Волчья стая - Kan
Как бы эта лисица не выглядела обычной зрелой женщиной в самом соку, к предстоящей схватке стоило подойти максимально серьезно. Да и пацана ее со счетов нельзя сбрасывать. Застать бы их в процессе и врезать первым, но тут как повезет.
Упражнения давали плоды. Я уже более-менее уверенно сгибал колени, вот бедра еще поддавались с трудом. Несколько раз засыпал, оказываясь в теплых красных объятиях, просыпался, продолжал работать. Не задаваясь вопросами вроде «почему не хочу есть и пить» и «почему не хожу по нужде» — думаю, слизь взяла эти дела под свою опеку.
Еще мне помогала сама эта девушка. Мало массажа всего тела, так она еще и могла создавать нагрузку, мешая двигаться рукам, ногам и остальной тушке, так что набор упражнений был полноценным. Пусть отжимания лежа на боку, упираясь руками в подставленную задницу, и выглядели по-идиотски.
Лишь бы озабоченная к дальнейшим действиям не перешла, а такие шалости можно и перетерпеть. Благо, она молчала — так что молчал и я.
Энное время спустя она заговорила вновь:
— Она идет! Эта кицуне! Она приказывает показать тебя! Освободить тебя! Не забывай о нашем уговоре!
— Не забуду. Но тебе лучше бы вспомнить, как убить тебя быстро и безболезненно, — ответил я, чувствуя, как понемногу всплываю к поверхности.
— Соль. Я потерплю.
— Постараюсь найти что-нибудь не такое жестокое.
Вот наконец-то и воздух. И невероятно занимательное выкашливание собственных легких, потому как дышать-то не получается. Свернувшись в клубок, я отчаянно освобождал свои внутренности от остатков слизи — вылетая изо рта, она воссоединялась с основной массой.
Чего сама не вытащила? Хороший, блять, вопрос.
Пока я хрипел и плевался, слизь подняла меня на руки, окончательно вытащила из себя и положила на каменный пол. Дико холодный каменный пол. Как-то не задалось мое освобождение от лечения.
Вот я лежал, подергиваясь и свернувшись в клубок, весь влажный. А надо мною с теплой улыбкой нависла лисица, в том же белом кимоно с черным поясом. Все ее хвосты были распушены, из них выглядывал недовольный пацан. Он, кстати, подрос маленько…
— Мой бедолага!.. — ласково произнесла Масами. — Мне очень жаль, что пришлось вытащить тебя из теплых объятий слизи, но мне нужно проверить прогресс! И посмотрите-ка, да ты совсем здоров! Какая нежная кожа, какая чистота — а ты ведь был таким грязным!
— Посмотрели? Тогда давай сунем его обратно и пойдем наверх, — нетерпеливо сказал пацан. Глядел он так, будто дыру во мне сверлит.
— Мне так неловко слышать, что ты меня ревнуешь! Право же, я каждый день доказываю свою любовь — так смягчи же душу к моему пациенту. Не можешь ведь ты в самом деле думать, что я променяю тебя на кого-то другого?
Парень насупился.
— Да я бы… кхе-кхе… и сам отказался, — выдавил я. — Не для нее моя роза цвела.
Так, а здесь, похоже, я умудрился ударить по обоим сразу. Если лисица всего-то слегка дернула ногой, угодив уголком деревянных сандалий прямо в нерв под коленом — и это с той же доброй, ласковой улыбочкой, то паренек на меня накинулся и стал колотить. Неумело, но неприятно.
Кому приятно, когда его по ребрам бьют?
Отойдя от удара по нервам, я еще несколько секунд не решался действовать. Паренька остановить сил хватит, это я чувствовал. Даже если не бить. Вот ответная реакция Масами могла оказаться куда хуже, «напади» я на ее игрушку. А, к черту!
— Успокойся, мелочь! — рыкнул я хрипло. — У меня свои есть, твоя мамаша не в моем вкусе!
Ну и остановил очередной удар, заблокировав его рукой. Затем вообще ухватил за запястье. Он удивленно, даже испуганно застыл, я — ждал, чего там лисица скажет.
— Грубые и неприятные слова, — протянула она. — Но правдивые. Любовь моя, отойди от моего пациента. А ты, пожалуйста, встань. Я хочу извиниться за его поведение.
Была у меня мыслишка изобразить, что ноги все еще не работают — но я характерно так дернулся и схватился за колено, когда по нему врезали. Не прокатит. Так что пришлось подниматься, своими силами, без помощи. Сперва сел на задницу. Затем перебрался на корточки. А там уж аккуратно и потихоньку наверх, преодолевая гравитацию. Далось без проблем, пусть и чуточку тяжелее привычного.
Когда еще было это привычное, ага.
А стоило подняться, как пацан вновь состроил недовольную гримасу. Это от того, что я голышом перед его «мамочкой» стоял, или что? Вот докопался ж на ровном месте.
— Вижу, эта грязная мразь, эта подлая девственница хорошо поработала, — сказала Масами, медленно и неторопливо оглядев меня сверху донизу. — Пожалуй, в таком виде от нее и правда будет хоть какой-то толк.
Оглянулся — красная слизь стояла и следила за нами, собравшись в форму девушки. Да и синие с зеленой не отставали. Последние — откровенно похотливо. Первая же выжидающе, задумчиво покручивая пальцем на ладони.
Помню я про уговор, помню. Не прямо же сейчас! Сперва оружие и подходящий случай, затем уж хладнокровное убийство. Даже два. Пацан едва ли воспримет это сколь-либо хорошо, так что… возможно, что и три.
— Приглашаю тебя на обед, — сказала лисица. — Ты наверняка истосковался по настоящей еде, да и чем это не извинение?
В общем-то нет, есть мне не хотелось, да и не соскучился. Но как повод немного втереться в доверие и разведать обстановку — пойдет. Так что согласно кивнул.
А еще так можно добраться до оружия. Столовый нож всяко лучше, чем ничего.
— Очень рада принять своего пациента! — тепло продолжила она. — Однако, сперва тебе нужно одеться. Ты статный мальчик, есть, на что взглянуть, но это было бы попросту некультурно. Любовь моя, отведи-ка его к гардеробу и выдай что-нибудь подходящее, пока я готовлю стол.
Не дожидаясь ответа от пацана, лисица развернулась и легкой, размеренной походкой отправилась к подъему из пещеры, насвистывая что-то на ходу. Ну а я остался с парнем. И он был весьма недоволен. В общем-то, смотрел он на меня враждебно, сжимая и разжимая кулаки. Вот ведь… гаденыш мелкий. Я ж ни ему, ни хвостатой ровным счетом ничего не сделал.
Пока. Но это другой вопрос.
— Чем быстрее справимся — тем быстрее я отсюда уберусь, — спокойно сказал я. — У меня нет никакого желания задерживаться с вами. Так что, может, на какое-то время успокоишься?
И руку ему протянул. А он лишь презрительно отмахнул ее от себя:
— Я не успокоюсь, пока ты не исчезнешь из нашей жизни.
