Магические ключи - Алекс Рудин
— Но ведь вы совершенно ни при чем!
— Юноша, вы со своей любовью к прямым решениям влезли в большую политику, как слон в посудную лавку! Да, девочки мне все рассказали. Вы пытались их защитить. Но что из этого? Все, что вам удалось сделать — это сыграть на руку врагам Пруссии и поставить ее под удар. Знаете, почему я до сих пор с вами разговариваю? Потому, что хочу попросить вас и дальше оберегать моих дочерей. Не оставляйте их одних и ни в коем случае не позволяйте им ехать сюда! На это вы способны?
— Способен, — ответил я.
— Вот и хорошо, — устало сказал Александр фон Цоллерн и повесил трубку.
— Костя, что мы будем делать? — растерянно спросила Полина, глядя на меня.
А Алина не колебалась.
— Ты останешься здесь, — сказала она сестре. — А я поеду в Бранденбург и буду разговаривать с курфюрстом! Пусть только попробует не принять меня!
С этими словами она бросилась к двери. Но я перехватил ее на полпути.
— Алина, пожалуйста, сядь! Не буду просить тебя успокоиться — это сейчас бесполезно. просто прошу — сядь, и не мешай мне!
К моему удивлению, девушка послушалась. Я на всякий случай прислонился спиной к двери и вытащил из кармана телефон, собираясь, позвонить Бердышеву. Но Жан Гаврилович уже звонил сам.
— Слышал новости? — без предисловий спросил он.
— Слышал, — ответил я. — Только что разговаривал с герцогом Пруссии. Слушай, Жан Гаврилович! Давай пропустим слова о том, что я не должен был убивать курфюрста. Я и сам это знаю, но назад его уже не вернуть. Что будем делать?
— А ничего, — неожиданно сказал Бердышев. — Ничего сделать нельзя.
— Как? — изумился я. — Почему?
— Бранденбург объявил войну Пруссии. Формально, это не затрагивает Российскую Империю. А Британия уже заявила, что в случае, если Российская Империя встанет на сторону Пруссии — британские войска помогут Бранденбургу. Вот такая вот изящная комбинация.
Жан Гаврилович замолчал на секунду.
— Позволить себе большую войну Империя не может, — сказал он. — Слишком много будет недовольны, слишком непредсказуемы последствия. Пруссией придется пожертвовать. И Бранденбург теперь бесповоротно перешел под протекторат Британии.
— Это решение Императора, или только твои выводы? — прямо спросил я.
— Костя, ты знаешь, зачем я тебе звоню? — ушел от ответа Жан Гаврилович.
— Зачем?
— Затем, чтобы сказать — идите во дворце и не высовывайте оттуда носа! И молись, чтобы Император просто забыл про тебя. Охраняй герцогинь — возможно, когда-нибудь им представится возможность вернуть себе престол. Если нет — ничего, живут люди и без короны. Все, не отвлекай меня. И не вздумай что-нибудь учудить.
— Подожди, Жан Гаврилович! — крикнул я, чувствуя, что сейчас он повесил трубку. — А если выдать Бранденбургу убийцу курфюрста? То есть, меня?
— Вообще-то, таких требований нам от Бранденбурга не поступало, — неохотно сказал Бердышев. — А ты действительно согласен на это?
— Если моя выдача остановит войну — конечно, — твердо сказал я. — Но нужны гарантии.
— Естественно. И как ты это себе представляешь? Как собираешься договариваться с курфюрстом?
— Отвези меня к Императору. Пусть Алексей Николаевич свяжется с курфюрстом, а я поговорю. Я сумею убедить его, что один виноват в смерти его сына.
— Бред какой-то! — хмыкнул Жан Гаврилович.
— Бред, — согласился я. — Но если есть хоть малейший шанс — его надо использовать.
— Хорошо, — решился Бердышев. — Жди, я за тобой заеду. Если Император согласится, конечно.
— И усиль охрану Малого Зимнего дворца, — предупредил его я.
Мне не хотелось говорить, что охрана нужна для того, чтобы герцогини не сбежали в мое отсутствие. Но Жан Гаврилович и так все понял.
— Разумеется, — ответил он. — Все, жди!
— Костя, ты с ума сошел? — набросилась на меня Алина, как только я повесил трубку.
Я покачал головой.
— Не больше, чем ты. О чем ты собиралась говорить с курфюрстом?
— Я собиралась сказать, что его сын сам виноват в том, что случилось. вбил себе в голову, что я обязана выйти за него замуж, а моего согласия не спросил!
Я вздохнул и обнял девушку за плечи.
— Послушай, Алина! Дело здесь совсем не в тебе. Это политическая комбинация, и затеяли ее люди, которым наплевать на чувства и судьбы людей. Прусское герцогство стараются затащить под влияние Британии, вот и все. Сначала собирались выдать тебя за бранденбургского курфюрста. Когда это не получилось — привезли его сюда в надежде устроить скандал. И это им удалось. А война — только финальная часть плана. И решение о ней принял не Бранденбург. Так что разговор с курфюрстом тебе ничем не поможет. Скорее, наоборот — ты станешь козырем в руках врагов Пруссии.
— Но что тогда делать? — беспомощно спросила Алина, прижимаясь ко мне.
Я погладил ее по плечу.
— Я все решу, обещаю. Кстати, вы с бранденбургской династией, случайно, не родственники?
— Родственники, — с неприязнью сказала Алина. — Этот урод, которого ты убил — мой троюродный брат.
— Ну, вот и отлично, — улыбнулся я.
Честно сказать, улыбка вышла слегка натянутой. Хотя я уже сообразил, как буду действовать, но слишком многое в этой ситуации зависело не от меня. и не было у меня никаких гарантий успеха.
Но зачем кому-то, кроме меня, знать об этом?
Жан Гаврилович приехал через полчаса.
— Уже готов? — спросил он, с подозрением глядя на меня. — Для визита в дворец мог бы одеться и почище.
На мне был тот самый комбинезон, в котором меня четыре дня назад увезли в тюрьму.
— Это моя тюремная одежда, — пожав плечами, ответил я. — Если курфюрст согласится на предложение, лучше отправить меня как можно скорее.
— Посмотрим, — неопределенно сказал Бердышев. — Ладно, поехали!
— Значит, вы, Константин, готовы пожертвовать жизнью и свободой, чтобы остановить войну? — спросил меня Император.
Он сидел за своим письменным столом. перед ним стоял открытый ноутбук с золотым гербом на крышке.
Из этого я сделал вывод, что Император не отказался от моего предложения.
— Да, Ваше Величество, готов! — ответил я.
Мы с Бердышевым стояли возле двери. Сесть Император нам не предложил.
— Не верю, — заявил Император.
Я молча смотрел на него.
— Я знаю, Константин, как вы привыкли решать проблемы, — продолжил Алексей Николаевич. — И понимаю, что вы просто-напросто собираетесь убить курфюрста. Я прав?
Я глубоко вздохнул.
Черт!
— Но как вы намереваетесь к нему подобраться? — неожиданно спросил Император. — С чего вы взяли, что курфюрст не прикажет вас расстрелять, едва вы пересечете границу?
Обалдеть!
Значит, принципиально Его Величество не против моего плана?
— Я уже не спрашиваю о том, как вы собираетесь выбираться, — скривился Император. — Должно быть, так же, как выбрались из тюрьмы. Но, честно говоря, меня волнует не это.
По крайней мере, Император говорил откровенно. Насколько мог себе позволить.
— Меня волнует,
