Кодекс Охотника. Книга XI - Олег Сапфир
Народ осторожно кивнул.
Осторожно поднял руку Ветлицкий.
— Из того, что мы знаем, и что я видел собственными глазами, это не может быть разрешено за трое суток.
— Не обойтись за трое суток? — Денис Александрович гулко рассмеялся. — Убить сраного неизвестного барона — это же проще простого! Что здесь может пойти не так?
* * *
— Пупсик умирает!
Я услышал в трубке плачущий голос Анны.
— Эй-эй, дорогая, ты ничего не перепутала? Это для него нормально. Эта сволочь специально над нами издевается! Он же снова воскреснет.
— Да, он воскресает, и тут же снова умирает!
— Не понял, — удивился я. — На нас что, напала армия Монгольского Ханства, и старшина вступил в бой в первых рядах?
— Нет, он просто лежит возле миски с едой, и умирает. И он совсем не ест! — истерические нотки появились в голосе моей прекрасной половины.
И это было серьёзно. Во-первых, Анна всегда держала себя в руках. Но похоже очень сильно привязалась к этому мохнатому уродцу. А второе — Затупок не ест? Такого не может быть, потому что не может быть никогда!
— Хорошо, я разберусь, — сказал я. — Не плачь, всё будет хорошо.
Положил трубку, и прислушался к ощущениям. Ага, а ведь я пропустил позывы от своего питомца. Из-за расстояния, скорее всего. Нет, моя связь с питомцами сильна, но нас разделяет более 5000 километров!
Было видно, что мой медоед судорожно пытался схватить у меня побольше силы, но у него это никак не получалось. Навскидку я насчитал более сотни раз. Примерно столько он помирал при недавней битве с летучими отрядами ханства. А сейчас, по словам Анны, он умирает просто так?
Хорошо, мохнатый, придется тебе немного мне помочь. Первых два раза были «осечкой». Я почувствовал, как он потянулся ко мне. Я попытался «подхватить» его, но у меня не получилось.
Задумчиво сожрал кучу желеек, и приготовился к третьему разу. И когда робкое щупальце духовной связи потянулось ко мне заново, я схватил его крепко-накрепко, и не отпускал, мгновенно расширив канал до предела, и ввалив туда половину своего резерва.
От этого я бухнулся задницей на кровать, в глазах у меня потемнело, на лбу выступила испарина. Но я это так просто не оставлю.
Имение Рода Галактионовых Иркутская обл. На стыке реальности и духовного мира
Старшина Пупсик Отморозович страдал. Очень страдал. Он никак не мог даже доесть один кусочек своего любимого яблока. Он только пытался потянуться к кусочку, как тут же умирал. Через некоторое время воскрешаясь, он снова пытался это сделать, но быстрее, чем его пасть схлопывалась на любимом лакомстве, он снова умирал.
Рядом он увидел плачущую Анну. В минуты оживления он видел, что девушка не отходила от него ни на секунду, ласково гладя его по шерстке, и через каждые пятнадцать минут выкидывая окислившиеся дольки яблок и нарезая свежие.
Затупок раз за разом пытался соединиться с хозяином. Ему нужно было совсем немного силы, но это у него не получалось. Медоед не боялся, он привык к смерти. Он злился, очень сильно злился. И когда его, как маленького щенка, мать хватала зубами — примерно также его хозяин твёрдой рукой схватил его, и начал запихивать в него волны силы.
Затупок оказался в духовном мире, который он очень не любил. Там всё иллюзорно, и всё обман. Там нет яблок, и духи не могут тебя погладить. Он был на грани ухода в небытие в тот момент, когда хозяин его нашёл, и совсем не хотел возвращаться туда на постоянку.
Затупок огляделся, и услышал голос — голос своего хозяина.
— Ну что, мохнатый засранец? Хватит подыхать! Я приказываю! Я не смогу протянуть тебя за шкирку к врагу, но ты сможешь сделать это сам. Найди ублюдка и покарай. И да, я тебе разрешаю его обоссать!
Пупсик улыбнулся, и поднял вверх морду, принюхиваясь. Кроме канала с хозяином, сейчас у него был ещё один канал. Какая-то отчаянная и бестолковая тварь пыталась затащить его в теневой мир навсегда.
Пупсик улыбнулся, и потрусил в сторону невидимого засранца, все время ускоряясь. Оказывается, в духовном мире можно перемещаться быстро, очень быстро.
Через совсем небольшое время он увидел вдалеке пещеру, где ярким светом горел какой-то человек, который его обидел. Да, это был духовный мир, но все выглядело, как в настоящем. Нет, не он конкретно тянул из него силы, но он был причиной этого всего. А Затупок был очень злопамятным, и так просто врагам никогда не спускал. Тварь же, которая сосала из него силы, выглядела, как большой зеленый червь, что обвился вокруг этой пещеры.
Затупок улыбнулся. Подумаешь, что эта тварь была в десять раз больше него, и намного сильнее?! Тем более интересной будет битва.
Медоед довольно хрюкнул, а затем бросился в бой.
Эта битва была долгой. Он рвал и метал, отрывая куски от червя. Но тот восстанавливался, так как за спиной у него мерзким зелёным цветом мерцал источник энергии. У Затупка же в качестве энергии только был его хозяин. Он чувствовал, что его хозяин находится на пределе. Ещё немного, и связь разорвётся. Хотя нет, Пупсик был уверен в своём хозяине на все сто процентов, хоть и не знал, что такое проценты. Он знал, что его хозяин скорее погибнет сам, чем разорвёт связь со своим питомцем.
Пупсик не хотел умирать, и не хотел убивать хозяина. Ему нравился его новый господин, и его добрая жена, которая постоянно кормила его вкусными яблоками. Поэтому Пупсик задумался. Да, он снова освоил это странное действие под названием «задуматься».
Его душа, потрёпанная недостатком энергии, и полубесплотным телом, постепенно возвращалась к нему. Тотемное животное сильного Рода набирало свою силу, и сейчас он увидел единственное доступное ему действие — нужно уничтожить этот запас энергии, который подпитывает его врага. И он, по привычке, нагнув голову к земле, отважно ринулся в атаку.
Теперь червь его рвал и кусал, отрывая куски бесплотной плоти. Он физически ощутил, как застонал хозяин, закусив губу, и отдавая ему последние капли энергии. Это разозлило Затупка ещё сильнее. Никто не смеет причинять вред его хозяину!
Он кинулся вперёд, и с размаху ударил когтистой лапой, вобрав в неё всю силу, по зелёному свечению. Сгусток энергии взорвался, и расплескался по сторонам зелёными брызгами. Он отчетливо услышал, как на физическом плане истошно закричали два человека, один из которых, кажется, начал умирать. Но это не очень