Сайберия. Том 2 - Владимир Сергеевич Василенко
Путилин и правда выглядел, как бойцовый пёс, побывавший в десятках схваток. Кое-где шрамы покрывали его буквально в два слоя — застарелые рубцы пересекались более свежими. Форма и размеры ран тоже были самыми разными. Ожоги, рваные, резаные, кусаные, несколько небольших отметин, характерных для огнестрела.
— Он… на вредной работе, — усмехнулся я.
— А вас не нужно осмотреть? — спросила Лебедева после неловкой паузы. — Я, собственно, для этого вас и позвала. Ничего не беспокоит?
— Нет, благодарю вас.
— Только не скромничайте. Я понимаю, что у вас у самого Дар, и посильнее моего. Однако часто целители не могут применять свои способности на себя. Как говорится, сапожник без сапог…
— Не мой случай.
— Кхм… Что ж, тогда, пожалуй, я тоже сделала всё, что могла. Ваших друзей я уже подлечила и перевязала. Если не возражаете, я провожу вас и на время закрою медпункт. Всё-таки полночи на ногах… Мне тоже нужно отдохнуть.
— Да-да, конечно, Лилия Николаевна! Спасибо вам огромное и… Можете всегда рассчитывать на мою помощь.
Коротко поклонившись, я протянул ей руку ладонью вверх. Она ответила учтивой улыбкой и, заметно смутившись, протянула мне свою.
Сроду не целовал дамам ручки, но сейчас это получилось, как нечто само собой разумеющееся. В местном этикете я по-прежнему ориентировался хреново, но, кажется, начинал понемногу пропитываться самим духом этой эпохи.
Из парка мы вышли все вчетвером — я, Велесов, Полиньяк и Варвара. Уже рассвело, было часов семь утра. Но несмотря на ранний час, в парке было полно народу. Только вот не студентов, а по больше части полицейских, военных и прочих силовиков. К счастью, нам удалось без проблем покинуть территорию — выпускали на постах без лишних вопросов, а вот впускали неохотно, видимо, не желая наплыва зевак. При нас какого-то тощего типа в клетчатых брюках стащили с забора при попытке проникновения в парк в обход постов.
— Руки прочь, держиморды! — верещал тот. — Я по специальному заданию «Томского вестника»! Вы мне ещё ответите за препятствование работе прессы!
— И куда дальше? — спросил я, только сейчас заметив в руках Варвары здоровенный чемодан — тот самый, с которым видел её в самый первый день.
— А я это… Меня дядя Демьян с вами пожить пригласил, — покраснев, ответила девушка.
Я удивлённо обернулся на Велесова.
— Ну чего? — буркнул он. — Негоже приличной девице в общаге ютиться, с профурсетками всякими. Да и вообще… Такие, как мы, должны держаться вместе.
— Собираешь свою стаю? — усмехнулся я.
Шутка не удалась — Велесов почему-то отреагировал на это слово довольно резко. Промолчал, но зыркнул весьма красноречиво. Я, чтобы сгладить неловкость, примиряюще поднял руки.
— Да нет, я-то только за. И сам хотел предложить.
— А я? — жалобно вклинился Полиньяк. — А я ведь тоже в вашей стае?
Велесов в ответ так тяжко вздохнул, что мы с Варварой, не сговариваясь, рассмеялись. Только Жак оставался серьёзен, с опаской поглядывая на вампира.
— Да и ты тоже, — проворчал, наконец, Демьян. — Куда ж тебя девать-то теперь…
Полиньяк расплылся в улыбке до ушей, что в сочетании с его растрепанной шевелюрой и потрескавшимися стёклами очков выглядело особенно комично.
Мы двинулись в дорогу. Спешить было особо некуда, так что до усадьбы решили дойти пешком.
— Только не тесновато ли нам будет? — спросил я по пути. — Ну, ладно, Жака я могу в своей каморке приютить, если часть хлама ещё вытащим. А вот Варя… С Радой поселим?
— Да ради такого дела можно всё-таки в дом перебраться, — подумав, предложил Велесов. — То мы вдвоем с Радой были, а сейчас нас пятеро. В южное крыло можно переехать, оно поменьше остальных. К зиме только подготовимся. Жар-камня закупим, дров побольше…
Эта идея всем понравилась. По дороге мы даже успели обсудить некоторые детали. Да и вообще много чего успели обсудить. Прохожих на улицах почти не было, так что мы спокойно шагали по пустынным улицам, болтали в полный голос, хрустели ломким тонким ледком, намёрзшим на лужах за ночь. Постепенно начали и перешучиваться, порой подначивая друг друга.
Более странную и разношёрстную компанию сложно было представить — это было видно даже со стороны. А уж если знать, какие у каждого скелеты в шкафу… Но после пережитого этой ночью мы и правда стали друг другу, как родные. По сути, каждый из нас будто заново родился. Некоторые — в прямом смысле.
К набережной мы вышли уже в приподнятом настроении.
— А вон там и наша усадьба, — указал я на крышу, виднеющуюся за деревьями. — Дом реально здоровенный, всем места хватит. Порядок там надо навести и починить кое-что. Но, думаю, управимся, надо только…
Резкий звук, донёсшийся из сада, заставил меня осечься на полуслове. Демьян, следующий чуть впереди нас, замер на месте, как вкопанный. Резко повернул голову в сторону дома. В глазах его мелькнул ужас.
— Рада! — выдохнул он, сверкнув кончиками клыков из-под верхней губы.
Не успели мы опомниться, как огромный старый волчара, взяв с места в карьер, рванул к забору. Двигался он неестественно быстро, гигантскими скачками, порой, кажется, на четырёх лапах, как зверь. Несколько мгновений — и он уже скрылся за забором, нырнув в неприметную калитку.
Я от неожиданности даже не успел перехватить у него Аспект Зверя, так что, рванув за ним, заметно опаздывал. Но тоже нёсся изо всех ног, не обращая внимания ни на что вокруг. Потому что звук, разорвавший утреннюю тишину, сложно было с чем-то перепутать.
Выстрел!
Интерлюдия. Грач
Грачёв ненавидел поезда.
Ненависть эта была столь же стойкой и неконтролируемой, сколь и иррациональной. Он ничего не мог с собой поделать — грохочущие, пышущие паром механические чудовища одним своим видом заставляли его внутреннего волка скалиться и поджимать хвост. А ещё он терпеть не мог запахов железной дороги — всей этой жуткой смеси из дыма, железа, ржавчины, угля, деревянных шпал, пропитанных какой-то гадостью, густого амбре вагонов эконом-класса, провонявших человеческим потом, табаком, объедками, а в тамбурах — ещё и мочой. Всё же звериный нюх в человеческом мире — порой проклятье, а не дар.
Но хуже всего было по ночам. Поезд до Томска шёл почти трое суток, и за всё это время Грачеву не удавалось толком поспать. Стук железных колёс по стыкам рельсов, лязганье вагонов, храп и гул голосов в соседних купе — всё это непрерывно било по мозгам, не давая расслабиться. Короткие передышки удавалось делать только во время стоянок.
На главный вокзал Томска поезд прибыл рано утром,
