Стас Тихонов - Угроза внутри
– Есть у меня мыслишка, откуда он взялся, – небрежно заявил Ерик, любуясь лезвием на тусклом свету, и, когда Ким с Ино вопросительно взглянули на него, поднял брови с напускным удивлением: – Да ну, народ, сами еще не доперли? – Дикарь лихо сложил нож одним пальцем, а затем указал им же на потолок, – Оттуда он. Сирианец, въезжаете? Не, ну реально же странный, так ведь?
Ким постарался самым серьезным образом взвесить эту гипотезу, но Ино больше интересовала другая:
– Что, если и это не первая ступень, а еще только вторая?
– Ну все в твоих руках. Когда дойдешь до первой – скажешь нам, что там.
Индра пробормотал «посмотрим, посмотрим…» и неожиданно соскочил с края сцены. Ким тоже привстал, увидел консула Полякова с дочерью и не удержался от вздоха. Лиз и впрямь выглядела как принцесса: светловолосая, тоненькая, хрупкая – самая красивая девушка Города…
«Думать забудь, Каверин. Убью», – спина Индры уже стремительно удалялась, но посыл был вполне отчетливый.
– Местная мисс Вселенная? – внезапно раздалось у них над головами. – Тебе бинокль принести?
Ким еще раз тихонько вздохнул.
«Ерик, ты не мог бы уйти, пожалуйста?»
– О, Рут! – Дикарь вскинул руку в приветствии, – Я как раз твою игрушечку до ума доводил. За оружием-то вообще следить нужно, но вы же, тетки, в таких вещах ни ухом ни…
«Ерик, свали».
– Где нам, – серьезно покивала Рут. – У тебя шов на штанах расходится, кстати. И знаешь, в каком месте?
– Ой-ой-ой, а кто там у нас вообще без штанов недавно…
Ким вскочил и поскорее развернул Рут за плечо:
– Хочу показать тебе кое-что. Пойдем?
Большинство дверей Города были открыты и заклинены для верности: Мак заявил, что лучше не дожидаться, пока электричество кончится, и кого-нибудь где-нибудь замурует. Они с Рут вышли из Форума и зашагали по сумрачным коридорам. В аварийном освещении улицы выглядели таинственно и – с некоторой натяжкой – даже романтично.
Монорельс больше не ходил. Медиапанели на стенах стали просто темными окнами. Мультиботы, постепенно разряжаясь, прятались в свои ниши и застывали там: питания на базах тоже не было. Ким подумал, что этих маленьких проныр ему будет недоставать.
Но на рыночной площади жизнь по-прежнему теплилась. И еще как: в больших металлических бочках что-то горело настоящим, живым огнем, собирая вокруг ватаги мелких ребятишек. Торговцы прилаживали над чадящими языками свои решетки, и жареной едой здесь пахло почти как раньше.
– Интересно, что с ними будет? – вслух подумал Ким. Ему вдруг пришла в голову непривычная мысль: – В смысле, деньги… Денег же не станет без электричества.
– Извертятся. Шоколад уже в десять раз дороже прежнего толкают. Рекламу слышал – «Первая конфета после конца света»? – Рут посмотрела на него. – Так что ты хотел показать?
Тут бы надо было сознаться, что это был только предлог, чтобы отвязаться от Ерика, потому что намеков тот не понимает – ни вербальных, ни вообще. Но тут Рут сама пришла ему на выручку:
– Смотри-ка, это не тот ваш тип беломраморный? Вон кекс покупает.
Сенна, похоже, решил заблаговременно вооружиться против наихудшего варианта возможного будущего. Подойдя поближе, Ким увидел, что псикодер держит на сгибе локтя довольно объемистый пакет. Из пакета заметно тянуло ванилью.
– Снаряжаетесь в поход?
– В некотором роде. Обратно в Коллектор, – Сенна неспешно двинулся к гейту, и Ким с Рут зашагали рядом.
– Разве с ними еще есть сообщение?
– Синтетов вынудили задействовать автономные системы, а источниками питания по нашим временам не разбрасываются. В ближайшее время Коллектор окажется в гораздо более выигрышном, чем Город, положении. И господин Поляков проявил житейскую мудрость, решив наладить с Петером худой мир, чтобы иметь возможность хотя бы кого-то эвакуировать при необходимости.
– Петер согласился?
– Я же сказал, что еду туда, – заметил Сенна. – Петера не назовешь податливым, но разглядеть практическую пользу в умеренных проявлениях гуманизма он способен. Конечно, если бы горожане вдруг осознали, что у них под боком находится второй ковчег, и снарядили крестоносцев с девами отвоевывать его обратно… Но ведь в Городе сейчас другие настроения, не так ли?
Ким безмятежно встретил взгляд псикодера, но Рут переспросила:
– Какие настроения?
