Вадим Денисов - Идущий на Север. Долина Башен

В южных городах побережья есть всё, что так ценят романтически настроенные путешественники на Земле: окна со ставенками, крошечные дворики, каменные лестницы, арки и балконы с цветами. Можно было бы сказать: тут время остановилось… Не получится, время на дворе актуальное, это не сбережённая старина, а реальная жизнь. Ты теперь современник.

Нужный мне переулок начинался каменными ступенями, здесь их много: в центре города находится самая высшая точка рельефа, уклон идёт к стенам, вдоль которых проходит большая сточная канава, смывающая всю грязь в ров и унося её за пределы крепости.

Вот опять тревожный топот лошадей!

Я прочитал название на табличке – она. Улочка была шириной в два метра, все ставни закрыты, света нет вообще.

– Факел надо было прихватить из дилижанса, вот что мы забыли! – сообразил я.

– Поздно… Да и Гика бы ворчать начал, – откликнулся друг и тут же перевёл разговор на другую тему: – Кто же он такой, Марк?

– Знаменитый в прошлом охотник, проводник и старатель, отлично знающий горные районы.

– Но с чего ты решил, что он всё выложит тебе без утайки?

– У меня есть рекомендательное письмо от его старого приятеля, очень уважаемого человека из Мидовы, – серьёзно ответил я.

– Ты отлично подготовился.

– А это мы проверим! Осторожно, Гел, тут ступеньки…

Бр-р… Не хочется мне жить в Грандуре. Мрачно. Если уж на центральной улице было темно, то в переулках вообще полная задница, хоть глаз выколи. И как прикажете разглядывать рисунки на дверях?

– Поганая улица в поганом городе, живущем под дланью старого самодура, – Геллерт коротко выдал первые впечатления. – Знаю я такие закоулки! Стоит только человеку с благородной внешностью свернуть с центра, который патрулирует гвардия, в ближайший переулок, как к нему тут же пристаёт какой-нибудь попрошайка, старающийся заманить несчастного в тёмный уголок под острый ножик напарника… Знаешь, сколько я перебил таких подлых душегубов? Больше, чем пуговиц на камзоле у лорда.

– Да не ворчи уж так, пришли, похоже!

– Не ворчи? Посмотри туда, приятель! Видишь, притаился?

Вглядевшись, я заметил силуэт человека, вжавшегося спиной в узкую щель между домами. Накинув капюшон на голову, он неподвижно стоял в темноте, не выказывая каких-либо признаков, по которым можно было определить цель его нахождения здесь.

– Отличный образчик, вынюхивает, стервец… Эй, ты, в капюшоне, призрачья сыть! Брысь отсюда, пока я не сделал тебе третью ноздрю! Считаю до трёх! Раз! Два!

Силуэт рывком отклеился от стены, повернул голову в нашу сторону и что-то зло выкрикнул Геллерту в ответ.

– Ах так, лягушка заквакала? Клянусь новым мечом, Марк, ему крышка! – воскликнул воин, бросаясь вперёд с обнажённым клинком.

Однако таинственный незнакомец не стал дожидаться опасного сближения с разгневанным гигантом; крикнув ещё раз, он показал рукой неприличный жест, и бросился наутёк.

Дверь, на которой довольно небрежно был нарисован лук со стрелами, явно вела в подвал, а не на верхние этажи, первые две ступеньки были на улице. Попробуй, разгляди их… Сколько человек сломало тут ноги?

– Пожалуй, мой друг, я останусь здесь, покараулю, чтобы всякий сброд не собирался. Справишься один?

– Конечно, – успокоил я Геллерта.

Проверив рукой правый хольстер, я спустился на две ступеньки и решительно выбил громкую дробь прибитым ко входной двери бронзовым молотком. Услышал? Ожидая реакции, оглянулся, посмотрев на друга, тот успокаивающе поднял руку.

Ну, где же он? Спит? Только я решил было постучать ещё раз, как послышался тихий звук шагов, и сиплый голос поинтересовался, кого это леший принёс в столь поздний час? Несказанно обрадовавшись, я представился и произнёс имя его приятеля из Мидовы, упомянув, что имею рекомендательное письмо.

Лязгнула защёлка, через образовавшуюся щель на улицу вырвался слабый свет. Дверь отворилась, и на пороге показался старый человек с подсвечником в руке. Он вытянул его чуть дальше и спокойно, даже флегматично, принялся меня изучать.

– Вы ведь Хенна Шии, я не ошибся, уважаемый?

Легендарный следопыт едва заметно кивнул.

У него был длинный, с тонкой переносицей и широкими ноздрями нос, холодные глаза с застывшим взглядом, словно их владелец только что прекратил тяжкие мыслительные упражнения.

– Входите, молодой человек, – Хенна полностью распахнул дверь и поманил меня указательным пальцем.

Я шагнул вперёд и сразу прислушался к внутренним ощущениям, к поведению браслета на руке и амулета на шляпе. Чёрт, теперь мне везде будут мерещиться проклятые привидения! Хенна Шии, не обращая внимания на стоящего выше Геллерта, захлопнул дверь, налегая на неё всем телом, пока смог закрыть задвижку.

Пречистый Ванк, пусть мне повезёт!

Ещё ни разу за время пребывания в Грандуре я не слышал боя городских часов на башне ратуши. Такой механизм – удовольствие очень дорогое, а лорд у них, как сказал мне владелец гостиницы, человек прижимистый.

Я вышел и сразу достал свою «луковицу». Жаль, что ванкорские мастера ещё не додумались до минутных стрелок, на глаз прикидываю. Почти час потратил.

– Вижу, визит к старому барсу был удачным, так? – обрадовавшись, что увидел меня живым и невредимым, Геллерт по дурной привычке с силой сжал моё плечо. – Не укусил? Знаю я таких старичков, они до смерти сохраняют…

Всё знает!

– Сломаешь, кабан!

– Да ответь же ты по делу!

– Позже… Ты-то как? Сумел отбиться от попрошаек?

– Никто и носу не высунул! – гордо доложил друг.

И тут же, издевательски опровергая это хвастливое утверждение, где-то сверху и слева противно скрипнули ставни, я хмыкнул.

– Носу не высунул? А что тебя нюхать, Гел? Зато уши городской обыватель выставил, он ночные приключения любит лишь тогда, когда из окна смотрит… Уже думает, кому завтра пожаловаться.

Нам тут не очень рады. Горожане – общество закрытое, и к чужакам, особенно пришедшим за лучшей долей, а не по обоюдовыгодному делу, оно относится с неприязнью. И чем меньше город, тем сильней ксенофобия. Открыть своё дело чрезвычайно трудно даже в вольном городе. Без поддержки «достойных горожан» новый человек будет всегда в проигрыше перед коренными. Не говоря уже о том, что новичок обязан выучить тысячу гласных и негласных правил, традиций и понятий, иначе не примут и вышвырнут.

– Пошли, – зло сказал Гел, ещё раз посмотрев наверх.

Позднее время спокойствия улицам не добавило. Опять беготня, на этот раз в соседнем переулке, тревожный вскрик, далёкий звук дудки. И дымком попахивает.