Спасти красноармейца Райнова - Владимир Геннадьевич Поселягин
Позвонив в штаб полка, взял дежурный телефонист, он и подтвердил, роту сдаю, меня ждёт новое назначение. Уже все знают. Так что ругаясь, покинул землянку, в присутствии начальника штаба полка сдал роту своему учителю, тот потянет, за месяц личного опыта набрался. Рацию ему тоже передал. Там всё равно батарея в ноль разряжена. Попрощался со всеми, и в штаб дивизии. От моего хмурого вида даже цветы вяли вокруг. Я на дивизии отлично себя чувствовал, тихая и размеренная служба. На своём месте был. Даже то, что три дня назад побитая дивизия, что против нас стояла, была сменена свежей, особо не расстроило, руки потирал в предвкушении нагнуть новичков. И делал это, те уже прочувствовали, что такое точный ночной удар. Правда, уточню, против нас две дивизии было, одна частью против одного правофлангового полка, и вторая, которую и сменили, против двух других. У немцев тут войск побольше и передовую держат крепче. Но вот не усидел спокойно, начал миномётные схватки вести, а кто-то прознал и решил выдернуть меня, мол, мои умения в другом месте требуются. Это не только моё мнение, от начальника артиллерии позавчера слышал. Ну вот и штаб дивизии, быстро добежал.
Комдив честно признался, что к командарму ездил, просил за меня, оставить, но и тот ничего решить не смог. Зато узнали куда меня, через Особый отдел армии пробили. Формируется механизированный миномётный полк, орудия буксируемого типа в сто двадцать миллиметров, нужен опытный комбат. «Покупатели» из артиллерийского управления с ног сбились, искали опытных командиров. Штаты уже выбраны, есть на примете те, кто на излечение в госпиталях, новых вот из училищ получают, выращивают, но всё равно не хватает, текучка большая и потери. Так что узнав про меня, ухватились изо всех сил и даже одного маршала задействовали, чтобы выдернуть меня. Против него командарм не совладал. Оказалось, за меня уже вторую неделю борьба идёт. Вот меня на этот батальон и выдёргивали. Одно от комдива получил, тот пробил мне звание капитана, чтобы соответствовать должности, да и спасибо от него такое. Велел заехать в штаб армии, машина уже ждёт, там оформят, всё уже готово. А так мне в Москву, там на окраине полк и формировался. Новый он. Вроде в какую-то миномётную бригаду войдёт, не отдельный. Вот так попрощался, хорошее тут время провёл, в «эмку» комдива и в штаб армии покатили. Я уже успокоился, махнул рукой, вот и решил подремать, часа два ехать нам.
Пронялся я от того что состав резко начал тормозить, не мягко, а когда тормоза заклинило. Похоже машинисты что-то увидели и тормозили. Эшелон несколько раз мощно содрогнулся, но встал, лязгая сцепками теплушек и грузовых платформ. Утро было, мы в сторону Москвы шли. Вчера меня вывели из состава дивизии, я в штабе армии побывать успел, сменил петлицы в красноармейской форме, парадную пока не трогал, теперь в них шпалы капитанские. Документы тоже изменили, об изменениях в моём личном деле в кадровый отдел Красной Армии информацию отправили. Так что всё, я действующий командир с капитанским званием. Меня вечером посадили на этот состав, что доставил артиллерийский дивизион, купейных вагонов к сожалению, не оказались, и всех, кто направлялся в Москву, вроде меня, в одну теплушку поместили. Так что с нар я не слетел, хотя состав чуть не колом встал, ухватился рукой за столбушку. И пока другие матерились, нас в теплушке семнадцать командиров и три бойца НКВД, из конвойной роты, я быстро собрался, сапоги натянул, вещмешок за спину, и в открытую уже кем-то створку выпрыгнув наружу, быстрым шагом двинул к началу эшелона.
- Диверсия, - сообщил один из командиров, майор-сапёр. - Мост разрушен.
Я это и сам видел, в предрассветных сумерках рассмотрел паровоз, что завалился в речку с тендером, остальной состав остался на рельсах. Чуть-чуть не успели машинисты, они кстати выбирались, обожжённые и травмированные. Им бросились на помощь, а я осмотрелся. Если это опытные диверсанты, то их уже тут нет, но вокруг лес и если неопытные, то те остались посмотреть, что будет. Так что вызвал голема, плетение под землёй скользнуло на опушку и там поднялось. Сразу сканер заработал, в подземном перемещении он не работал, и сканер показал троих с противоположной стороны дороги от меня. Точно новички. Деактивировал голема, не гонять же его вокруг состава, новое плетение под землёй ускользнуло в сторону этой тройки, а я резко развернулся, и доставая из кобуры пистолет, «ППШ» сдал старшине, и рванул вдоль состава. Чуть дальше перебрался под вагоном, перекатом не выйдет, сидор за спиной, и поправив пилотку, побежал дальше. Сканер показал, что бегу не один, видимо мой резкий манёвр насторожил многих, четверо командиров за мной рвануло, тоже оружие в руках. Голем уже добрался до этой тройки, что напряглась, увидела нас, и готова была сорваться в бега. Вырубил двоих, а третьего мощным пинком отправил ко мне навстречу. Отчего я принял его ломающим ударом стопы ноги в грудь. Такими ударами толстую доску можно сломать, что уж говорить о хрупком теле? Если выживет, считай повезло, так что мы всех троих скрутили, голема я уже деактивировал. А это точно они, подрывная машинка, радийная, детонатор видимо тоже радийный был, даже взрывчатка была. Все трое в форме бойцов железнодорожных войск, лейтенант, это я его принял, и двое простых бойцов. Рации или нечто подобного не было, оружие и вещмешки с диверсионными принадлежностями.
- Свежие, форма не обмялась, не потаскана, недолго в лесу под открытым небом живут, - сказал я, и другой капитан, тот из армейской разведки, осмотрев их, повредил моё мнение.
Уже другие прибежали, бойцы конвойной роты, что стали тщательно всех троих обыскивать, особист в звании лейтенанта нашёлся, тот допрос лейтенанта начал вести, он в сознании был, ещё хрипел, я ему похоже рёбра сломал. Я же, поправив лямки вещмешка, сказал:
- Пробегусь до следующей станции и сообщу о крушении. Встречные составы остановлю. Ждите помощь.
Так и рванул, через
