Выживальщик - Сергей Тишуков
Во-вторых, слух о победе, значительно приукрашенный и дополненный, быстро распространиться по округе. Достигнет других областей и регионов. Конкурирующие сейчас роды и хозяйства, оценят успех, и многие захотят если не влиться в род Леших, то подписать договор о сотрудничестве и взаимопомощи. Когда-то именно этим занимались древние цари, по крохам собирая удельные княжества и разрозненные вольницы в единый кулак российского государства.
— Присниться же такое, — непроизвольно дёрнувшись, Григорий Лукьянович резко мотнул головой, протёр глаза и потребовал, обращаясь к сидящему рядом Петьке, — Дай-ка фляжку. Что-то глюки стебать начинают.
— Отходняк? — подколол Шрам, оборачиваясь корпусом с переднего кресла, — От наших таблеток сушняка и ломки нет. А от вашей травки, походу, побочка, как от палёной водки.
— Рано ещё для похмелья, — огрызнулся Малюта, жадно припав к воде, — Меньше суток прошло, а настой три дня держит в тонусе. Задумался что-то не к месту. Мысли стрёмные в голову лезут.
— Похотливые? — прыснул кто-то за спиной и бойцы, не стесняясь, заржали.
— Если бы, — вздохнул безопасник, налил в пригоршню воды и ополоснул лицо, — О патриотизме и государственном устройстве.
— Охренеть, — восхитился, сидящий рядом с Петькой, Духан, — У меня такого прихода отродясь не было. Всё больше оргии с девками или махач какой, наподобие «Мортал комбат».
В березняке, в четверти часа от гарнизона, поджидал казачий разъезд. Молодцы в полупарадной форме, в лихо заломленных папахах и фуражках, собравшись группками вокруг коновязи, гоготали и красовались друг перед дружкой, извлечённым по случаю торжества, оружием. Такое в обычные походы не брали. Держали дома, вывешенным на видном месте или спрятанным в надёжно запертом в сейфе. Тут имелись инкрустированные именные сабли, шашки, палаши с дарственной гравировкой, кинжалы и ятаганы. Двое хвастались знаменитыми финками НКВД, выкованными кизлярскими кузнецами. Стрелковое оружие не отличалось таким разнообразием. В основном «Стечкин» и «Грач» с серебряными вставками на рукояти. Подобный именной ствол имелся и у Петьки, вручённый за убийство волколака и спасение Никоновской фермы.
Другим, не менее важным атрибутом гордости являлось оружие, передаваемое от отца к сыну. Частично восстановленное, превосходно пристреленное и смазанное, с обилием зарубок и звёздочек на ложе приклада. Такое называли реестром побед и на каждую метку имелся в архиве гарнизона сертификат, подтверждающий смерть врага.
Подобного оружия было немало. От кавалеристских карабинов до винторезов и калашей всех модификаций.
За послепадемийное время народ твёрдо усвоил, что истинная ценность не в дорогих украшениях, крутых тачках или блате, а в боеспособном оружии и умении с ним обращаться.
Бойко подвели пегого коня и ординарец, ловко вскочив в седло, нетерпеливо загарцевал, предвкушая торжественный въезд через главные ворота.
Григорий Лукьянович выбрался из вездехода, изначально решив героически выдержать предстоящее мероприятие, молчать и не обращать внимания на гипертрофированность происходящего. Но едва сделал шаг, перед глазами поплыло. Картинка подёрнулась зыбким маревом, словно на кинопоказе в клубе расфокусировался кинопроектор. Голову прошил озноб, на лбу выступили капельки пота и безопаснику пришлось ухватиться край двери, чтобы удержать равновесие.
— Капитан? — словно через плотный слой ваты донёсся голос Духана.
Подскочивший Жимба жёстко подхватил за пояс, но видя неспособность Григория владеть телом, перекинул руку безопасника через шею и тот повис, подгибая колени.
Шрам подошёл без суеты, но даже в его действиях читалось замешательство. Он проверил пульс, затем по очереди приподнимая веки, сравнил зрачки. Пожал плечами.
