Дорогой Солнца. Книга вторая - Сергей Котов
— Лежи, не ёрзай, — в очередной раз сказал он, когда я попытался сесть прямее. — Часа через три встанешь, врачи обещали.
— Я будто лягушка на лабораторном столе, — ответил я.
— Ну а ты чего за раной не следил? — шеф пожал плечами. — Вас вроде учили, а перевязал кое-как. Устроил себе проблемы на ровном месте из-за пустяковой царапины.
— Много потерял? — спросил я.
— А это ты с врачами своими говори, — ответил шеф, но потом, вздохнув, всё-таки добавил: — Говорят, около литра. Непонятно, как до больницы своим ходом дошёл.
— Ясно…
— Но поговорить нам придётся прямо сейчас.
— Я рассказал всё, что слышал и видел, — ответил я.
Минут сорок назад шеф уже приходил, с другими офицерами, в том числе армейскими. Я подробно рассказал обо всём увиденном и услышанном на базе, в том числе о планируемых действиях противника и сроках их реализации.
Тогда это потребовало довольно много усилий. Да, чувство свежести после медикаментов помогало, но голова оставалась неприятно «хрустальной». Детали из памяти вытаскивать было сложнее.
— Знаю, — кивнул шеф. — Думаю над поощрением.
Я удивился. Честно говоря, когда он вернулся, в первую секунду я решил, что сейчас будет разнос за невыполнение приказа. А то и чего похуже: военное положение ведь никто не отменял…
— Что глаза таращишь? У нас не армия, — добавил он. — Я хочу, чтобы подчинённые головой работали сначала, а уже потом всем остальным. Ты отработал отлично, решения принимал правильно.
— Служу России, — ответил я.
— Вижу, — кивнул шеф. — Поэтому и пришёл поговорить.
— Мы… опоздали? — предположил я.
— Что?.. — удивился Сергей Валерьевич. — А, ты про это. Надеюсь, что нет. Операция проходит как раз в эти минуты. Но, думаю, что всё будет в порядке, они не смогли взломать коды. Прошли только первый контур, и решили, что всё в порядке. Их ждал сюрприз.
— Они пытались захватить какое-то оружие? — спросил я.
Вообще-то, такие вопросы задавать не следовало бы. Но после того, как шеф похвалил меня за работу с головой я не смог удержаться.
— Да, — кивнул шеф. — Орбитальный истребитель… но об этом позже. Сейчас есть темы поважнее.
Он снова испытующе взглянул на меня, будто колеблясь перед принятием окончательного решения.
Я затаил дыхание. С одной стороны, мне, конечно же, хотелось узнать больше. Любопытство вообще отличительная черта человеческой расы. С другой — я хорошо понимал значение фразы из Экклезиаста про многие знания и многие печали.
— Понимаю, это прозвучит странно, но то, что случилось — далеко не самый худший вариант из того, что могло бы быть.
Снова пауза. Шеф нахмурился, подбирая нужные слова, тогда как я пытался угадать, о чём пойдёт речь дальше. Биологическое оружие? Похоже на то…
— Электроника — основа нашего мира, и остаётся ей даже после катастрофы, — сказал шеф. — Мы быстро восстанавливаемся, потому что у нас есть электричество. Генерация. Средства производства. Даже ту литографическую машину, которую вы спасли тогда, в поезде, уже смонтировали и запустили, в курсе?
— Нет, — честно ответил я. — Не в курсе.
— Ну так вот… скажи, ты ведь знал, что ядерное оружие в состоянии вывести из строя все электронные приборы на огромной территории?
— Я знаю про ЭМИ и его основные параметры, но…
— Я не про обычные ядерные бомбы. Я про те, которые созданы, чтобы выжигать электронику.
— Высотные взрывы?
— Да. Обычные средства доставки для такого оружия не очень эффективны, им нужна слишком маленькая высота, на границе атмосферы. Запуск требует множества носителей для одновременного воздействия на значимые площади и стоит баснословно дорого. Именно поэтому создавались орбитальные самолёты, которые за один виток могли оставить цепь планирующих зарядов. Эти специально разработанные бомбы, дающие максимально мощный, направленный электромагнитный импульс, способы вернуть в каменный век огромные территории, целые континенты.
У меня в голове что-то щёлкнуло.
— Орбитальный самолёт? — спросил я. — Его они хотели получить?
— Верно, — кивнул шеф. — Но мы забегаем вперёд. Как ты уже понял, это оружие никогда не использовалось. Никем.
— Остатки разума победили? — грустно улыбнулся я.
— И да, и нет, — ответил Сергей Валерьевич. — Эти взрывы были неизбежны, если бы конфликт следовал стандартному сценарию. К тому моменту эскалация зашла слишком далеко. Но так уж произошло, что высшее руководство наших стран, оба президента, незадолго до наступления горячей фазы, после переговоров по экстренной линии одновременно приняли решение о включении дополнительного предохранительного контура. О его существовании знали только узкие технические специалисты. Изменения были внедрены снизу, без информирования даже ближайшего окружения первых лиц. А когда президенты погибли, снять этот предохранитель оказалось невозможно. Оружие не сработало.
— Президент погиб? — переспросил я. До сих пор эта информация до меня не доходила, что не удивительно: она и должна была быть самой охраняемой тайной.
— Погиб, — кивнул шеф. — И этого тоже, конечно же, не должно было случиться.
Я почувствовал, как сердце зачастило. Эта информация не просто чувствительная. Она критически значима. Наивысшая категория важности. Прямое влияние на устойчивость государственной власти и управления. Не говоря о контроле над вооружёнными силами. Круг посвящённых, конечно же, максимально ограничен. Оставшийся контур управления, высшие военные чины и… надеюсь, что всё. И вот теперь со мной этой информацией делится мой непосредственный начальник. О чём это говорит? Скорее всего о том, что меня планируют задействовать в каком-то деле, которое потребует знаний такого уровня. Или же что жить мне осталось совсем не долго.
Я невольно сглотнул. Умирающим я себя не чувствовал — но современная медицина способна ещё и не на такие чудеса.
— Думаешь, не хватанул ли часом смертельную дозу
