Титан империи 7 - Константин Зубов
— Нина, ты⁈ — спросил Сергей, но ему не ответили. Силуэт впереди продолжил медленное движение к нему. Вроде не нападал. Кто же это?
Димитров держал приближающегося незнакомца на мушке и ругался под нос. Он что, в шляпе⁈
— Сережа… — раздался до боли знакомый голос, и сердце Димитрова задрожало.
Виолетта, живая и здоровая, вышла в круг лунного света, льющегося из окна. По ее щекам текли слезы.
— Невозможно, — прошептал Сергей и опустил пистолет. — Как ты?..
Она сделала еще два шага, и тут раздался грохот. Дверь позади Виолетты вынесло огромной рукастой тварью с полудюжиной красных глаз. Вместо рта у монстра зияло дуло, и оно смотрело прямо в голову Сергею.
— На пол! — зарычал Димитров и, пригнувшись, вскинул пушку. Вскрикнув, Виолетта разлетелась кучей воронов.
Бах! — грохнул выстрел. Мимо! Монстр продолжил бежать прямо по них. Сергей обрушил меч на пол. Изгибаясь, волна шипов поползла навстречу твари, а та круто извернулась и отпрыгнула. Димитров все стрелял, но скорость у существа была просто жуткой. Повсюду с карканьем носились вороны, пытаясь расцарапать твари металлический панцирь, но тщетно.
За два прыжка тварь перемахнула к противоположной стене, приземлились на пол и снова посмотрела на Сергея черным отверстием дула. Он вскинул пушку, и — щелк! — пустой пистолет дернулся в его руке.
Миг спустя зажглась вспышка лазерного прицела. Димитров поморщился — вот оно… Прыгать в любом случае поздно.
Грохнул выстрел, а за ним раздался резкий звон. Сергей зажмурился. Вот и все?.. Он мертв?
Что-то огромное рухнуло на пол, а потом он услышал:
— Сережа…
Он открыл глаза. Виолетта стояла перед ним со стальным веером в руке. Позади лежала обезглавленная груда металлолома и не двигалась.
— Виолетта, ты… — разлепил Сергей пересохшие губы, а потом увидел кровь.
Много крови, а в груди его жены чернело огромное отверстие.
— Не смотри… — сказала она и, прикрыв рану ладонью, сделала два нетвердых шага к нему. — Не двигайся, а не то…
Виолетта оступилась и упала… и чтобы подхватить любимую, Сергей спрыгнул с пластины.
* * *
Полет прошел на удивление мирно. Жук так безвылазно и просидел у себя в каюте, иногда выходя, чтобы промочить горло, а бойцы то рубились в карты, то пытались ухаживать за Гамой. И иногда все это одновременно.
Я сначала хотел приказать нексонианке тоже не вылезать из каюты, но потом махнул на это рукой — бесполезно. Кажется, они настолько очарованы ею, что готовы прыгать вокруг с утра до вечера. А попробуй запереть ее, того и гляди, полезут в иллюминатор, чтобы хоть глазком увидеть, как их дама сердца подтягивает чулочки. Пусть лучше обхаживают нексонианку, чем шляются где попало и думают, что это такое она везет в трех огромных ящиках.
Мы же с Машей и Настей то тренировались, то готовились к экзаменам. Все же ликвидация ликвидацией, а учебу никто не отменял. Разумеется, я трудился не ради корочки, а ради новых знаний о Нексусе.
Когда мы окончательно выдохлись, то направились в столовку, которую оккупировали ликвидаторы. Уже подходя ко входу, мы остановились и переглянулись — как-то там было подозрительно тихо.
Затем, подойдя ко входу на цыпочках, заглянули в дверь и увидели примечательную картину — почти вся рота Жука сидела в нижнем белье, а Гама вальяжно расположилась в середине помещения. Пальцами нексонианка тасовала колоду карт.
— Ну что, мальчики, кто-то еще хочет сыграть партейку? — сказала она и ловко перекинула колоду из одной ладони в другую. — Или ваша наглость, наконец-то, исчерпана?
Парни что-то замычали и помотали головами. Кроме нексонианки одетым остался один Альберт — тот сидел в углу и прихлебывал чай. Похоже, он оказался самым башковитым.
— Что ж, — широко улыбнувшись, поднялась Амальгама. — Значит, забирайте свой трофей.
И бросив охреневшим бойцам свою перчатку, Гама с гордым видом подошла к нам.
— Это твоя идея? — спросил я.
— Нет, во-о-он того бедолаги, который, похоже, до конца полета будет чистить картошку. А вы, хозяин, не хотите ли поиграть с Гамой? — шепнула она мне так, чтобы Маша не услышала. — Обещаю, буду поддаваться…
— Нет, иди лучше в каюту. Хватит с тебя внимания мужчин.
— Ах, как жаль… Где же мой зубастый рыцарь, когда он так нужен… — вздохнула она и удалилась.
Больше парни к ней с непристойностями не подходили.
Прошли сутки размеренного воздушного плавания, и, наконец, вдалеке показался знакомый пейзаж.
— Подлетаем, ваше сиятельство, — кивнул капитан, с которым я часто зависал на мостике. — Узнаете?
Я кивнул и отпил крепкого чая, который даже Настя оценила.
Вот-вот мы будем на месте, и скоро спокойствие закончится. Даже отсюда видно, что ситуация в Фаустово напряженная: до нас доносился вой сирен, а на окраинах города поднимались несколько столбов дыма.
Мы подлетели еще ближе, и я тяжело вздохнул. После богатых, залитых светом, шумных улиц Владимира мой «родной» город выглядел совсем неприглядно. Я бы даже сказал — пугающе неприглядно.
Чем ближе подходила воздушная машина, тем больше я злился. Даже капитан отошел подальше — металлический подстаканник в моих пальцах заскрипел.
С каждым днем вверенный мне город все больше превращается в город-призрак… Нет, ребята, так не пойдет. Уничтожить Осколок нам нужно даже не ради силы, ресурсов, лавров героя-ликвидатора или чтобы выполнить важную задачу, поставленную Его Величеством еще моему отцу.
Уничтожить Осколок необходимо ради жизни и спокойствия людей, которые каждый день сидят на пороховой бочке. И граф Скалозубов сделает все, чтобы эту бочку залить водой. Точка.
* * *
Садились мы в поле, и не успел наш летающий монстр коснуться земли, как вдалеке показались знакомые машины. Остановившись в полусотне метров от нас, наружу вылезли еще более знакомые лица.
— Ой, вон Василий, — ткнула пальцем Настя. Мы стояли на мостике уже готовые сойти с трапа. — Какой-то он осунувшийся… И хромает…
Я молча покачал головой. Хромает, и сильно. Похоже, не таким уже «несерьезным» оказалось для него то ранение.
— Это и есть твой дворецкий Зубр, про которого ты постоянно рассказывал? — спросила Маша. — А внешность под стать имечку. Какой-то он грубоватый на лицо…
— Это ты с ним лично не обращалась, — хмыкнул я. — Сейчас узнаешь, какой он на деле лапочка. Давайте, выметаемся!
Мы попрощались с капитаном и сбежали с трапа. Я хотел уже поприветствовать Василия, как у него
