Романов. Том 6 - Владимир Кощеев
— Я тобой горжусь, сын, — прошептал он на ухо наследнику. — Знай об этом и передай брату, что и им тоже.
— Обязательно, — судорожно кивнул сын, не сводя взгляда с отца.
А потом вновь были долгие переходы по Кремлю, которые совершенно не задержались в памяти Емельяна Сергеевича. Но это время помогло взять себя в руки — после неожиданной встречи со своим первенцем великий князь немного размяк, но с каждым пройденным метром его шаг становился увереннее.
А затем, наконец, гвардейцы привели заключенного в кабинет государя. За время с прошлого посещения здесь что-то изменилось в обстановке, но Емельян Сергеевич не смог уловить, что именно.
Михаил II окинул великого князя Московского внимательным взглядом, после чего кивнул сопровождению.
— Оставьте нас, — велел царь.
Гвардеец поклонился и закрыл дверь за собой. Несколько секунд в кабинете стояла напряженная тишина, во время которой Михаил II рассматривал своего посетителя.
— Садись, Емеля, в ногах правды нет, — велел он. — Нам о многом нужно поговорить.
Невский прошел к креслу и опустился на мягкое сидение.
— Я слушаю, государь.
Однако вопреки собственным словам, говорить Михаил II начал не сразу.
Развернув свой ноутбук, царь показал великому князю Московскому видео результатов поиска «Оракулом» всех причастных к нападению на великого княжича Выборгского.
Емельян Сергеевич смотрел не без интереса. Чем дальше заходила паутина устроенного им заговора, тем сильнее пробуждалось чувство гордости. Не всякий правитель может похвастаться столь всеобъемлющим влиянием.
Наконец, запись окончилась, и великий князь Московский перевел взгляд на царя.
Михаил II вновь повернул ноутбук к себе и, откликнувшись на спинку кресла, произнес:
— Ты, Емеля, нарушил законы Русского царства. Убил моего человека. И по правде, должен уже гнить в земле, — говорил он совершенно спокойно, даже не прибегая к ауре власти. — Однако ты все еще жив. Знаешь почему?
Тот покачал головой.
— Возможно, потому что доказал, что живой могу быть намного полезнее? — предположил великий князь Московский.
Михаил II скупо улыбнулся.
— И снова зришь в корень, Емеля. Ты и без «Оракула» умудрился на каждого Рюриковича собрать подробное досье со всеми его прегрешениями, — царь хмыкнул. — Я посмотрел твои документы, те, что ты так жаждал мне передать. И мои люди все это время искали опровержения или подтверждения твоим записям.
Емельян Сергеевич молча слушал государя, не спеша делать новых обнадеживающих предположений. Будучи сильным человеком, он уже смирился со своей участью. И не хотел бы сейчас так сладко обмануться, рассчитывая на снисхождение, и уж тем более помилование.
— Я годы на это потратил, государь, — произнес он, когда Михаил II замолчал.
Царь несколько секунд смотрел на своего собеседника.
— Я хочу сделать тебе предложение, Емельян Сергеевич, — произнес он. — Ты волен отказаться. Полагаю, ты понимаешь, что с того момента, как ниточка следствия привела ЦСБ к тебе в особняк, твоя жизнь целиком в моих руках?
— Понимаю, государь.
— У меня освободилось место куратора Царской Службы Безопасности, — объявил Михаил II. — И так как ты на деле доказал, что четко понимаешь, как нужно действовать, чтобы обвести мою службу вокруг пальца, обладаешь навыками работы с секретами, а кроме того, имеешь связи и опыт их применения, я предлагаю тебе эту должность.
Первые несколько секунд Емельян Сергеевич даже не дышал.
— Условия, государь?
Тот улыбнулся, но эта улыбка Невского не обманула. Перед ним пока что только пряник.
— Условие будет очень простым, Емеля. Если ты допустишь малейшую ошибку, я вырежу весь твой род с корнем. Это условие останется неизменным, так что хорошо подумай, готов ли ты жизнь свою и своего рода положить на весы. Если же будешь служить мне верой и правдой, твой наследник станет следующим губернатором Московским.
Невский облизнул пересохшие губы. О такой удаче он и мечтать не мог.
— А кто тогда станет первым? — все же решился спросить он.
Михаил II улыбнулся. На этот раз мягко.
— Если ты откажешься, я посажу в кресло Мишу Соколова. А если согласишься — ты и будешь первым губернатором Московским, Емеля.
Он прервался и хмыкнул, глядя на часы.
— У меня не так много времени, так что я жду твоего ответа, Емеля. Ты согласен?
Глава 23
Урал. Личный особняк наследника. Княжич Романов Дмитрий Алексеевич .
Мое прибытие выпало на раннее утро. Однако дома, естественно, никто не спал — прислуга готовилась к моему возвращению, так что пока на улице еще было темно, внутри уже горел свет.
Внедорожник подкатил к крыльцу, и я выбрался на по-зимнему морозный воздух. Снега навалило за время моего отсутствия достаточно, чтобы укрыть часть моей личной территории. Само собой, проходы и дорожки были расчищены, но осевшие на аккуратно подстриженных растениях, высаженных по периметру, белые шапки смотрелись очень уютно.
— С возвращением, Дмитрий Алексеевич, — поклонился управляющий, приветствуя меня на крыльце.
— Доброе утро, Василий Васильевич, — кивнул я, проходя в дом. — Как здесь обстоят дела?
Мужчина принял у меня плащ и принялся за рассказ. Строители все еще занимались обустройством полигона, внутри особняка вчера хозяйничали мои двоюродные сестры.
— Все готово к малому приему, Дмитрий Алексеевич, — отчитался Василий Васильевич. — Княжна Анастасия Кирилловна предпочла остаться в гостевых покоях на вашем этаже.
— Вот как? — хмыкнул я, шагая в сторону голубой столовой, где меня уже ждал плотный завтрак. — Это хорошо. Никаких жалоб от прислуги не поступало?
Управляющий толкнул двойные створки дверей, открывая передо мной проход в помещение, уже заполненное ароматами горячей сытной еды. Я втянул эти чарующие запахи и двинулся к своему креслу, жестом велев Василию Васильевичу сесть в соседнее.
— Что вы, Дмитрий Алексеевич, — склонил голову он, не спеша садиться. — Никаких жалоб и быть не может. А сидеть с вами мне, простите, нельзя. Вы — наследник княжества...
— И до этой секунды я думал, что имею права делать в своем доме все, что захочу, — заметил я. — Садитесь, Василий Васильевич.
Он после некоторого колебания все же занял предложенное место. И сделал это как раз вовремя — и себя не показал лизоблюдом, что жаждет припасть к моим благам, и при этом меня особо ждать не заставил. Идеально знающий свое дело человек.
— Итак, прием, — произнес я,
