Братья - Ал Коруд
— Бывает и так, сир, но в последнее время я и мои товарищи стараются действовать по-другому. Думать прежде всего о своих сослуживцах, а не том, чтобы обязательно выиграть сражение. В итоге получается, что мы, в конце концов, выигрываем, но с намного меньшими потерями.
— Интересное предположение, — капитан хмыкнул. — Карт, ты офицер, ты заканчивал академию генштаба? Кто ты, вообще, такой, чтобы сменить разом сложившуюся за столетия практику боевых действий!
— Все меняется в этом мире, сир. А мне лично достаточно звания «первого брата».
Командор опять скривился, а в разговор неожиданно вмешался командир звена:
— Сир, хочу заметить, что в итоге Карт оказался прав. Мы нанесли поражение сильному противнику, узнали больше о его тактике действий и заставили врага изменить свои планы, а также получили в руки их боевую технику. Это дало нам намного больше, чем просто возвращение рейдера с разведданными. Да и первое звено осталось практически боеспособным.
— Это так, Дюгарри. Но все-таки решать такие вопросы должен только командир, а не обычный боец.
— В том то и дело, капитан, что он необычный.
Рюделль резко повернулся к встрявшему в разговор Риббе, заставив того непроизвольно вжаться в кресло.
— Вот это меня и беспокоит! Как сухопутный сержант мог просчитать исход космического боя за считаные секунды?! И при этом мастерски пилотировать, удивив самого опытного пилотажника на моем корабле своими странными маневрами, а затем за короткое время настроить против меня мою же команду. Черт возьми, что тут, вообще, происходит?!
— Мир меняется, сир, — Риббе не опустил глаз под гневным взглядом своего капитана. — При всем моем уважении, сир, но вам придется это признать.
Рюделль вскочил и нервно заходил по кают-компании, разговор ему явно перестал нравиться.
— Всем выйти, Карт, останьтесь!
Полковник подошел к столу, налил себе тоника и жадно выпил. Затем он тяжело опустился в кресло напротив Карта.
— Знаешь, сержант, я уже семнадцать лет на флоте. Из них семь в разведке и пять на этом крейсере. Мне пришлось начинать с помощника командира дивизиона тылового обеспечения. Знаешь, что это такое в дальнем космосе? Это, значит, ежедневно копаться в трубах, по которым течет дерьмо и прочие отходы, и стараться всю эту дрянь снова пустить в дело. Разведчики в космосе болтаются помногу месяцев. В конце похода их корабли больше напоминают зловонную клоаку. Там приходится жрать всяческую питательную дрянь, а потом долго сидеть на толчке, пытаясь выжать из испорченного кишечно-желудочного тракта хоть что-то. Где получается полноценно мыться только пару раз в месяц. И знаешь, чего больше всего хочется?
Алекс внимательно смотрел в глаза старшего офицера. Он уже понял, что с ним можно иметь дело.
— Хочется просто выйти на улицу, полной грудью вдохнуть воздуха с земных лугов и полей и подставить голову под ласковый дождь, льющийся с такого родного для нас голубого неба. Я честный офицер, я сражаюсь за нашу планету с юного возраста и не раз смотрел смерти прямо в ее холодящие кровь глаза. Я поддерживаю все, что может пригодиться нашей победе. Можешь смело спросить моих парней — я никогда просто так не посылал их на верную смерть. Я не терпел присутствия на своем корабле чужих, этих орденских крыс. Они уже давно не думают о своей главной цели, а озабочены мелкими делишками. Я не свершал карьеру, иначе давно бы уже сидел в адмиральском кресле и не рисковал собственной жизнью. Но меня сейчас больше всего интересует один вопрос — кто ты такой, штатс-сержант Алекс Карт? Обладатель серебряного парашюта, кавалер двух золотых и одной бриллиантовой звезды. По слухам, ты лучший водитель во всей Действующей Армии, о твоих подвигах ходят настоящие легенды. Ты стал зачинателем движения «братьев» и ведешь непонятную игру на дальних планетах, общаясь с формальными врагами нашей армии, но в то же время успешно с ними договариваясь. За тобой следом идет не смерть, а непотраченные зря жизни наших парней.
Видимо, в глазах Карт что-то промелькнуло, так как Рюделль улыбнулся и прогромыхал:
— Не удивляйся, парень, я ведь семь лет прослужил в разведке. Неужели ты думаешь, что у меня не осталось там связей? И ведь именно ты без моего ведома оказался на моем крейсере.
Алекс шутливо поднял руки:
— Уели командор. Что вам от меня надо?
— Надо… — Рюделль задумался. — Скажи мне, сержант, что тебя связывает с отделом Э.
— Не знаю, — рейнджер развел руками.
— Серьезно? — капитан кинул взгляд на Алекса. — Ты входишь в Организацию, в её внутренний круг и незнаком с её отделами?
— Я не вхожу во внутренний круг, сир. Меня использовали для серьезных операций, но потом я… скажем так, поссорился с ними.
— Хм, возможно. Иначе тебя бы эти ребятки в черном не искали по всей Галактике с собаками. Тогда скажи мне, как ты можешь не сотрудничать с отделом Э и в то же время иметь дело с полковником Чампом?
Рюделль внимательно уставился на Карта немигающим взглядом.
— Сир, — Алекс начал осторожно, он чувствовал себя сейчас как на минном поле, шаг вправо, и твоя судьба безнадежно испорчена. — Чамп был моим инструктором и наставником, я также считаю его своим другом.
— Другом, говоришь, — глаза командора нехорошо сузились, — интересные у тебя, вообще, друзья, сержант, и черт возьми ты умеешь их заводить. Лучший мой пилот, да он, вообще, лучший на флоте, еще громила этот твой. Я наблюдал позавчера за его тренировками. Я не очень силен в рукопашном бое, но и то понимаю, что он создал нечто совершенно новое и чрезвычайно эффективное. У тебя, собственно говоря, сейчас друзья на каждой базе и в каждом подразделении. Не знаю, как ты такого и смог добиться. Не знаю.
— К чему эти намеки, капитан? — Алекс несколько успокоился и дерзко отвечал на пронизывающий взгляд настоящего «космического волка», коим Рюделль и являлся по праву. Тот наклонился и, цедя слова, кинул в лицо рейнджеру:
— Отдел «Э», мой мальчик, занимается именно чужаками, неизвестными и чуждыми нам расами. Иногда чрезвычайно опасными как раз для нас.
Карт откровенно захохотал.
— Сир, вы это серьезно? Считаете меня инопланетянином, и поэтому я имею такие сверхспособности и завожу такие глубокие связи?
— Да нет, сержант, это слишком все просто. Да и присутствие в твоей жизни Чампа говорит о многом.
— Вы с ним встречались?
— Было дело, — Рюделль кивнул. — Да и сейчас иногда я поддерживаю контакты с его отделом. Ведь разведчик это до конца жизни.
— Я понимаю, почему у вас возникли такие вопросы. Я и сам себе их много