Ведун (СИ) - Сухов Александр Евгеньевич

Телеги распределились вокруг поместья по заранее согласованному с командирами подразделений плану. Личный состав, соблюдая тишину, выгрузился с телег и быстро рассредоточился по означенным позициям. Пять боевых групп каждая в составе взвода и пяти прикомандированных к ней чародеев молча двинули с разных сторон к ограде. Справедливости ради, стоит отметить, что основной ударной силой этих групп были все-таки одаренные, обычные бойцы, хоть имели при себе защитные и боевые амулеты, вряд ли были способны сломить сопротивление охраны дворца, состоящей по большей части из чародеев.

Судя по ярко освещенным окнам, спать в резиденции Великого Князя еще не собирались. Более того, наличие нескольких десятков весьма дорогих экипажей перед парадным подъездом, однозначно указывало на присутствие в доме множества посторонних лиц.

Всё правильно, именно так и должно быть. Петр Иванович удовлетворенно хмыкнул, по укоренившейся еще со времен службы в кавалерии привычке закрутил пальцами щегольские усы и продолжил с интересом наблюдать за работой одного из штурмовых отрядов. Он и сам был бы не прочь принять самое непосредственное участие в операции, аж руки чесались, но Герман Яковлевич Берг, его непосредственный начальник, категорически запретил делать это. А с начальством, как известно, спорить бесполезно. Вот и переживал боевой офицер за своих подчиненных, стоя в безопасном мраке одного из прилегающих ко дворцу переулков.

Тем временем бойцы плотной группой приблизились к чугунной ограде. Один из прикомандированных одаренных сделал что-то эдакое, и прочный металл буквально стек на землю, при этом не нагревшись хотя бы на градус. Далее штурмовики продолжили движение и на какое-то время выпали из зоны видимости командира батальона.

Тишина и покой продолжались недолго. Вскоре территория вокруг резиденции князя осветилась яркой магниевой вспышкой. Затем началась стрельба, заискрились магические молнии, вспыхнули огненные шары боевых конструктов. Под напором ураганного ветра древесные великаны начали падать на землю. Кое где в самом дворце вспухали огнем окна, появились очаги возгорания.

Вся эта катавасия продолжалась около получаса. Майору же показалось, что прошла вечность. За жизнь Константина Васильевича, коего нужно было непременно взять живым и по возможности целым он особо не волновался, поскольку каждый член царской фамилии носил при себе мощный амулет, способный в случае чего спасти своего владельца от взрыва пудовой динамитной шашки. А вот подчиненные майора такой защитой похвастаться не могли, именно поэтому за всё время операции комбат едва сдерживался, чтобы не нарушить приказ начальства и лично не броситься «с шашкой наголо» в атаку на супостата, замыслившего недоброе супротив царя-батюшки.

Вскоре начали прибывать связные с докладами от командиров штурмовых групп. Из их слов следовало, что захват здания прошел успешно и, благодаря наличию сильных одаренных, с малыми потерями. Его Императорское Высочество иже с ним большая часть присутствовавших в здании высокопоставленных лиц задержаны и усыплены посредством ментальных заклятий. Попытки покинуть дворец наиболее ретивыми заговорщиками были успешно пресечены стоящими в оцеплении бойцами. В настоящий момент личный состав боевых групп и прикомандированные к ним маги заняты тушением пожаров и спасением людей из огня.

Как только ситуация более или менее прояснилась. Майор отдал приказ:

— Миша, сообщи в ставку, что у нас все прошло в штатном режиме, Великий Князь жив, большинство заговорщиков задержаны.

Стоящий рядом с командиром молодой человек с сержантскими лычками на погонах зажмурился, было заметно, как он внутренне напрягся, наконец заговорил:

— Сокол, Сокол! Я Сова! — Повторив несколько раз позывной, он открыл глаза, по всей видимости, установил контакт и скороговоркой передал кому-то, находящемуся на другом конце линии связи, слова командира. После окончания разговора, сержант отрапортовал: — Господин майор, Его Величество Государь Император выражают вашему высокоблагородию полное удовлетворение и приказывают доставить пленных в Кремль с соблюдением всех мер предосторожности. Любые попытки освобождения арестованных пресекать всеми доступными средствами.

Заметив подошедшего командира первой роты, майор приказал:

— Иван Петрович, трубите общий сбор, голубчик. Два взвода оставьте во дворце Великого Князя.

Майор в тот момент не знал и знать не мог, что его доклад в ставку царя вызовет множество лавинообразных процессов едва ли не по всей стране. По команде сверху в разных городах государства силами жандармерии начали осуществляться массовые аресты и обыски в основном в среде армейского офицерства, генералитета, а также дворянства и других слоев населения. Лиц, замешанных в связях с заговорщиками, старались брать тихо, без помпы. Лишь единственная боевая пехотная часть, дислоцированная под Ельцом, подчиняясь приказу своего командира, погрузилась на железнодорожные составы и двинула в направлении столиц на помощь мятежному принцу. Однако вскоре была остановлена в чистом поле, окружена и под дулами полевых артиллерийских орудий вынуждена сдаться.

Как результат, в конечном итоге было арестовано и заключено под стражу более двадцати пяти тысяч мятежных офицеров, генералов, чиновников высокого ранга и прочих лиц из числа купечества и даже разночинцев.

При этом ни один из боярских родов не оказался замешан в смуте. По всей видимости, мятежники даже не пытались каким-либо образом привлекать их на свою сторону, надеясь, договориться с главами после успешного переворота. И договорились бы, поскольку бояре ко всей этой придворной камарилье обычно относятся свысока и в имперские политические дрязги стараются не лезть. А то, что вместо старшего брата на трон сядет младший или еще кто-нибудь из родни, вполне себе обыденное явление. Подобное на Руси случалось не раз и не два. Слабых не уважают, не любят и не поддерживают. Не смог удержать власть, значит, не достоин этой самой власти. Смог захватить — молодец, будем общаться с тобой на взаимовыгодных условиях.

А то, что в этот раз переворот готовился под эгидой и негласным управлением спецслужб другого государства заговорщиками широко не афишировалось, даже держалось в глубочайшем секрете, ибо не любит русский люд, когда в его дела вмешивается всякая вшивая немчура.

Внешне Петр Васильевич IV Бельский потомственный Рюрикович, Богом данный Император и Самодержец Всероссийский и прочая, прочая был спокоен. Лишь легкая бледность кожи лица выдавала внутреннюю бурю, бушевавшую в душе царя, да и то лишь тем, кто хорошо знал этого человека. Вот и для его младшего брата гнев Государя не был тайной за семью печатями. Петр Васильевич кивком головы указал присутствующим в допросной комнате жандармским офицерам оставить его наедине с братом. Дождавшись, когда тяжелая металлическая дверь закроется с характерным звуком, царь с укоризной посмотрел на Великого Князя Константина (отныне бывшего Великого Князя) и с нескрываемой болью в голосе спросил:

— Скажи, брат, чего тебе не хватало в этой жизни? Почему ты бездарь от рождения решил, что лучше меня справишься с управлением столь огромным государством? Тебе же отлично известно, что после трагической гибели отца и матушки я занял трон не только по праву первородства. Да будь ты более умным, более одаренным, я бы ни мгновения не колебался и безропотно уступил тебе свое место на троне. Но ты же с самого детства был лентяем, не желавшим как следует постигать науки, а когда выяснилось, что твой дар незначителен, и вовсе опустил руки. Кроме охоты и пьянок в компании таких же, как и ты оболтусов тебя более ничего не интересовало. Согласен, в нашем роду бывало и так, что кто-то из обделенных властью наследников пытался устроить дворцовый переворот. Успешно или безуспешно — всяко бывало. Однако история не знает примеров, чтобы на трон метил столь слабый человек, как ты Костя. Ну ответь мне на милость, для чего тебе это понадобилось? Какими моими, с твоей точки зрения, неправильными действиями объясняется твое желание взять в руки кормило государственной власти? Да если бы у меня был брат умнее, талантливее меня, я бы ничтоже сумняшеся уступил ему бремя власти. К великому моему сожалению, у меня нет такой возможности. Более того, как выяснилось, я еще должен защищать эту самую нелюбимую мной власть от таких дураков как ты, а также откровенных предателей, подвигнувших тебя на прямую измену.