Константин Нормаер - Чужая глубина
— Дождётесь меня здесь. — Ренегат скупо указал на точку. Его верный адъютант не стала спорить, коротко кивнула и убрала тонкий лист кальки.
Крошин проводил глубинщиков взглядом. Когда группа исчезла за поворотом, размял затёкшую шею и медленно приблизился к распятой жертве.
— Ты меня слышишь? Уверен, что слышишь. Поэтому я буду говорить медленно и надеюсь, тебе хватит сил запомнить и передать мои слова ему…
Та невидимая грань, что разделяет человеческую жизнь и безвестность, больно ударила Ольгу в живот. Нет, кажется, чуть выше. И вовсе не ударила, а больно кольнула, вернув её обратно на грешную землю. Ещё немного страданий напоследок никому никогда не вредило. Видимо, Неведомые мученики избрали для бедной женщины именно такую незавидную участь.
— Жить тебе осталось недолго, самую малость, — равнодушно констатировал ренегат. — Впрочем, уверен, если бы ты приняла мою сторону, то протянула немногим дольше.
Он нажал на рукоять кинжала, и тонкое лезвие вошло глубже, почти на четверть. На невыносимую четверть, ту самую, что чётко даёт тебе понять, жить осталось максимум один оборот минутной стрелки.
Ольга взывал и заплакала. Не потому что испугалась смерти, а от банальной обиды. Такого небывалого груза унижений, боли и страданий, наверное, не выдержал бы и Первый мученик — капитан Рониким Прищур.
— И кстати, если будет желание, то не стесняйся, кричи. Не думаю, что он придёт к тебе на помощь, но мне будет приятно. Отчаянный вопль прекрасной женщины не может не радовать моё дряхлое сознание.
Желание расцарапать ему лицо или хотя бы плюнуть исчезло в пустоте бессилия. Ольга провалилась в забытьё, для того чтобы вскоре вырваться из туманного плена, в последний раз взглянуть в глаза любимому мужчине, передать короткое послание и со спокойным сердцем уйти в никуда. Раствориться золотой пылью в тысяче чужих миров, но не пожалеть о своём поступке.
* * *Во всем своём великолепии гениальной архитектуры и выверенных форм, город все равно оставался мёртвым. Каменные улочки, лестницы и широкие мансарды… Представить, что Фарт раньше населяли десятки тысяч подводных жителей, было просто невозможно. Холод и одиночество, больше ничего. Вглядываясь в пустыне норы-двери, Кимпл пытался разглядеть хоть какой-то признак живого присутствия. Пускай не ихтиана, а какого-нибудь морского гада. Но город мочал, не торопясь знакомить непрошеных гостей с местными старожилами.
— Ну и где же ваш хранитель? — не выдержал бригадир.
— Не знаю, — спокойно пожал плечами Анук.
До наступления ночи они успели побывать в каждом из пяти главных храмов Покровительниц. Пробежали все винтовые лестницы, поднялись на высокие молельные площадки, но нашли лишь истлевшую одежду и мрачные трещины на стенах. Пустой город погрузился в забвение и медленно тянул свою лямку. Красивая оболочка не могла скрыть холода узких улиц.
— Хватит! — не выдержал бесконечных поисков бригадир. — Мы напрасно теряем время. Видимо, твой хранитель давным-давно покинул Фарт, наплевав на все запреты.
Анук вздрогнул и покачал головой:
— Это невозможно! В отличие от нас, он никогда бы не осмелился перечить Покровительницам!
— Да брось, — отмахнулся Кимпл. — Чем они лучше вас?
— Это совсем другое! — не сдержался Анук. — Нас прогнали за наши проступки, но Хранители, они не такие. Они почитают природу глубины во всех её проявлениях. Баалгур ни за что не прекратил бы своё служение.
— Очень интересно! Тогда скажи, почему первый страж не встретил нас на Пороге? И почему второй позволил переправиться через озеро? А третий разрешил беспрепятственно открыть ворота в храм? Ответь! Не слишком ли много почему?
Колкие вопросы, на которые не было и не могло быть ответа. Анук печально выдохнул. Он и сам был бы рад узнать правду, но его народ стал отверженным. И об этом вряд ли стоило забывать, тем более, в этом запретном месте…
— Я не знаю, что тебе сказать, — наконец нашёл в себе силы ответить ихтиан. — Поверь, после того как Глубина отвернула от нас свой взор, мы стали такими же, как вы — беспомощными головастиками, которые слепо плывут в мутном потоке на встречу своей судьбе… Это конец, понимаешь ты, человек? Я больше не слышу голоса, да и не уверен, что слышал его до этого. Ничего не изменить.
