Виталий Егоренков - Геймер. Реал vs вирт
– Предвидение – это скорее проклятие, нежели дар. Очень тяжело видеть ужасные вещи и не всегда иметь возможность их предотвратить. Что касается твоего будущего, Витаниэль… бойся Плато демонов – рискуешь потерять душу, бойся изначального мира Арды – рискуешь потерять то, что тебе дорого, остерегайся Спящего – если он проснется, наш мир рухнет.
– А кто такой этот Спящий? – полюбопытствовал я.
– Когда наши предки бежали сюда из Арды, этот мир не был девственно пуст. Здесь жили гоблины и другие расы, а правил ими жестокий бог, имя которого не принято поминать. Король Финве, отец нынешнего короля, сумел его обмануть, усыпить, заключив в мифрильный саркофаг, и спрятать на заброшенном острове. Туда же сбежали и остатки подданных поверженного божества, изгнанные со своих земель новыми хозяевами мира. Впрочем, ты сам сможешь все увидеть, – промолвила она, подходя вплотную, – ибо мое бремя закончилось, а твое началось.
Прежде чем чувство опасности сработало, эльфийка успела коснуться меня, и наши тела выгнулись, как от сильного электрического разряда.
– … – орал я на русском, ибо на квенья не было слов, способных выразить мои эмоции.
«Вы получили дар прорицателя. Сочувствуем», – увидел я сообщение Системы.
– … – высказался я. – Какого фига? – и вдруг почувствовал, как во мне что-то стало меняться.
– Что с ней? – испуганно спросила Аллинель.
Прорицательница лежала на земле со светлым, умиротворенным и неожиданно сильно помолодевшим лицом. Мертвая.
– Похоже, она передала свой непонятный дар мне, а сама отправилась в чертоги Мандоса, – предположил я и еще раз выругался. Неправильно было обзывать светлую эльфийку мерзкой тварью, но не удержался. Только непонятных способностей мне и не хватало.
Видящая не выглядела особенно счастливой от своих видений. Наоборот, свою смерть она приняла с большим облегчением.
Тело мертвой эльфийки замерцало и растворилось в воздухе. Зато ниоткуда на его месте возникла книга «Дар предсказателя. Пособие для ученика». Я поднял наследство видящей и открыл на первой странице очень занятную притчу: «Девушка на мосту».
Некий юный, но очень талантливый предсказатель любовался красотами природы возле веревочного моста, соединяющего два края почти бездонной пропасти и служившего единственным средством сообщения для двух соседских деревушек, разделенных ущельем.
В этот же час молодая красивая девушка возвращалась от подружки из соседней деревни домой. Заметив путника, она остановилась с ним поболтать, и внезапно прорицатель узрел в пророческом видении, как мост ломается, а красавица падает в пропасть. Он предостерег ее и тем самым спас от неминуемой смерти.
А спустя три дня в обеих деревнях забушевала «черная смерть», забравшая десятки жизней. Умерла и девушка, подхватившая в гостях страшную болезнь и заразившая родных и близких. Прорицатель, узрев последствия своего «благого» поступка, проклял свой дар и бросился в пропасть.
Вывод: прежде чем менять линии вероятностей, следует семьдесят семь раз все перепроверить. Чтобы не стало еще хуже.
– Позитивно, – хмыкнул я. – Жизнеутверждающе.
И в этот самый момент поймал свое первое видение: мир «Дрим кингдом» в недалеком будущем. Только не прекрасный, цветущий, полный жизни, как сейчас, а серый, пустой, мертвый. Лишь горестные тени погибших среди разрушенных городов.
– Милый, с тобой все в порядке? – Аллинель осторожно коснулась меня с обеспокоенным видом.
Я вздрогнул и… поймал еще одно предсказание. Уже персонально про свою аватару. Темное, мрачное плато, наполненное костями и ржавым оружием, и Аллинель, умирающая из-за своры призраков, высасывающих ее жизненную энергию. И нет меня рядом, чтобы ей помочь, так как я убит за секунду до этого и отправлен на перерождение.
Я сильно, почти до инфаркта, испугался за Аллинель, но сумел взять себя в руки и спокойно ответить:
– Просто этот дар с непривычки вызывает легкое головокружение, – и уже мысленно добавил: – «И жесткую степень геморроя».
Я стал лихорадочно листать проклятую книженцию в поисках рецепта разрушения негативных предсказаний.
День шестнадцатый
Самка единорога косилась на меня с большим сомнением, словно размышляя: взять из моих рук вкусное яблоко или лучше попробовать проткнуть меня рогом? Она нутром чуяла, что эльфийская личина на мне поддельная, а потому нашептывания Аллинель о том, какой я хороший и красивый, воспринимала с явным скепсисом.
