Ответный удар (СИ) - Шу Алекс

– Для этого надо, чтобы у нас были эти несколько лет, – заметил Печчеи, и отхлебнул из бокала.

– Вот поэтому Юрий Владимирович решил ускорить события и убрать Брежнева в конце месяца, после новогодних праздников, – многозначительно ответил директор ВНИИСИ. – После того, как он станет генеральным секретарем, задача значительно упростится.

Заговорщики заметили подходящего к ним официанта с подносом и замолчали.

Официант быстро расставил перед ними тарелки и незаметно удалился.

– Давай ненадолго отвлечемся от наших проблем и отдадим должное стейку. – Печчеи глазами указал на исходящее паром жареное мясо. – И обязательно попробуй брускетту «Капрезе». Она – божественна…

Из ресторана Аурелио и Джермен вышли только спустя три часа. Сначала верный Витторио, пройдя вперед, распахнул дверь и посмотрел по сторонам. Затем на улице появились, продолжая беседу, Гвишиани и Печчеи.

Над Пьяцца Сан-Карло сгустились сумерки. Дул холодный пронизывающий ветер. Людей на площади заметно поубавилось. Рядом пробежала стайка веселой молодежи. Затем степенно и никуда не торопясь прошла пара средних лет. Метрах в двадцати, у голубого байка «хонда» стояли два мотоциклиста в кожаных куртках: рослый парень и белокурая девушка со спортивной сумкой. Они о чем-то разговаривали, оживленно жестикулируя.

Печчеи автоматически поправил ворот пальто и поежился. Почему-то ему стало не по себе.

– Я поручился за вас перед Дэвидом. Сказал, что у тебя и твоих друзей всё получится. Отрекомендовал, как отличного делового партнера в будущем. Не подведи меня.

– Ты имеешь в виду мистера Рокфеллера? – хрипло поинтересовался Гвишиани, у него сразу похолодело на сердце и пересохло в горле.

– Именно, – улыбнулся Печчеи. – Ты же встречался со стариной Дэвидом на нашем банкете. Сам должен понимать его статус.

Они дошли до машины, водитель открыл дверцу, прыгнул за руль и включил зажигание. «Астон-мартин» довольно заурчал мотором, разогреваясь.

– Тебя подвести? – спросил Аурелио. – Где ты остановился?

– В «Рома э Рокка Кавур», – улыбнулся Гвишиани. – Но подвозить никуда не надо. Я хочу прогуляться по городу. Давно в Турине не был.

– Как скажешь, – пожал плечами Печчеи. Неожиданно его взгляд снова зацепился за мотоциклистов. Парень и девушка закончили спор, натянули каски и прозрачные очки. Мужчина завел злобно зарычавшую «хонду», девушка пристроилась сзади, положив сумку перед собой и крепко обхватив спутника за талию.

Хонда взревела мотором, резко рванула с места, сделала крутой зигзаг, остановившись перед онемевшими Печчеи и Гвишиани. Всё понявший телохранитель распахнул дверь, и начал выпрыгивать из машины, одновременно в полете выхватывая вороненый кольт М1911А1. Но было поздно. В руках у блондинки, появился вытащенный из раскрытой сумки «узи». Её спутник выхватил из-за пояса «ремингтон».

Затрещал «узи», загремел «ремингтон». Горячие гильзы звонкой дробью застучали по булыжникам мостовой. Изумленный Печчеи увидел, как голова Гвишиани взорвалась кровавым фонтаном, разбрызгивая серую кашицу мозгов и кусочки костей. Рядом бесформенным кулем хлопнулся на каменную поверхность Витторио, выронив из руки кольт. И это была последняя картинка, запечатлевшаяся в мозгу Печчеи. Очередь из пистолета-пулемета перечеркнула его наискось, разрывая в клочья дорогую английскую шерсть пальто. Аурелио мягко осел назад, привалившись спиной к угловатой поверхности «астон-мартина».

«Не принёс бык удачу. Чёрт, я похоже умираю»… – мелькнула последняя мысль в угасающем сознании.

Мотоцикл ринулся вперед, остановившись рядом с тремя телами под расплывающимися лужами крови.

Мужчина направил пистолет в голову Аурелио и нажал на спусковой крючок. Голова коммерсанта мотнулась, на лбу появилось небольшое отверстие.

