Дмитрий Евдокимов - Вояж на Зензеру или беспокойные каникулы
— Только все это — мишура, я так думаю, — помолчав немного, добавил землянин.
— То есть?
— Все это вторично. На самом деле просто хотели взять людей, причастных к наркотрафику. А наши аресты-освобождения пришиты к этому делу белыми нитками.
— Вот не люблю я всего этого, — скривился Брюллов, — на войне все понятно: здесь — свои, там — чужие. А тут все эти интриги, подставы, комбинации. Ненавижу!
— Не нужно кричать, я хорошо тебя слышу!
— Эй, парень, — Алекс повысил голос, обращаясь к Лопесу, — ты из лесных?
«Парень», который был вдвое старше курсанта, остановился и осторожно произнес:
— Пятнадцать лет в лесных котах.
— О! Уважуха, брат! — Брюллов протянул Лопесу руку. Лесными котами называли подразделения армейского спецназа, специализировавшиеся на действиях в лесной и лесостепной местности. — А мы — звездные пантеры, правда, слегка недоделанные, в смысле — без званий еще. Котята, так сказать.
— Спасибо, что остановил копов! — Ларин тоже пожал руку ветерану.
— Я заботился о сохранности здания, — очень серьезно ответил Густаво, — да и жить нормально только начал.
— Ну, уж ты-то сумел бы постоять за себя, — довольно ухмыльнулся Алекс.
— Кот всегда чувствует, с кем не нужно связываться. Первое правило выживания.
— Ты монстров-то из нас не делай, — Брюллов даже чуточку обиделся.
На это сотрудник службы безопасности космопорта ничего не ответил. Лишь пожал плечами, что можно было расценить, как «я тут ни при чем, монстров из вас уже сделали».
Так уж получилось, что фраза про монстров стала последней, произнесенной курсантами на планете. Через пять минут дожидавшийся их челнок стартовал с космодрома Зензеры, а еще через сорок минут друзья уже заселялись в двухместную каюту трансгалактического лайнера «Альмерия».
Алекс позвонил родителям, сообщил, что благополучно добрался на борт судна и больше о нем не нужно беспокоиться. Андре тоже кому-то звонил и теперь на его лице блуждала мечтательная улыбка.
— Зацепило тебя, дружочек, ох как зацепило, — пробормотал, внимательно глядя на товарища, Брюллов.
— Чего ты там бормочешь? — переспросил Ларин, отрывая взгляд от псевдо иллюминатора, который являлся просто вмонтированным в стену экраном, транслировавшим изображение открытого космоса с внешних камер.
— Я говорю, — повысил голос Алекс, — с врагами государства поборолись, теперь можно и с похмельем побороться!
— Ах, вон ты о чем! У меня есть твой коньяк! — Андре извлек из своей сумки бутылку и продемонстрировал другу. — Я потому и против досмотра был, боялся, что украдут!
— Как интересно! Что-то я не помню, чтобы у меня был свой коньяк.
— Ну, как же! Ты ведь обещал мне бутылку коньяка, если я смогу узнать настоящее имя Томми? Я не узнал, поэтому это твой выигрыш. Все по-честному!
— Да? — Алекс усмехнулся и выудил из недр своего багажа другую бутылку, — тогда у меня есть твой коньяк! Ты что же, друг, меня за совсем малахольного держишь? Думаешь, что я десять суток пил и гулял и даже не интересовался где и с кем пропадает мой лучший друг? Нехорошо, Ларин, нехорошо!
— Ну, нетрудно было предположить, — смущенно ответил Андре, — что кто-нибудь да узнает. Собственно, мы не очень-то и скрывались.
— Кто-нибудь! — чуть не прыснул со смеху Брюллов, — да весь клан знает! Я тебе могу подробно рассказать, когда и где вы гуляли, в каких ресторанах были замечены, в каких кинотеатрах и даже в театре. Причем мне даже не пришлось устраивать за тобой слежку. Рамсей — город маленький, все друг друга знают.
— О, Брюллов! — землянин картинно прикрыл глаза руками, — у тебя везде на Зензере глаза и уши!
— Ладно, не ерничай! Ты выиграл спор, и приз твой!
— А я с тобой не спорил, Алекс. И Томислава никогда не будет предметом моего спора, — произнося это, Ларин был предельно серьезен.
— Сильно же тебя зацепило, братишка! — серьезность тона передалась и Брюллову.
— Не поверишь, в груди — словно ком ледяной, — глухо произнес Андре и устало опустился в кресло.
— Давай-ка, друг мой, просто выпьем этот коньяк. Слегка растопим твой лед и попутно избавим меня от похмелья.
Алекс засуетился вокруг стола. Достал рюмки, нехитрую закуску, поставил на середину стола пепельницу и выудил из кармана две сигары.
— За веселые каникулы на Зензере! — провозгласил он первый тост.
— За беспокойные каникулы, — вяло подхватил товарищ.
— Что думаешь делать? — осторожно осведомился Алекс спустя минуту.
— Не знаю, Алекс, не знаю. Волком выть хочется. Между нами минимум восемь лет, за которые может случиться все что угодно.
— Это точно. На ближайшие восемь лет мы крепко связаны. А при нашей-то специальности их еще пережить нужно.
— А что клан?
— В смысле?
— Ну, ты сказал, что все знают.
— Ах, вон ты о чем. Да все только «за»!
— И ее родители?
— А тебе это важно?
— Нет, но интересно, — Андре пожал плечами.
— Да после того урода Ручински — и как только ее угораздило выскочить за него замуж — они тебя просто на руках носить готовы! Серьезно, Андре: если вы все преодолеете, и все у вас сложится, то семья будет только рада.
— Спасибо, Алекс! — Ларин откинулся на спинку кресла и выпустил первое облачко сигарного дыма. — Что-то я размяк. Нужно собраться.
— Понял! — Брюллов тут же заново наполнил рюмки, — за Звездную Академию!
— А что ты думаешь про генерала Холифилда? — после нескольких минут тишины снова подал голос Алекс, — Манчини его ставил в известность?
— Алекс, а тебе ничего не кажется странным в этой истории? — предпочел ответить вопросом на вопрос его друг.
— Хм, а сам сказать не хочешь?
— Важно, чтобы это не были мысли одной больной головы.
— Что ж, ты прав, пусть будет две больные головы, — Брюллов поднялся из кресла и не спеша прошелся вдоль стены к экрану-иллюминатору, — шевелится парочка мутных мыслей. Попробую сейчас вытащить их на свет божий.
Алекс задумался. Не то, чтобы у него и раньше и не возникало никаких вопросов к происходящему, но, как-то не до этого было. Сначала нужно было обороняться от вражеского клана и его наемников, потом вызволять Полину, потом нужно было успеть отдохнуть по полной программе. А вот сейчас уже можно спокойно осмыслить произошедшее. Тем более при помощи такого человека, «чей мозг никогда не отключается полностью, даже когда он спит, даже когда он пьян». Эта шутка гуляла по Звездной Академии уже третий год и относилась к Андре, прославившемуся тем, что в любой ситуации сохранял способность к логическому мышлению.
Начать, пожалуй, можно с того, что Алексу доверили руководство кланом на время военной компании. Да, у него за плечами четыре года учебы в престижной Звездной Академии. Да, он, можно сказать, без пяти минут офицер одного из самых элитных подразделений Земного союза. Да, он знает о войне больше всех остальных Меннингеров, вместе взятых. Но! Он — всего лишь курсант, не имеющий опыта реальных боевых действий. К тому же — распоследний разгильдяй в семье, человек, которого фактически признали бесперспективным с точки зрения работы по основному профилю клана, и которого засунули за большие деньги в военное учебное заведение в надежде, что там смогут-таки сделать из него хоть мало-мальски приличного человека. Кроме того, никто в семье не мог знать величины уже заложенного в курсанта четвертого курса потенциала.
И вдруг такое доверие, такая вера в его командирские способности. Совет согласился очень легко. Это трудно объяснить, даже учитывая присутствие там отца Алекса. И дядя Берт сдался очень быстро. Розенблюм поворчал немного, но так, для проформы, неагрессивно и непредметно. Да еще и помогал уговаривать главу клана. Впору было удивиться, да Брюллов и удивился, но время было дорого, нужно было действовать, и вопрос отложился в долгий ящик и забылся, погребенный под целым потоком новых ярких событий.
— Они знали! — придя к такому выводу, Алекс решительно опрокинул в рот содержимое рюмки и отвернулся от космических просторов, отображаемых на поверхности псевдо иллюминатора.
— По крайней мере, дядя Берт и Розенблюм! Эти знали точно. С ними поработали, сделали соответствующее внушение еще до нашего прилета. Остальные члены совета могли знать, могли и не знать. Эти двое — старые опытные политики. Они либо как-то убедили остальных членов совета особо не сопротивляться, либо выстроили решение вопроса так, что у членов совета просто не осталось выбора.
— Это уж тебе виднее, друг мой, ты свою семью лучше знаешь.
— Но это же означает, — продолжил Алекс, не обратив внимания на комментарий товарища, — это означает, что наши кураторы были в курсе ситуации еще до нашего появления. А мы-то гадали: как же они отнесутся к нашему вмешательству! Пока мы были в полете, начальство узнало о сложившейся ситуации, оценило обстановку и направило в нужное русло. Вот это круто! Вот это забота о сотрудниках!
