Дмитрий Самохин - Война на пороге твоем

Я поежился.

— …Мы считали людей самыми неудачными своими созданиями. Но, видимо, они оказались наиболее приспособленными. Мы много экспериментировали с биологическим продуктом, произведя на свет немало рас негуманов. Одних отпустили развиваться, других уничтожили, недовольные результатом… Вижу, ты поражен? — Отец в последний раз приложился к бокалу с пивом. — В нашей Галактике изначально были лишь три расы — Джантшун, Рииеги и Драги. Остальные — производные… Правда, существовал еще мир Вершины, где обитали гуманоиды, но его нам не удалось проанализировать. В нем слишком много абсурда. Его явно создали искусственно. Но кто и зачем — я не знаю.

— Значит, «Ковчег» был запасной программой? — уточнил я.

— Да, сын мой.

— Джантшун так хотели возродиться?

— Согласись, сын, трудно смириться с собственной гибелью — индивидуальной, видовой, цивилизационной.

— А Мама? — обронил я желанное слово.

— Ты видел ее в Библиотеке. Можешь ее воскресить. Но будет ли она твоей матерью? Она — лишь копия. Живое существо, хранящее определенные видовые признаки.

— Тогда зачем вообще кого-то воскрешать? — возмутился я.

— Воскрешение — только слово. По-настоящему тебе по силам создать себе подобных, которые смогут продолжить нас. В этом и состоял наш замысел. Ты не сможешь вернуть себе Мать, ты можешь лишь создать ее подобие. И если на чаше весов воскрешение одной цивилизации за счет гибели другой, то есть ли в том смысл? Ответь на этот вопрос сам.

— Отец, у меня много сомнений. Вы скопировали образцы ДНК. С какой формы начнется развитие?

Вопрос я сформулировал коряво. Но основной смысл был ясен: меня волновало, способен ли Гоевин создать маневренную боевую армию джантшун, воспользовавшись Библиотекой?

— Мы открыли программу ускорения роста. Несколько часов — и особь доводится до состояния, в котором находилась на момент забора образца…

Итак, пока Себастьян Гоевин и его прихвостни сильны, я не могу воскресить свою расу. Даже мощи четверых Операторов с созданной ими наемной армией невыносимо много для одряхлевшей Земли. В то же время необязательно уничтожать Библиотеку — раз я единственный способен ее активировать. Для Гоевина Библиотека — пустышка. У каждого из нас своя специализация — увы и ах!.. Далее. Когда-нибудь я смогу вернуть Маму и остальных джантшун. Есть лишь один путь реализовать эту мечту — разобраться с Гоевином. Но как?

Я задумался… Я превратился в живую мысль… И понял, что одному мне не справиться. Нужна помощь.

— Я могу с тобой посоветоваться, отец? — спросил я.

— Спрашивай, — разрешил он.

— Лкан Джун Стош объявил войну человечеству. Войну на полное уничтожение. До того момента, пока боевые действия не закончатся, пока Лкан Джун Стош остается в живых, я не активирую Библиотеку. Благодаря тому, что вы дали каждому Заложнику Времени (я придумал отличное название для себя и пятерых выкормышей Мавзолея: Заложники Времени — и емко и точно!), всех ресурсов Земли и ее союзников не хватит, чтобы справиться с восставшими…

— Ты хочешь узнать, как разобраться с этой проблемой? — перебил меня отец. — А ты не задумывался, что, может быть, пригласил в союз не всех, кого мог бы?

Он бросил приманку, за которую я уцепился, и меня осенило: драги! Звездная эрозия!.. Если призвать их на помощь, то Гоевин и его прихвостни вместе с технологией Джантшун будут уничтожены, а наемники разбегутся сами собой… Но ведь я тоже джантшун. Звездная эрозия может уничтожить и меня… Все равно — это шанс, которым грех не воспользоваться.

— Ты имеешь в виду драгов? — уточнил я.

— Именно. Еще никто не пробовал с ними договориться. Ты можешь быть первым…

Я понял, что от планеты Учителя мой путь лежит в созвездие Драгов. Война начнется, но люди пока обойдутся и без меня. Если удача будет на моей стороне, я обеспечу землянам стопроцентную победу!

Я хотел встать, но отец остановил меня:

— Подожди, я не закончил. Помимо трех программ воскрешения мы предусмотрели еще один резерв. Тебе полезно знать о нем… Когда джантшун поняли, что они на грани гибели, огромная масса народа попыталась спастись. Организовалась Церковь Переселения, возглавившая Миссию Эвакуации. Тьма джантшун удалилась через галактики в поисках приюта для себя.