Сенна притормозил и поднял глаза к потолку, словно припоминая:
– Господин Макаров уже почти убедил старшего техника Руденко, что он в состоянии не только демонтировать ветряки и солнечные батареи, но и склепать из них на новом месте систему с вполне приличным КПД. Агрономы требуют сотню квадратных метров прозрачного полипласта, а еще – чтобы им разобрали крышу на верхнем этаже. Консула Полякова категорически не устраивает все, но он тем не менее приказал поставить на ход все имеющиеся в распоряжении машины. А госпожа Вайс проповедует всем и каждому, что звери – такие же полноправные владельцы планеты, как и люди, и потому грешно убивать их без крайней необходимости.
Псикодер снова тронулся с места, перечисляя на ходу:
– Главный генератор сломан. Три консула сбежали с единственным надежным источником энергии. Нет света, пищевые цеха стоят, чистая вода на исходе, – Сенна покачал головой. – Вы осознаете, какая паника должна сейчас владеть Городом? Насколько я разбираюсь в человеческой натуре, люди просто обязаны крушить общественное имущество, мародерствовать, напиваться вдрызг, а чуть позднее начать формировать небольшие агрессивно настроенные группы. Видите вы что-нибудь подобное?
Ким посмотрел вокруг. Он увидел только одну, на вид не слишком агрессивную группу: женщины собрались в кружок на площади и осваивали премудрости ручного шитья. В центре сидела его старая знакомая, Сугар; а недавно ему повстречались и несколько универсалов снизу.
– Похоже, что-то заставило их верить, что жизнь продолжается, – заключила Рут. – Что бы вы там ни думали об их натуре.
– Что-то, да, – согласился Сенна. – Или кто-то. Сами они никогда бы не додумались, что и на развалинах Города, и на Открытой земле вполне можно жить.
Рут недоуменно нахмурилась:
– И как, по-вашему, кто-то мог…
Ким поспешно перебил ее:
– Что вы подразумевали под вашим проектом? Касательно нас троих.
– О… – Сенна перевел взгляд с Рут на него. – Ну, знаешь, у каждого свое хобби. Как теория сигналов у госпожи Вайс. Не ври девушке.
– Что? Подождите, при чем тут… Какое хобби?
Остановившись у гейта, Сенна ответил, подумав:
– Теория эволюции, например. Тебе ведь знакомо удовольствие наблюдать за естественными природными явлениями. А люди… То, что способно изменяться в силу собственной природы, – лакомство для созерцательного ума, особенно вкусное, если дать процессу свободу. Наш бедный шоумен заблуждался с самого начала: настоящий бог не вмешивается.
– Для созерцательного ума – вы сами не слишком ли часто вмешивались?
– Факт наблюдения всегда влияет на объект наблюдения, и я не тешусь надеждой, что на меня законы Вселенной не распространяются, – с лицемерным смирением произнес Сенна и добавил: – Возможно, вы трое еще меня порадуете.
Псикодер развернулся и направился к дверям. Ким поглядел, как он уходит, а потом окликнул:
– Господин Сенна! – Псикодер притормозил, но не повернул головы. – Знаете, есть мнение, что вы не синтет. А сирианец.
Сенна посмотрел на Рут через плечо:
– Его голове досталось сильнее, чем я думал. Лучше держи его за руку – на всякий случай.
Псикодер скрылся за дверями. Оставив Кима наедине с бредовым подозрением, что в самый последний момент Сенна ему подмигнул.
Рут стояла на месте и задумчиво смотрела на гейт: одни из немногих дверей Города, которые еще не стояли нараспашку.
– Что ты теперь будешь делать? В смысле я-то считала Киру никудышной мамашей, но твой отец только что вообще на сто лет свалил, – такая формулировка против воли заставила Кима улыбнуться. – Так что ты вроде как сам себе хозяин?
– Я когда-то думал сбежать на Открытую землю, – помолчав, поделился он, – Боялся, что не пройду определение и останусь в Городе без профессии.
– Да, – сочувственно кивнула Рут, – Вот как раз сейчас – страшно представить, что бы с тобой случилось, не будь у тебя профессии.
Ким рассмеялся и неуверенно взглянул на девушку. К сожалению, сегодня хвост был на месте и в полной боеготовности, но он все же решился:
– Что ты подумаешь, если я скажу, что небо там, снаружи, – это самое красивое, что я видел в жизни? То есть самое-самое. Вообще.
Рут изогнула одну бровь:
– А что я могу подумать? Так ведь и есть. Самое красивое в мире.
Ким с облегчением выдохнул, заглянул ей в глаза… Черт, свобода воли. Нельзя. Черт!
Ну незаметненько? Только слегка подтолкнуть.
– А я знаю, что ты умеешь, – медленно протянула Рут, не отводя взгляда. – Ты ведь не делаешь этого сейчас, правда?
