа восторженно заорала, заревела, заулюлюкала. Пэрис усмехнулся.

— Правила очень просты, — продолжал Ники. — На мишени, — он повернулся к Пэрису и ухмыльнулся ему в лицо, — как это и положено при игре в дартс, нарисованы очковые зоны. И ваша задача попасть стрелкой в точку с наибольшим количеством очков. Но в отличие от обычного дартса, это не только середина, которая в нашем случае располагается прямо на сердце, но и специальные высокоочковые зоны, как-то — гениталии, соски, глаза… — Он отставил руку в сторону, и один из помощников тут же вложил в нее несколько стрелок. Обычных стрелок для игры в дартс. Остальные между тем начали раздавать стрелки в толпе, которая в предвкушении подалась вперед. А Ники сделал пару шагов и, осклабясь, сказал Пэрису: