Юрий Иванович - Дорога к Звездному престолу. Битва за Оилтон
– Вот и мы решили напроситься на угощение, – продолжила та.
– Так присаживайтесь к нашему столу, – указал Парадорский ладонью с церемонным поклоном. – Хотя сразу готов познакомить с нашими собеседницами.
После чего быстро представил всех друг другу. И все равно Клеопатра не улыбалась и не садилась на приготовленный для нее стул.
– Но нас же много, а стол совсем маленький! – решила она взять бразды правления в свои ручки. Тут же повернулась к стоящей чуть осторонь распорядительнице: – Вон тот стол свободен? Тогда перенесите туда все эти блюда, а для меня с подругами подайте то же самое.
Тотчас проворные официанты сменили сервировку, перенесли блюда, и вся компания переместилась на новое место в самом дальнем углу ресторана. Правда, майор весьма вежливо раскланялся с дамами и от имени своих друзей поблагодарил за приятно проведенное время. Хотя стоило видеть глаза всех пятерых женщин: в них было полно иронии, язвительности и некоторого сожаления.
Кажется, это сожаление заметила и оглянувшаяся капитан Ланьо. Потому что не захотела сесть рядом со своим женихом, а принципиально уселась за столом с противоположного края. Инга Байцел продолжала себя вести все так же бесшабашно, но сразу было заметно, что она нервничает и явно переигрывает. Такое поведение ей было не присуще.
Не менее странно смотрелась и Лидия Шелди. Кажется, она была запугана или чем-то сильно смущена, потому слишком усиленно молчала, часто краснела и очень часто косилась на свою старую подругу. А та вновь потребовала отчета от своего любимого:
– И все-таки, о чем это вы так оживленно беседовали с вашими соседками?
– Обо всем. – Парадорский степенно отпил коньяк из своего бокала и продолжил тоном, каким обычно детям читают сказку на ночь: – Одна из них весьма здорово разбирается в строении флайеров, а две оказались настоящими художницами-портретистками. Ну и всех очень интересовало: какие и насколько большие разрушения произошли в Старом квартале. Также выяснилось, что у одной из девушек в столице погиб родной дядя. Поэтому успели также вместе со всеми выпить за павших.
Как раз принесли холодные блюда и салаты для девушек, а их бокалы наполнили вином, и старшая лейтенант Байцел с чувством предложила:
– Давайте и мы помянем наших товарищей, отдавших жизнь за Оилтонскую империю.
Встали, выпили. Хотя и проделали это под скрестившимися на их столике взглядами всех присутствующих. Потом женщины приступили к салатам, а мужчины не менее сосредоточенно приступили к мясным блюдам. Первым не выдержал молчания за столом уже значительно подвыпивший Армата. К тому, что его рядом с собой почти силком усадила Инга, он отнесся философски. Мол, не повезло сейчас с новой девушкой завязать роман, так всегда успеется в скором будущем. А сегодня можно и со старой подругой покувыркаться в постели. Тем более что еще не вечер.
– Ох, девчонки, – начал он с интригующей таинственностью. – Вы наверняка обзавидуетесь, когда узнаете невероятную новость!
– Неужели ты решил сделать мне предложение? – игривым тоном успела вставить Байцел. Но смутить приятеля ей не удалось.
– Очнись, Инга! Не ты ли утверждала, что лучше в монастырь уйдешь, чем еще хоть раз постучишься в мою комнату? Так вот! Мы сюда прилетели не общественным транспортом… – Он сделал эффектную паузу. – А на среднем боевом флайере «Ирриадна-девять»! – И пропел музыкальные такты музыкального гимна: – Па-па-па-па!
– Подумаешь! – с фырканьем обломала его Клеопатра. – Мы вон вчера с девочками на пятом «Самсоне» летали. И не кричим об этом на каждом углу.
Названный флайер вообще использовали только для перевозки членов семьи императора и особ, ну очень к Реммингам приближенных. Но Армата по инерции все-таки продолжил:
– У Тантоитана игломет есть.
– Ха! Каждому отличившемуся в стрельбе воину дивизиона выдают такое оружие. Забыл, что ли?
Про парализатор «Треск-4» хвастунишка благоразумно промолчал: у всех девушек имелось еще более совершенное оружие. Только и выдавил из себя:
– Так ведь мы сюда прилетели с простого армейского полигона. И уж никак перед охраной ставки не опозорились.
И Николя, пытаясь поддержать товарища, принялся живописать, как они выбирали себе оружие и летательное устройство. Обстановка за столом несколько разрядилась и все больше и больше напоминала дружескую.
Только один Парадорский усиленно работал ножом и вилкой, хмурился все больше и все чаще и чаще посматривал то на майора Хайнека, то на тройку контрразведчиков. Мысленно он пытался уловить в событиях последних дней и последних часов закономерность, но сильно мешали воспоминания о холодной встрече с любимой и обида, что они даже не поцеловались. Может, по этой причине в душе копились какая-то неуверенность, необоснованные опасения и предчувствие очередных неприятностей. А все это вместе провоцировало раздражение, увеличивало и так уже ярко проявляющуюся злость. Но пока внешне удавалось себя держать в рамках приличия.
Только вот его невеста сразу заметила ухудшающееся настроение Тантоитана. И запоздало пожалела, что так себя повела. Но в данный момент вроде как идти на попятную и самой бросаться на шею ей было не с руки. Тем более в новом амплуа, о котором теперь знали и обе подруги. Да что там подруги! Майор Хайнек тоже знал, как и его провожатый. Контрразведчики и дополнительные силы прикрытия, которые разместились в дорогущем ресторане и теперь делали вид, что весьма интенсивно пытаются допить стакан сока или маленькую чашечку кофе, тоже знали. И вообще, эту встречу она себе представляла совсем иначе и в совершенно другом месте. Ведь для того, что предстояло сделать, надо было ой как тщательно подготовить своего любимого, все ему разжевать, намекнуть, подстраховаться и перед раскрытием самой главной тайны на всякий случай выпросить дополнительное прощение.
Естественно, что прощение уже имелось давно, четкое и безоговорочное. Но вот данная ситуация за столом ну никак не способствовала так желаемому взаимопониманию. Если рассерженный Парадорский вдруг себе что-то втемяшит в голову, может получиться крупный скандал. Уж кто-кто, но любящая его девушка это лучше всех осознавала.
Поэтому решила надавить на чувство ответственности и воинской дисциплины. А для этого были самые серьезные поводы. И, немного утолив свой голод холодными блюдами, перешла к укорам:
– Ладно, то, что вы нагрубили людям из контрразведки и пугали их оружием, еще куда ни шло. Что взять с раненых, нервных воинов? – При этом она строже всего посмотрела на самого здорового, на Николя. – Но вот скажите мне: почему вы не выполнили прямой приказ маркиза Грока явиться к нему для собеседования?
Майор вопрос проигнорировал полностью, продолжая есть, что уже насторожило и его товарищей. Поэтому, раз обвиняют всех троих, попытался ответить Армата:
– Прямой приказ передается из уст в уши. Или в письменном виде. В крайнем случае, есть краберы или визоры. Ничего такого незнакомые, подозрительные люди нам не предоставили.
– Глупости какие! – возмутилась капитан. – Вы не в тылу врага, а рядом со ставкой императора. Здесь все свои. К тому же именно в приемной маркиза Грока и я в то время сидела, ожидая вашего прибытия.
– Тем хуже для этих олухов, – насупился и Николя, демонстративно откладывая вилку в сторону и собираясь спорить. – Почему сразу не рассказали? Почему не предъявили все трое свои документы? Почему начали с дурацких шуточек, а затем перешли на угрозы? Наши камеры скафандров все записали для протокола. Так что наши действия полностью правомочны.
Но Клеопатра Ланьо и не думала отступать:
– В любом случае господин маркиз вас не поймет. И за невыполнение его приказов обязательно накажет!
– Да на здоровье! Чего бы нам тех олухов жалеть! – Николя даже рукой ткнул в сторону контрразведчиков. – Сами заслужили.
– Что ты меня все с толку сбиваешь? – рассердилась девушка, но тут же капризно надула губки и уставилась на Тантоитана: – А ты чего молчишь?
Тот сосредоточенно отложил вилку, вытер салфеткой рот и сделал очередной глоток коньяка. А затем строгим взглядом уставился в глаза своей невесты и задал неожиданный вопрос:
– Что здесь делает Хайнек?
– Ну-у-у… – Клеопатра не выдержала и отвела глаза в сторону. – Кушает, наверное. Что, не имеет права?
– Может, и не имеет! И почему он ничего толкового не заказал, раз настолько голоден, что бросил свою обязанность охранять императора и его детей?
– Во-первых, Хайнек не обязан перед тобой отчитываться! А во-вторых, у Павла Ремминга уже давно не дети! Они уже давно взрослые и вполне самостоятельные люди.
– Но это не значит, что они не нуждаются в круглосуточной охране!
– Вот если дорастешь до должности командира дивизиона, тогда и будешь распоряжаться: кого и как охранять! – повысила голос девушка. – А сейчас вспомни о дисциплине и подчинении приказам!