— Вот как, отличная позиция, ихтиан! — Кимпл распрямил плечи и, немного подумав, добавил: — Только лично я не собираюсь сидеть и ждать помощи неизвестно от кого. Мне нужно спасти Ольгу! И точка!
— И как ты собираешься это сделать? У них стреломёты, а что есть у тебя?!
Кимпл сжал кулаки и тихо ответил:
— А у меня ещё осталась капелька веры. Лично мне этого вполне хватит.
* * *Когда бригадир осторожно положил Ольгу на землю, она была жива. Он успел совсем чуть-чуть, самую малость. Аккуратно отвязал верёвки, попытался обработать раны, но услышав её слабое дыхание, понял, что слишком поздно.
Цепкие лапы забытья ненадолго и, наверное, в последний раз отпустили искалеченную женщину на свидание с этим светом. Припав губами к фляжке с водой, она устало улыбнулась и посмотрела на своего спасителя, а потом вновь провалилась в черноту безвременья.
Кимпл не помнил, когда последний раз плакал, да и плакал ли вообще. У мужчин подобная слабость настолько редка, что обычно они забывают о ней, даже если она случалась с ними не так давно. Просто закрывают глаза и прячут слезы поглубже в сердце. Солёные капельки, именно они разрушают их изнутри, прибавляя морщин и седых волос.
Нестерпимая боль уколола висок, заставив бригадира ненадолго забыть обо всём. Сколько ещё потерь ждут его впереди? Сколько смертей предстоит пережить до того, как он обретёт душевный покой?..
Сегодняшний день, а может быть, ночь (в этом треклятом царстве сырости и вечного уныния трудно понять), принесли только горе. Но стоило ли думать об этом? Ведь изменить прошлое невозможно, а жить настоящим так тяжело, что опускаются руки. Поэтому Рут просто дал волю эмоциям. Анук ему не мешал. Он тихо сидел напротив и молча наблюдал за происходящим. Теперь, кажется, лично для него, всё встало на свои места. Зло приобрело истинный облик, но легче от этого не стало. Враг был суров и беспощаден, а ещё, он был в невероятной близости от того самого места, где хранилась сама суть Подземья. Ключ от всех дверей или лучше сказать — от всех миров.
Ихтиан пытался собраться с мыслями. Он откинул голову и закрыл глаза. Лапы сами извлекли из походной сумки крохотный ортек — свирель из каменного дерева. Он уже не ждал подарка судьбы и не мечтал услышать Голоса моря. Ихтиан начал играть для себя, для друга, для тех, кто навсегда покинул этот мир. Ведь смерть не так уж страшна. Главное, услышать её зов — тихую, протяжную мелодию, способную отвести тебя в долину бесконечной радости.
Когда мелодия закончилась, за спиной глубинщика раздался низкий, слегка шипящий голос:
— Я скорблю вместе с тобой, тарго.
Привстав с коленей, бригадир обернулся и разглядел высокое худое создание. Больше всего хранитель походил на гигантского кузнечика, которому приставили голову змеи. Баалгур поправил на плече тогу. Посеревшая от времени ткань больше напоминала грязные лохмотья. Он всем телом оперся на клюку и, прихрамывая, двинулся вперёд. Но не сделав и двух шагов, остановился. Повернул голову и уставился на замершего ихтиана.
— Давно я не слышал в этих стенах прощальной мелодии, — кашлянул хранитель.
Время изменило его до неузнаваемости. Грудь ввалилась, ноги исхудали и стали напоминать две тощие ходули, а морда сморщилась, словно сухой коралл, и приобрела темно-зелёный оттенок.
Анук опомнился и, кажется, только сейчас признал некогда грозного статного храмника. Упав ниц, он низко поклонился, не в силах посмотреть на него вновь.
— Совершенно бессмысленный поступок, — положив голову на клюку, высунул раздвоенный язык Баалгур. — Ихтианы никогда не приклонялись перед хранителями. А если этого не было раньше, то зачем поступать так теперь…
— Простите, хранитель, — Анук быстро вскочил на ноги, — мы уже не думали, что сможем вас найти.
— И это заставило тебя согнуть спину? — уточнил хранитель.
Ихтиан ничего не ответил. Отступив в сторону, он робко сжал в лапах ортек и виновато потупился.
— Вот уж не думал, что когда-нибудь вновь увижу вашу самолюбивую расу, — цыкнул языком Баалгур, а затем, посмотрев на человека, добавил: — А вот узреть здесь иного… Вот уж правду говорят, неисповедимы пути природы.
Кимпл приблизился к хранителю. Внимательно посмотрел тому в змеиные глаза, скрестил руки на груди и без всякого почтения уверенно произнёс:
— Не очень-то вы удивились, как я посмотрю. Неужели и раньше видели людей? Или вам тоже Глубина нашептала о нашем визите?
