Тестер. Грань невозможного - Владислав Брокт
Фонко закрыл глаза и, отведя в сторону руку с листом бумаги, зажатым в ней, принялся шевелить губами, что-то нашептывая. Так продолжалось недолго. Он протянул мне бумагу, на которой были искусно нарисованы крохотные миниатюры книг. Как только я задерживал взгляд на одной из них, она увеличивалась, и я мог не только прочитать название, автора и аннотацию, но и, как мне показалось, взять ее в руки.
С моей точки зрения, как специалиста по тестированию виртуальных интерфейсов, – это было идеальным решением. Вот только в моем мире еще не придумали мысленное управление. Список по истории был довольно внушительным, почти семьсот книг, а вот по магии – не набиралось и полу сотни.
– Отлично, Фонко, это мне подходит. Я могу же поработать с книгами прямо здесь?
– Конечно, господин, – он встал, терпеливо ожидая, когда я его отпущу.
– Да, и еще: у вас найдется бутылочка нормального вина и кубок?
Фонко замялся на секунду, и я добавил:
– Я слышал, что у вас здесь с этим строго, но я гость и думаю, Адмирон не станет возражать, если я осушу пару бутылок за чтением книг?
Он судорожно сглотнул при упоминании мной имени Адмирона и, более не говоря ни слова, вылетел из комнаты.
Мне принесли не только несколько бутылок вина, но и корзину с булочками, сырами и фруктами. Может, я и перегнул палку, но почему бы и нет. Фонко уже собирался уходить, когда я, выбрав наугад одну из бутылок, протянул ее ему:
– Держи и выпей со своими приятелями за меня!
– Как скажете, господин! – прошептал он, пятясь к двери и сжимая вино обеими руками, как величайшую драгоценность мира.
«М-да, странные у них здесь порядки», – подумал я, вызывая первую книгу из списка и актируя особый режим «Око». Читать сам я пока ничего не собирался, пусть все тексты достанутся Каллидусу, а уж потом я посмотрю выборочно то, что меня заинтересует.
Не знаю, сколько часов я провел, занимаясь этой рутиной, но когда книги в списке закончились, была уже глубокая ночь. Я, довольный собой, вышел из комнаты и обнаружил, что ни Фонко, ни других братьев уже нет.
Выйдя в узкий коридор, попытался вспомнить путь, по которому я сюда пришел из столовой. Когда шел сюда, мне он казался простым, а вот сейчас я уже не был так уверен.
Поворот, лестница, еще поворот, снова подъем, потом два спуска подряд… И я остановился в растерянности на развилке. Налево или направо?
– Что ты здесь делаешь, красавчик? – раздался сзади меня низкий женский голос, и чьи-то шаловливые руки легли мне на спину. Я резко обернулся, чтобы обнаружить, что какая-то разбитная рыжая девица, похоже, не совсем трезвая, прижимается ко мне.
– Ты забрел сюда случайно или… по умыслу? – продолжала она свой допрос, оглаживая мои плечи. От нее пахло густым сладким духом благовоний, притираний и еще какой-то косметики, что скорее отталкивало, чем влекло к себе.
– Мне бы в столовую найти дорогу… – промямлил я, чем вызвал у рыжей приступ неудержимого смеха.
– В столовую? Ну ты и врать…! – она запрокинула голову, открывая моему взору уютное декольте, а затем вдруг резко оборвала свой смех:
– Пойдем со мной! – ее зрачки приняли вдруг вертикальную, звериную форму, а голосе появились нотки рыка.
– Я так не думаю, вряд ли Адмирону понравится, что я тут пользую его зверушек, – отказался я, отстраняя от себя рыжую, которая при моих словах сильно дернулась, и только мои руки не позволили ей упасть.
– А мне ведь все рано. Хочешь, я подарю ее тебе? – раздался тихий шепот в темном конце коридора, от которого рыжая застыла на месте, будто получив порцию фриза.
– Да ну, – отказался я, уже понимая, кто там стоит в темноте, – кормить ее, убирать за ней, блох ей выводить, одна морока!
– Ну, как хочешь. Но если передумаешь – только намекни, будет у тебя домашний питомец, – в темноте раздалось шарканье ног, стихнувшее через некоторое время. Рыжая, чьи глаза опять обрели человеческий вид, наконец снова смогла дышать. Она судорожно погладила меня по груди, видимо, таким простым жестом пытаясь выразить мне свою благодарность, и быстро заговорила горячим и прерывистым шёпотом:
– Спасибо тебе, спасибо… Я даже не знаю, как мне показать, что я благодарна тебе… – она рваными, быстрыми движениями принялась растягивать свое платье, но я остановил ее:
– Просто покажи мне, где столовая. И все. Этого будет вполне достаточно.
Она остановилась, глядя мне в глаза снизу вверх, затем запахнула уже обнажившуюся полную грудь и, чуть всхлипнув, повела меня по левому коридору. Подъем, два поворота и спуск привели меня в царство еды.
– Вот, я довела тебя, – она еще раз посмотрела мне в глаза, а затем, резко подавшись вперед, поцеловала в губы. Это был скорее дружеский, чем любовный жест, но его заметили, загомонив.
Взяв тарелку еды, я сел прямо посреди шумной компании, не столько желая перекусить, сколько планируя раствориться в здешнем обществе, надеясь таким образом хоть что-то понять в их взаимоотношениях и царящих здесь порядках.
Моя уловка удалась. Меня снисходительно принялись хлопать по плечам, всячески выражая свое одобрение моим действиям.
– Ну ты даешь, не побоялся перевертыша!
– А ты с ней уже того? Говорят, они горячие!
– Да-да, столь горячие, что могут в порыве страсти откусить тебе кое-что под самый корень!
– Перевертыш? А в кого она обращается? – спросил я, вызвав еще больший шквал обсуждений. Молодые балбесы, еще не принадлежащие даже первому кругу, вовсю шутили и обсасывали воображаемые подробности свидания с перевёртышем. Не знаю, кем они меня считали, ведь моя броня и меч явно говорили сами за себя, но почему-то они балагурили, не стесняясь моего присутствия.
И я не прогадал. Медленно, никуда не торопясь, я поглощал местное «блюдо дня», отщипывая от него маленькие кусочки и закидывая их в рот, а сам слушал, что обсуждали вокруг меня. Уже скоро я узнал, что перевертыши – продукт магической технологии, и в качестве сырья для него Коросс закупает на юге, в Тысяче Королевств, рабов. При этом хорошо, если выживает один из пяти, но зато те, кто выжил, становятся не только неустрашимыми бойцами, но и получают частичный иммунитет к чистым магическим воздействиям.
При этом они не являются классическими оборотнями. Звериные качества проявляются в них частично. Но за все надо платить. И в их случае платой становится повышенное либидо, неуравновешенный характер и неустойчивая психика. Многие срываются,
