Тактический уровень - Макс Алексеевич Глебов
— Кто за штурвалом? — через пару секунд спросил голос в трубке.
— Младший лейтенант Нагулин.
— Какой у тебя налет, младший лейтенант?
Я усмехнулся про себя. Хороший вопрос. Смотря как считать. Думаю, командир ТБ-3 сильно удивился бы, назови я ему реальное число часов, проведенных мной в кабине космического истребителя.
— Никакой, «Филин». Первый раз за штурвалом.
С той стороны вновь возникла пауза.
— Не волнуйся, младший лейтенант. Ты машину контролируешь?
— Пока летим прямо — да. Сейчас будем Днепр проходить.
— Какая у тебя высота?
— Два двести.
— Мало, тяни штурвал на себя, только плавно. Мы уже за Днепром, но топливо пока есть — будем тебя ждать. Скоро рассвет, и мы тебя увидим. Поможем выбрать площадку для аварийной посадки.
— «Филин», я должен знать, что мне делать. Буду описывать тебе приборы и прочие рычаги, а ты мне объясняй, зачем они и как пользоваться. Готов?
— Подожди минуту. Я сейчас в штаб доложу, чтобы тоже готовились.
* * *
Михеев уже не мог заставить себя оставаться в рабочем кабинете, и сам спустился на второй этаж к радистам. Последний доклад от авиагруппы содержал обнадеживающую информацию. Группа Лебедева вышла с ними на связь, и бомбардировщики сбросили свой груз на указанные Нагулиным цели. Видимо, это помогло, поскольку транспортный ПС-84 благополучно сел на обозначенную огнями площадку.
Но время шло, а нового доклада все не было. Теперь на связь должен был выйти командир транспортника, а он молчал. Минут пять назад Михеев вновь связался с командиром звена ТБ-3. Тот уже пересекал Днепр, и ничего о судьбе транспортника сказать не мог. На вызовы «Кот» с момента посадки не отвечал, и теперь оставалось только гадать, что могло с ним случиться.
— На связи «Филин-1», — доложил дежурный радист.
— Включайте! «Филин-1», здесь «Север». Жду доклада!
— Слышу вас, «Север». У «Кота» проблемы. При взлете самолет был обстрелян с земли из пулемета. Экипаж выведен из строя. За штурвалом младший лейтенант Нагулин с нулевым налетом. Сейчас они пересекли Днепр. Нагулин просит инструкций для дальнейшего полета и посадки.
Обычно Михеев воздерживался от употребления нецензурной лексики в присутствии подчиненных, но тут он не выдержал и позволил себе пару крепких выражений.
— «Филин», есть хоть какой-то шанс, что младший лейтенант сможет посадить самолет?
— Не знаю, «Север». Я попробую ему помочь, но дальше все зависит от удачи и от самого Нагулина. Буду выводить транспортник к реке Псёл в район села Барановка. Там есть относительно прямые участки и ширина реки почти пятьдесят метров. Если повезет — не разобьются.
— Действуй, «Филин», я на тебя надеюсь!
Закончив разговор, Михеев несколько секунд стоял, обдумывая услышанное.
— Старший лейтенант, машину! Роту охраны поднять по тревоге. И медиков! Лучших, каких сможешь найти.
* * *
Земля еще лежала в тени, но редкие облака уже подсвечивались солнцем. Наступал рассвет. Под нами змеей извивался Псёл, уже неплохо видимый даже без помощи режима дополненной реальности.
Самолет меня слушался, хотя полной уверенности в пилотировании я не испытывал. Конечно, игра в вопросы-ответы с командиром ТБ-3 по большей части была для меня спектаклем, но несколько действительно дельных советов я от «Филина» получил. Все-таки практический опыт полетов на такой технике не заменишь никакими 3D-моделями и прочими теоретическими построениями.
Самого «Филина-1» я видел метрах в трехстах справа по курсу. Оба его ведомых получили приказ возвращаться на аэродром и уже скрылись в предрассветном сумраке. Зато с первыми лучами солнца над нами пронеслась тройка истребителей Як-1, прибывших сюда прикрывать медлительный бомбардировщик и раненый транспортник.
— «Медведь», начинай снижение, — услышал я в трубке радиотелефона, как только рассветные лучи осветили поверхность реки.
К этому моменту я уже выполнил разворот, чтобы солнце не слепило меня с востока. Маневр этот оказался для меня непростым, несмотря на подсказки вычислителя и боевой режим имплантов, но «Филин» остался доволен — это чувствовалось по голосу командира бомбардировщика.
— Приступаю, — ответил я и подал штурвал вперед.
Вот он, Псёл. Неширокая река, но все же шире, чем размах крыла ПС-84. Правый берег — высокий, от него нужно держаться подальше. Левый — пологий, на него, случись что, можно и выскочить.
— Триста метров. Продолжаю снижение.
— Не торопись, Нагулин, все нормально, — отбросив позывные, попытался успокоить меня «Филин», — Если видишь, что промахиваешься — штурвал на себя.
— Сто пятьдесят.
— Неплохо идешь. Болтает тебя немного, но в пределах.
— Восемьдесят.
— Все. Не дергайся. Хорошо зашел, лучше бы и я не смог. Теперь главное плавно. Метрах на десяти тебя начнет вверх отжимать. Слегка придави штурвал, но совсем чуть-чуть.
— Тридцать!
— Давай, Нагулин! Первый раз вижу, чтобы новичок так садился!
— Контакт!
Удар! Самолет как будто поймала за хвост гигантская щука. Меня бросило веред, но ремни удержали. Разведчики давно сидели пристегнутыми в грузовом отсеке, и, по идее, не должны были сильно пострадать. А вот раненые…
Еще удар! Самолет коснулся воды крыльями и сопротивление резко возросло. Вода плеснула в остекление кабины. Из пробитых пулями дыр в меня неожиданно ударили тугие холодные струи.
ПС-84 зарылся носом в воду и, кажется, зацепил дно. Фюзеляж перекосило, с треском и скрежетом надломилось крыло. Нас развернуло носом к берегу и почти завалило набок.
Радист, сидевший в кресле второго пилота, обвис на ремнях — видимо, потерял сознание от перегрузок. Трубка радиотелефона улетела куда-то вперед, вырвав с корнем провод из рации, но стоны раздираемого корпуса прекратились. Кажется, мы больше никуда не двигались.
Через многочисленные пробоины в самолет поступала грязная вода, взбаламученная нашим приземлением, но утонуть нам не грозило — мы и так уже частично лежали на дне реки, оказавшейся в этом месте довольно мелководной.
— Экипаж! — выкрикнул я явно громче, чем следовало, но в ушах шумело и мне казалось, что за этим шумом меня не услышат.
— Не ори, Нагулин, живы мы, — раздался в ответ надтреснутый, но довольный голос Лебедева, — Кто тебя учил так самолеты сажать, младший лейтенант? Никакого уважения к комфорту старших по званию!
Когда мы совместными усилиями открыли дверь, к самолету уже бежали люди от остановившейся на дороге колонны грузовиков и автомобилей. Я посмотрел в небо. Словно почувствовав мой взгляд, ТБ-3 солидно качнул крыльями, а казавшиеся мошкарой рядом с ним истребители сделали горку.
Нам помогли выбраться из разбитого самолета, уже изрядно заполнившегося водой. Ранеными тут же занялись медики. Судя по их сосредоточенным лицам, работа им предстояла непростая.
Наш кривоватый строй выглядел весьма колоритно, учитывая, что половина бойцов и