Мотоциклист сунул пистолет за пояс, его спутница кинула узи с дымящимся стволом в сумку. «Хонда» вновь заурчала мотором и полетела вперед, через пару секунд растаяв в одной из узких улочек, прилегающих к Пьяцца Сан-Карло.

Примечания:

– Mio amico – мой друг (итал.)

Урбано Раттацци (итал. Urbano Pio Francesco Rattazzi; 20 июня 1808, Алессандрия, Пьемонт – 5 мая 1873, Фрозиноне, Лацио) – итальянский политик и государственный деятель, дважды избирался премьер-министром. Считается одним из основателей современной Италии.

11-16 января. 1979 года. Средиземное море – Севастополь – Москва – Новоникольск

За мной по лестнице резво забрался Василий. Улыбнулся, заметив стоявшего чуть в стороне невысокого плечистого мужчину в шапке-ушанке с красной звездой и утепленной военной куртке с меховым воротником. Погон и петлиц, информирующих о роде войск и звании, не было.

– Здравия желаю, товарищ майор, рад вас видеть, – молодцевато гаркнул парень.

– Перестань, – отмахнулся крепыш и протянул ладонь. – Добрались нормально?

– Так точно. Без происшествий, – подтвердил Василий, пожимая руку майора.

На борт корабля по лестнице уже карабкалась Алла. Моряки сразу же подхватили оперативницу под руки и поставили на палубу.

– Привет, – усмехнулся майор. – Ты по-прежнему, великолепно выглядишь.

А то, – свернула глазами женщина. – Только вот замуж никто не зовет. Стеснительные больно.

Крепыш на мгновение смутился, но сразу же принял невозмутимый вид.

– Здравствуй, Андрей, – после небольшой паузы мягко произнесла Алла. – Рада тебя видеть.

– Я тоже, – улыбнулся уголками губ майор.

Последним на корабле появился Сергей Иванович. Увидел крепыша, и на лице расцвела широкая искренняя улыбка.

– Здорово, Андрей.

– Привет, Серега, – у майора счастливо засияли глаза.

Товарищи крепко обнялись.

Капитан отстранился от друга, оглядел палубу, матросов и спросил:

– А где наш … гость?

– О нём уже позаботились. Сейчас проведу вас в каюту, расскажу.

– Хорошо, – кивнул ГРУшник…

Нас поселили в небольшой четырехместной каюте. Она была предназначена специально для таких случаев – проживания армейских чинов, непосредственно не относящихся к команде, но временно находящихся на эсминце.

Майор оказался однокурсником, старым другом и боевым товарищем Сергея Ивановича. Как я понял из пространных намеков в ходе разговора, Василий и Алла тоже с ним работали в Азии и Африке. Для нашей встречи на корабле Ивашутин специально выбрал офицера, знавшего членов нашей маленькой группы. Чтобы переместить его и подчиненного старлея на эсминец была проведена целая операция. Сначала майор и старлей появились на борту «Стерегущего», стоявшего в Конакри. В тот момент они находились в служебной командировке на советской военной базе в столице Гвинеи. Потом, когда «Стерегущий» зашел в порт Алжира, капитан с подчиненным пересели на «Бдительный», возвращавшийся в Севастополь.

Капитан «Бдительного» получил приказ всячески содействовать майору в выполнении секретной операции. Чтобы штатный особист-комитетчик не проявлял чрезмерного любопытства, накануне нашего появления на эсминце была организована пьянка по случаю дня рождения одного из офицеров.

Когда большинство присутствующих вышло покурить, уже пьяному чекисту в стакан с водкой незаметно капнули специальный препарат, растормаживающий сознание и приводящий любого человека в неадекватное состояние. Особенность его была в том, что наружу выплескивались все тщательно скрываемые комплексы и психические отклонения. Эффект от применения спецсредства в сочетании со спиртным превзошел все ожидания.

В присутствии двух десятков свидетелей из числа командного состава эсминца и довольного, но внешне невозмутимого майора, полностью «слетевший с катушек» комитетчик торжественно спел «Не падайте духом поручик Голицын», пустив искреннюю слезу на строчках «А в комнатах наших сидят комиссары и девочек наших ведут в кабинет». Потом, отрыгивая и икая, весело проорал, не обращая внимания на побледневшие лица присутствующих, о том, что имел противоестественную половую связь лично с товарищем Брежневым и всем Политбюро в придачу.