Навь. Книга 5 (СИ) - Юллем Евгений

— Ну это как сказать. «Почти» пока только юридически.

— Рада за вас, — она сделала глоток вина из бокала. — Вы — прекрасная пара. А твоя девочка просто чудо.

— Спасибо. Кстати, ты тоже приглашена, имей в виду. Приглашения пока не напечатали, но не удивляйся, когда я тебе его лично передам.

— Не удивлюсь. Так о чем ты хотел поговорить?

— Тебе понадобится явно больше вина, — я посмотрел на откупоренную бутылку. — Рассказ будет долгий и невеселый.

И я рассказал ей подробности о Техасе, о смерти Билла и все, что с этим было связано. Никакой секретности я не боялся — форма раз допуска Мадлен при желании позволяла получить мой отчет, а там я действовал не по заданию СБ, а как частное лицо.

— Вот значит как, — казалось, она сейчас заплачет. — Вечная ему память.

Мадлен не чокаясь выпила залпом бокал вина, совершенно по-русски. Видать, действительно у нее с Биллом было нечто большее, чем операция прикрытия.

— Царствие небесное, — сказал я, и тоже опорожнил свой бокал.

Из кафешки мы вышли, когда уже зажглись вечерние фонари.

— Подкинуть тебя? — я полез за телефоном.

— Не, не надо, сейчас отцу позвоню, он тоже меня одну не отпускает вне службы.

И тут во мне возникло огромное чувство опасности, прошло холодком вдоль загривка, вздыбливая волос. Я обернулся.

— О, какие люди, графиня Разумовская и граф Драбицын? Очень хорошо, — сказал человек в черном плаще с коротким «Скорпионом» в руках. Еще двое стояли справа и слева от нас, тоже держа оружие наперевес, готовые пустить его в ход, это было заметно по их оболокам. И это явно не было банальным гоп-стопом. — Привет вам от Радзиловского…

И вот тут наружу выскочило мое второе черное я, черно-красной волной рвущееся вперед. Перейдя на ускорение, я подскочил к переднему, и ударом руки как лапы банально снес ему голову, почувствовав, как под моей рукой крошатся чужие позвонки. Перескочив ко второму, я вмял большие пальцы рук ему в глазницы до упора, почувствовав великолепное чувство упоения от его ускользающей души. Третьему повезло больше — ему я просто вырвал кадык, бросив окровавленный кусок мяса на землю. Все, больше никого, что ли? Разочарованно рыкнув, зверь убрался внутрь. Вновь время потекло обычным неторопливым темпом.

Мадлен вытаращила глаза, и икнула.

— Ты… ты…

— Да, я немного необычный человек. Об этом я тебе не говорил. Никуда не звони, я вызываю свою подмогу, — я достал трубку и позвонил отцу.

ПапА раздраженно ходил передо мной по комнате. Ну перестань же ты маячить, либо туда, либо сюда, а туда-сюда утомляет, взмолился я про себя.

— Тебя вечно нельзя отпускать одного, и даже с Мадлен, вы — два сапога пара, неудивительно, что вы творили по всему свету. Значит, передал привет от Радзиловского? — спросил он.

— Да. Только вот я не понял, при чем тут он.

— Привет с того света, отвлекающий маневр, — взмахнул рукой Старший. — Сам-то он давно в могиле, криминалисты подтвердили это полностью, от слепков зубов до ДНК, это точно он.

— Ну а эти? — я сделал неопределенный жест пальцами.

— Это беглые из клана Касьянова, его службы безопасности… были. Но это еще не все, — Старший задумчиво посмотрел на меня.

— Не все?

— Был и четвертый, поодаль, — папА дал мне нечеткую фотографию, сделанную явно дешевой камерой наружного наблюдения. — Узнаешь?

— Нет, — я всмотрелся в размытую фотографию. Какой-то азиат, непонятной наружности.

— Вот и мы тоже не знаем. По нашим базам он не проходит.

— Подводка с его стороны? — спросил я.

— Я думаю, да. Проверить, на что ты способен.

— Как они нас нашли?

— Пока неизвестно. По вышкам из вашего района были сделаны несколько сотен звонков, спецы проверяют, но зацепок пока нет. Кто-то тебя слил, и на каком этапе — неизвестно.

— А хоть что-то известно?