Впрочем, яблоко все-таки взяла с видом королевы Англии, делающей одолжение пейзанину, задумчиво схрумкала и даже позволила себя погладить по спине. Один раз. Вторую мою попытку пресекла с гневным ржанием и возмущенным видом девушки, у которой на первом же свидании нахальный парень полез исследовать нижнее белье.
Я миролюбиво поднял руки и отступил на безопасное расстояние.
– Ласси просто застенчивая, – пояснила Аллинель, целуя единорожку в нос.
Та радостно закивала и ехидно показала мне язык, когда аватара не могла этого видеть.
«Тень» пошепталась с кобылицей и сказала мне немного виновато:
– Она просит немного прогуляться с ней. Хотя бы полчасика. Ты ведь не против?
Злобная скотина уставилась на меня с видом, говорящим: если помешаешь нашему рандеву, то отведаешь моих копыт.
Как же я мог быть против при таком раскладе?
– Хорошо, мне как раз пора на урок к мастеру Даэрону.
Единорожка радостно заржала, дождалась, когда Аллинель запрыгнет к ней на спину, и поскакала к лесу, по пути умудрившись пихнуть меня боком. М-да-а-а, нелегко будет объездить эту вредную скотину.
Целую минуту я всерьез обдумывал мысль найти грамотного некроманта и… потом решил отказаться от сладостной фантазии. Не хотелось проверять, во что меня может превратить инициация на зомбоединороге. Да и занятия черными магическими искусствами карались в Нарготронде больно сурово. Какой-то специальной смертной казнью.
У моей аватары дела с инициацией тоже обстояли не особенно хорошо: мэллорн хотя и прижился, щедро раскинув зеленую листву, и даже не лягался копытами по причине их отсутствия, но расти выше пояса Аллинель пока не спешил, хотя цель, напомню, была выше ушей.
В общем, хотя мы и достигли уже полноценного восьмого уровня, но таинственный ритуал взросления был для нас по-прежнему недостижим, а следовательно, и все взрослые плюшки игры тоже.
Я каждый день тратил по два серебряных, чтобы закармливать четырехкопытную скотину двумя ведрами первосортных яблок, а Аллинель удобряла мэллорн дорогущими смесями и часами медитировала над упрямым растением, уникальным тем, что оно имело абсолютный иммунитет к магии. Поэтому никакие ускорители роста на вредное дерево не действовали. Помогала лишь целенаправленная медитация.
– А если отпилить сук от взрослого мэллорна и прибить гвоздем к маленькому, то задача будет считаться решенной? – спросил я вслух. В общем-то ни к кому и не обращаясь.
Но мне неожиданно ответили:
– А если в твою голову вбить камень побольше, прибавится ли в ней мозгов? – Это был Хранитель равновесия.
– Просто ищу нестандартные способы решения задачи. – Я пожал плечами. – Надоело ждать!
– А ты не думал, юный геймер, что долгое прохождение этих ритуалов вырабатывает очень важное и совершенно необходимое для каждого взрослого существа качество? – усмехнулся дух игры. – Терпение.
Я завис. Об этом как-то не думал.
Поблагодарив Хранителя за науку, я направился к Даэрону.
Пять минут пешком до телепорта, и перед моими глазами виднеется худощавая фигура мастера-лучника. Только сегодня вместо лука и стрел в его руках были кисти, краски и листы бумаги.
– Приветствую тебя, ученик. Сегодня нас ждет довольно необычное начало урока. Ты весьма неплохо научился стрелять, твои глаза ясные, а руки крепкие, но тебе никогда не достичь подлинного мастерства, если не освоишь искусство каллиграфии в должной мере.
Я вопросительно выгнул брови.
– В каждом движении мастера видна красота, сила, изящество, гармония, точность, – пояснил Даэрон. – В твоих же пока отсутствуют все вышеперечисленные качества. Каллиграфия научит тебя красоте и изяществу и, несомненно, поможет обрести статус мастера. Напиши свое имя на квенья на листе бумаги.
Я мысленно про себя выругался. В отличие от современной нам кириллицы, профессор создал буквы высокого эльфийского языка весьма замысловатыми. С другой стороны, куда торопиться бессмертным?
Последовало пятнадцать минут мучений, внутренней брани на тролльем языке и семь напрочь испорченных листов.
– Ты слишком торопишься, потому что считаешь это глупой, бесполезной тратой времени, – мягко пожурил меня мастер. – Смотри, как надо.
