Широков Алексей - Полет Сокола

— Это с теми, кто, получив отказ сотрудничать, засунули меня в пси-сон без соблюдения элементарной ТБ? Якобы для проведения стресс-теста? Нет, с ними у меня никаких отношений нет и не будет. — Моя категоричность понравилась генералу, в эмоциях полыхнуло удовлетворением.

— Что до охоты на нежить, то да, был такой эпизод в моей жизни. Но встреча с личем в нём была случайностью. И если бы не его чувствительность, я бы отступил без боя. Предпочитаю добычу по зубам.

— Но засаду подготовил отлично, и даже вступив в неравный бой, победил. Очень неплохо, боец, очень неплохо. Однако, как я понимаю, на тот момент магией ты не владел.

— Я был новиком электро, господин генерал.

— И добыл Камень со льдом. Государству нужны маги. А направление льда за последнюю сотню лет совсем захирело. Ну что ж. Пойдём. — Генерал порывисто поднялся и направился на выход из кабинета.

Стараясь не отставать, я шёл за ним, размышляя, что ж сейчас будет. В эмоциях Мороза царило предвкушение. Пройдя дом насквозь, мы по крытой галерее добрались до полигона. Всё-таки зря я надел костюм, промелькнула мысль.

— Что ж, посмотрим, на что ты способен. — Генерал отошёл к дальней стороне полигона. — Атакуй!

Я сосредоточился и увеличил скорость работы мозга. Сегодня мне требовались все ресурсы, чтобы стать учеником иерарха льда. Быстро построив технику «Морозного дыхания» я развернул её на своей половине полигона. Она должна была дать мне рабочий материал для атакующих техник и при этом скрыть их выполнение от противника. Прикинув, что броня мне тут не поможет, я всё-таки нарастил некое подобие кирасы и так же прикрыл конечности. Следующей техникой был «Ледяной клинок». Создав подобие своих тао, я расширил «Дыхание» на весь полигон и атаковал, ориентируясь на эмоции генерала. Прекрасно понимая, что всё это ему на один чих, я в то же время стремился показать максимум из того, что мне было известно. И поэтому, атаковав врукопашную, я начал готовить совсем недавно освоенную мной технику Рика «Кислотная ловушка». Суть заключалась в концентрации лужи переохлаждённой воды на поле боя. В состоянии покоя она не замерзала, но стоило её потревожить — и мгновенно происходила кристаллизация. Но это было не всё. Рик придумал внедрять в неё руну, меняющую химический состав после кристаллизации. И если удавалось нанести рану такой ловушкой, то её начинало дополнительно разъедать кислота. Понятно, что ранить иерарха у меня не получится, но удивить его я должен был.

Первый же мой выпад был встречен ледяной саблей. Мороз не терял времени зря и оказался облачён в тяжёлый ледяной доспех, не сковывающий, впрочем, его движений. Ну, или он настолько привык к нему, что даже не ощущал веса. Пока мы обменивались ударами, в результате которых мне уже перепало и по кирасе и по рукам, я стягивал туман, образовавшийся от «Дыхания», окутывая генерала и формируя вокруг него лужу. Всё-таки ускорение мышления — это чит для мага, поскольку формирование техники происходит на порядок быстрее, чем обычно, поэтому атаковав с двух рук в голов, естественно не попав, но получив солидный удар в грудь, буквально отбросивший меня от противника, я успел активировать технику ловушки. Оставалось лишь сымитировать атаку, вынуждая генерала переступить на месте. Этого, по моим расчётам, было достаточно для запуска кристаллизации воды, в результате которой Мороза всё равно зацепит. Собственно, для этого я и пёр дурниной на иерарха, как зусул на «Железный капут». В настоящем бою меня бы уже нашинковали хоть соломкой, хоть кубиками, но на то и был мой расчёт. Концентрация тумана значительно ослабла, силуэты уже легко просматривались, и когда я совершил очередной рывок к генералу, тот принял оборонительную стойку, краем ноги зацепив лужу с ловушкой. Мгновенно проросшие ледяные шипы доспеху генерала ничуть не повредили, но я, так и не атаковавший, с удовольствием услышал в эмоциях генерала некое удовлетворение. Правда, уже через несколько секунд оно начало меняться сначала удивлением, а затем всё возрастающим гневом и яростью. Отслеживая это разогнанным сознанием, я не мог найти причины происходящему и не сумел увернуться, когда закованная в лёд рука вонзилась мне в солнечное сплетение. Дыхание выбило одним махом, как и землю под ногами, и, отлетев на пару метров, я грохнулся на землю и свернулся калачиком, пытаясь протолкнуть хоть глоток кислорода в лёгкие. Жёсткая и очень сильная рука сгребла костюм в районе галстука, и, подняв меня на уровень своих глаз, генерал прорычал мне в лицо.

— Кто научил тебя этой технике? Отвечай! — При этом он встряхивал меня, как терьер пойманную крысу.

— Ни-кх-кх-тоо. Экх-то из ба-х-зхы занх-най. — Говорить я мог с большим трудом, из-за пережатого горла и болящих лёгких.

— Откуда она у тебя? Отвечай! Отвечай, сволочь!!

Как бы мне не было херово, но терпеть дальше сил тоже не было. Я отмахнулся правой рукой, стараясь попасть в сгиб локтя держащей меня руки. И, видимо, попал.

— Ах ты, тварь, ещё и огрызаться удумал. — Небо опять поменялось с землёй, и твёрдую поверхность я нащупал только спиной. Точнее, я врезался в неё, отшвырнутый генералом, пришедшим в полную и окончательную ярость. Разогнанный мозг, не получавший достаточно кислорода, начал выделывать кренделя, и картинка в глазах плыла и прыгала, временами полностью затемняясь, но не понимать, что сейчас меня чем-то приласкают, я не мог. Поэтому я начал тянуть на себя всю доступную мне сейчас жидкость, формируя максимально толстый ледяной щит.

Но прошло уже больше десяти секунд по моим внутренним часам, а я всё ещё был жив. Дыхание немного стабилизировалось, и я рискнул открыть глаза и осмотреться. Перед моими глазами была спина человека, удерживающего над нами обоими щит огня, о который разбивалась атака иерарха. Казалось бы, что по такой непримечательной части тела сложно опознать человека, но не узнать именно эту, поразительно прямую, спину даже в такой ситуации было невозможно. Меня защищал управляющий Острожского.

— Дмитро, уйди, убью, — тяжко дыша от буквально сжирающей его ярости прохрипел Генерал МОРОЗ. В эти минуты он производил настолько грозное впечатление, что называть его хотелось именно так, большими буквами. И прозвище своё он оправдывал полностью.

— Нельзя, Виктор Александрович. Никак нельзя. — Голос управляющего звучал ровно, несмотря на то, что было видно, как тяжело ему даётся это противостояние. — Он Ваш гость по закону гостеприимства, да и перед министром вы за него отвечаете.

Не сказать, что эти слова были ушатом холодной воды для разъярённого иерарха, но своё действие они произвели. Он отменил технику, похожую на поток ледяного воздуха, с помощью которой и атаковал меня, и, развернувшись, пошёл к противоположному краю полигона.