ПапА дернул плечом, типа отстань, сам понимаешь. Да понимаю, понимаю. Кому мы перешли дорогу, можно только гадать — таких было слишком много, причем не догадаешься в жизни. Кто бы мог подумать, что за мной будет гоняться, например, индейский шаман не по факту какого-либо действия, а по факту самого моего существования? И таких можно было ставить в очередь от обиженных папой до откровенных психов, как например вот только что один скорбный умом на всю голову убил топором армейского штабс-капитана. Не майора, не полковника, не поручика — а именно несчастного кэпа. Когда его спросили, а почему именно штабс-капитана — ответ поразил всех, кроме психиатров. «А у него звездочек больше всех, он главнее!» И таких хватало. Тем более скоро весеннее обострение, психи и психиатры как их разновидность, активизировались.

— Так что осторожность, осторожность и еще раз осторожность! — сказал папа.

— Хорошо, — я подумал про себя, что пусть боятся другие. — Ну а как ты смотришь на предложение Вильчицкого?

— Какое? — насторожился папА. — Ты мне ничего не говорил!

— Ах да! — хлопнул я себя ладонью по лбу. — Он предлагает махнуть к нему на севера, на прииски. Посмотреть, так сказать, как живут на природе и подышать свежим сибирским воздухом без примеси выхлопных газов. Как раз у всех каникулы, на недельку можем съездить. А охрана там ого какая, да и места такие, что посторонних не бывает, их ловят моментом. Там мне может угрожать только ядерный удар. Тем более наследников четырех родов будет караулить маленькая армия телохранителей.

— Ладно, только с тобой поедет пара человек из моей личной охраны, — требовательно сказал Старший.

Я вдохнул, смиряясь с неизбежным. Ладно, пусть так. Но инструкции, где держать свечку, я им дам сам.

— Ой, смотри, золото! Ура, — Раскрасневшаяся Елизавета совсем по-детски ткнула мне лоток, в котором среди наносного песка блеснула на солнце золотая крупинка.

— А я тебе что говорил! — подмигнул ей Ян. — Так, гляди, и на свадьбу себе намоете!

Я рассмеялся.

— Чего смеешься, ты! — обиженно надула губки Лизка и двинула меня локотком, не угадывающимся под толстым тулупом. — Ты вон вообще ничего не намыл!

— Ну значит буду бесприданником, — оскалился я.

— Что от тебя еще ожидать!

— Мой, давай, еще! А то сама бесприданницей останешься! — я вовремя отскочил на безопасное расстояние.

— Ах, так? Ну все, я с тобой не разговариваю, — деланно насупилась Елизавета.

— У вас уже начались семейные разборки? — ехидно осведомился Ян.

— Да не, это она пока репетирует, входит во вкус.

— Правильно, Лизонька, так их, под каблук! — поддержала ее подошедшая Сашенька. Ян рассмеялся, привлек ее к себе и поцеловал.

— Ладно, мойте, а я пока обедом займусь, — сказал я, и пошел к нашим снегоходам, посмотрев на небо — туда, где нарезал круги параплан охраны, не выпускающей из виду своих подопечных. А если учесть, что за пригорком стояла еще пара их аэросаней… Хорошо, хоть гуманно относятся, излишне не лезут, деликатность, понимаешь, проявляют.

Мы оттопыривались на полную катушку — в наше распоряжение Вильчицкие отдали целую VIP-турбазу «Вилюй» с полным набором развлечений — хочешь рыбу себе лови в огромном озере, если, конечно, на лед выходить не боишься, как и хозяйство отморозить, хочешь золотой песок на специальном мини-прииске отмывай, причем я думал, что его туда специально подвозили для таких туристов. До охоты мы были без охоты, прям каламбур, но действительно зверей я любил, и убивать бедных беззащитных животных ради развлечения — так себе занятие, так что угодья мы не тронули. Да и более безобидных развлечений хватало. Полеты на параплане, катание на сноуборде и горных лыжах, лыжные прогулки, даже гонки на оленьих упряжках — все, что гостям угодно. И слава богу, можно действительно было оставить за спиной навалившиеся проблемы, морозный воздух и активный отдых хорошо голову прочищают, попробуйте как-нибудь, не пожалеете. Даже не обязательно на турбазе, а где-нибудь за городом.

Так что действительно тишь да гладь да полная благодать — надоели мне уже эти экзотические теплые страны да песок на пляжах чужих морей. Хочется своего, родного, но тоже экзотического — в наших городах такой экзотики не встретишь. И вообще, знатоки мне говорили словами известной песни — «если ты полюбишь Север, не разлюбишь никогда!» Ну, может быть, они и правы. Я его-то точно не полюблю, пару недель отдыха — это хорошо, но жить здесь постоянно для меня было бы проблематично.