— И они нашли его? — спросил я, чувствуя, как дрожит мой голос: отец подарил мне надежду.

— Я не в курсе. Меня с ними не было. Твой реальный отец может и знал что-то об этом, а я располагаю информацией лишь на момент завершения Библиотеки.

— Как мне найти их?

— На этот случай я заложил в Библиотеку навигационную программу. Тебе достаточно скачать ее в компьютер корабля, и он начнет поиск. Но сумеешь ли ты найти их?

— Сумею! — пообещал я.

— Ты так и не отведал моего пива, — усмехнулся отец. — Это нехорошо. Ты нарушаешь закон уважения к хозяину.

Я поднял бокал, отхлебнул и почувствовал, как распространяется внутри меня дым. Пиво было сделано из дыма! Дым — опция выхода из программы сторожа.

Отец улыбнулся и сказал:

— Прощай. Я ответил:

— До свидания…

Меня кружило и болтало, пока сознание выходило из сторожевой программы Библиотеки. Очнувшись, я открыл глаза и понял, что все еще нахожусь в операторском контакте с Библиотекой, что программа скачки информпакетов из технического сектора Библиотеки закончилась и мне пора возвращаться к своим обязанностям.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

Доверие, оказанное вероломному, дает ему возможность вредить.

«Арго» подвергся массированной огневой атаке. Защитные экраны вспухли, надулись, словно парашют, впитывая энергию тысяч излучателей, и пошли рябью. Я понимал, что в таком напряженном режиме им не устоять. Еще несколько минут — и щиты рухнут. Потоки неуправляемых излучений проникнут в корабль, разрушая переборки, сжигая людей, расплавляя металл…

Сражаться с маленькой армией, ополчившейся на нас, я не видел смысла: результат окажется нулевой. Они тщательно подготовились — в отличие от первого столкновения. Тогда на нашей стороне был фактор внезапности…

Я огрызался, как мог. Уничтожал пехотные боты и отражал атаки настырных истребителей, которые так и лезли на рожон, пытаясь прорваться как можно ближе к кораблю, чтобы сбросить заряд своих пулеметов на наш корпус. Я отщелкивал их, как комаров, но один из сотни добивался своего, прежде чем погибнуть.

На палубные крейсера я даже не обращал внимания: понимал, что с этим противником тягаться не стоит — он мне не по зубам. Отражал лишь мощные атаки, до которых успевал дотягиваться, чтобы хоть как-то облегчить миссию защитных экранов…

Наконец «Арго» прыгнул. Вспышка ударила по глазам. Я зажмурился, сдирая с головы очки, и выпал из реальности. Придя в себя, почувствовал отголосок враждебного ворчания. Нечто гигантское и бесформенное следовало за «Арго» на огромном расстоянии, не сокращая дистанцию. Но я понимал, что это — до поры до времени.

Добравшись до рубки управления, упал в кресло, чувствуя себя охотником, вступившим в одиночку в смертельную схватку с мршанским гризли. Я был до предела вымотан и измочален, что не преминули заметить мои друзья. Рената вызвала кибер-официанта, который доставил на подносе ужин и бокал темного пива — для восстановления потерянной энергии. Кивком головы поблагодарив ее, я набросился на пищу с остервенением пещерного варвара. Проглотив все махом и одним глотком опустошив пол-литровую кружку, я закрыл глаза и растворился во сне.

Когда я проснулся, то обнаружил, что «Арго» находится на орбите крохотного каменного шара и медленно вращается вокруг него. В капитанской рубке восседал Марк, склонившись над экраном компьютера. Рената и Трезубец отсутствовали. Каменный истукан Скарандаки превратился в частицу интерьера, и на него никто не обращал внимания. Сам он не поддавал признаков жизни и не стремился к общению.

— Почему зависли? — спросил я.

— Мы сделали четыре прыжка. Остался последний. Я корректирую расчеты, — сухо доложил Марк.

— И долго намерен этим заниматься?

— Осталось чуть-чуть. Минут через тридцать продолжим движение, — пообещал Крысобой.

— А где Рената?

— Решила прилечь. У нее разболелась голова. Устроил ты нам тут веселую жизнь на старте. Я думал — концы отдадим. Все к тому и шло. А смотри-ка — выкрутились!