— Тащи обратно в машину, — приказал бойцу, — И возьми анализ медтестером.
Возню возле бронеавтомобиля заметили многие, но вмешаться решился только Петька. Субординация требовала почтительного отношения к старшим по должности и выказывание любопытства осуждалось. Это в бою грань между командиром и бойцом стиралась, а перед началом парада требовалось соблюдение политкорректности. Мало ли. Перевозбудился Григорий Лукьянович, перебрал с наливкой во славу победы. С кем не бывает. Командиры сами разберутся.
Ординарец соскочил с коня и попытался, отстранив сержанта прошмыгнуть в салон «Тигра».
— Полегче, хлопец, — возмутился Шрам, сдвинуть которого оказалось труднее, чем комод в тереме у Лешего, — Не пугай сослуживцев. У людей праздник, а у тебя рожа будто в зад трёхведёрную клизму вставили.
— Что с ним? — спросил Петька, выдыхая и пытаясь успокоится.
— Откуда мне знать? Функции санинструктора в нашей группе возложены на Жимбу. Сейчас возьмёт анализы, и скажет диагноз. По первичному осмотру и зрачкам очень похоже на сотрясение мозга.
— Он что головой ударился, вылезая из машины?
— Деревня! — покровительственным тоном заявил Шрам и снисходительно похлопал по спине, — Структурные изменения и разрыв нейронных связей возникает не только от удара по черепушке. Причин масса. Кровоизлияние, например. Про инсульт что-нибудь слышал?
— Твою мать… — вздохнул парень, потрясённый такой новостью.
— Мою мать не трожь, глаз выдавлю, а инсульт обычное ныне дело. У нас в столице сейчас всё лечат.
— Кроме ковида! — ощетинился Петька, уязвлённый таким высокомерием пришлого.
Прибывший Сердюк, не стал тратить время на поиск причин внезапной слабости Малюты. Кратко переговорив со Шрамом, приказал строиться в походную колонну и выдвигаться в сторону поселения. Время поджимало. Часы показывали начало шестого, а предстоящие торжества грозили затянуться до полуночи. Ритуальный костёр — это вам не шашлыки под пивко.
Петьке определили место сразу после замвоеводы и знаменосцев со стягами рода. Следом двигался трофейный «Тигр», а за ним, плохо держащий равнение строй лихих, разудалых дружинников.
Главные ворота, украшенные гирляндами цветов и транспарантов, распахнуты и перед ними, образовав живой коридор, стояло практически всё население колхоза и ближайших ферм. Каждый хотел видеть возвращение триумфаторов и хоть как-то приобщиться к победе.
Расположившийся позади людской массы оркестр, грянул марш Тухманова «День Победы».
То ли от торжественной музыки, то ли в следствии инъекции в основание шеи, Григорий Лукьянович открыл глаза.
— Жив курилка, — обрадовался Шрам, читая выданный на сенсорный экран портативного медицинского анализатора текст диагноза, — Голова болит или только кружится?
— Кружится, — тихо выдавил Малюта и попросил, — Глоток воды и сигарету.
Жимба, убирая в футляр походный стетоскоп, равнодушно пожал плечами, явно не возражая. Шрам протянул флягу, а после помог прикурить.
— Ну? — ожидая разъяснений спросил сержант.
— Что ну? — не понял безопасник.
— Как состояние? Мысли прояснились? Ты вроде умный мужик, до капитана дослужился, а ведёшь себя как дитё неразумное. Заканчивай эксперименты с местными травками. Когда-нибудь сбой в программе купировать не удастся.
— Какой сбой?! В какой программе?! Что ты несёшь?
— Жимба только что ввёл тебе стимулятор с наноботами, которые должны перезагрузить твой чип и синхронизировать его с нейронами мозга. Не переигрывай. Я не Леший.
— Нам ещё в академии предлагали чипироваться, но уверяли, что это исключительно на добровольной основе. Я отказался. Сам знаешь. Меня готовили для внедрения и наличие микроэлектронной метки в
