Олег Маркелов - Сторожевые волки Богов
– Спасенные тобой воины шли с другого конца мертвого города. Мы никогда не встречались, хотя разведчики, уходившие очень далеко, докладывали нам об их племени и городе, основанном, подобно нашему, на окраине мертвого города. Но мертвый город слишком велик и опасен для того, кто собрался путешествовать по нему. Поэтому никакого смысла в налаживании отношений между нашими живыми городами не было. Примерно так же рассуждали и они. Но теперь смерть пришла в их дома. Их город называли Золфин. Огромная орда одержимых пришла с севера, со стороны диких лесов. Никто даже предположить не мог, что одержимые сумеют собраться в таком количестве. Они даже не готовились к штурму, а просто завалили стены своими телами и ворвались внутрь города. И Золфин пал. Когда стало совершенно ясно, что ни города, ни племени больше нет, Одлин, являющийся главным ментатом племени Золфина, взял несколько воинов и отступил. Он надеялся добраться до нас или какого-нибудь другого племени и предупредить. Одержимые не спешат, уничтожая все на своем пути. Но ничто не может остановить их смертельного похода. Они пройдут через мертвый город, уничтожая неизмененных и зверей и принимая в свои ряды малочисленные отряды местных одержимых. И совсем скоро эта беспощадная орда окажется у стен Дагрофа.
Атор замолчал и Рогл, переведя последние слова, замолчал тоже. Майкл понял, что от него ждут хоть какой-то реакции. Но в первую очередь его волновал сейчас другой вопрос:
– Не встречали ли они на своем пути отряда моих товарищей?
Рогл обратился напрямую к седовласому старцу и после обмена несколькими длинными фразами, подвел итог:
– Они никогда не видели никого похожего. Одлин говорит, что никогда не забыл бы встречу с людьми, чьи глаза имеют столь болезненный вид.
– Сколько времени понадобится этой орде для того, чтобы достигнуть Дагрофа? – задал новый вопрос Никсон.
– Четыре руки дней, – доложил Рогл, вновь пообщавшись с гостем. – Но он допускает, что у нас не будет этого времени. Слишком агрессивны одержимые, и чересчур велико их стремление уничтожить все, что живет и мыслит иначе, чем они сами.
– Главное не паниковать, – отметил Майкл, не найдя, чем приободрить помрачневших представителей Дагрофа. – Пройдет немного времени, и все образуется.
– Нет, время вечно – проходим лишь все мы, – печально возразил ментат.
Малыш задумался над тем, как же выкрутиться из ситуации, складывающейся настолько плохо. Сначала в его голове появились бредовые идеи починить спасательно-разведовательный бот и перепугать им наступающих безмозглых тварей. Но нянчил эту идею он не долго: и бот починить в условиях отсутствия ремонтной базы совершенно нереально, да и никакой гарантии нет, что изменившиеся вследствие мутаций монстры напугаются какого бы то ни было механизма. Никсон отлично помнил, как еще в первом бою, когда диверсанты пришли на помощь Атору, его поразило полное отсутствие страха или инстинкта самосохранения у одержимых. Их можно было как угодно убивать, но они все же лезли вперед. Отбросив идею ремонта бота, Майкл задумался о варианте бегства всем племенем с пути мигрирующей орды. Похоже было, что жители Дагрофа если не напуганы, то уж наверняка очень сильно встревожены. В таком тревожном возбуждении возможность уговорить их сняться всем племенем с насиженного места выглядела вполне реальной, хоть и весьма непростой. Но раздумья о бегстве навели Малыша на еще более невеселые мысли. Никто наверняка не знал, насколько велика орда. Сам факт появления столь многочисленной группы одержимых являлся, судя по всему, нонсенсом. А на проверку ширины, на которую раскинулись крылья наступающего полчища, могло просто-напросто не хватить времени. Да и куда бежать? Есть ли для племени выход, если даже стены Дагрофа, непоколебимые до сего времени, теперь не могут дать защиты для обитателей города. И вдруг у Никсона в голове отчетливо всплыли слова, однажды сказанные ментатом. Капрал встрепенулся, чувствуя, что вряд ли отыщет более удачное решение.
– Ты однажды говорил, Рогл, что у вас существуют легенды, которые рассказывают про цитадель, стоящую с другой стороны дороги, – заговорил Малыш, обращаясь к ментату.
– Это так, – закивал Рогл. – Но это только легенды. Никто никогда не смог проникнуть в цитадель. А те немногие, кто сумел вернуться оттуда, только подтверждают правдивость легенд. А в легендах же тех говорится о том, что ту страшную цитадель хранят свирепые бессмертные демоны, которые не пощадят никого, рискнувшего потревожить их спокойствие.
– В каждой сказке есть доля истины, – нахмурился Майкл. – Я вижу только одну-единственную возможность справиться с напастью. Мы должны рискнуть и пойти по дороге к той цитадели. Либо мы действительно найдем нечто, сохранившееся со времен вашего могущества, либо город уже ничем спасти будет нельзя. Мы пойдем, а кто-то, кто останется в городе, будет готовить оставшихся жителей города к эвакуации.
– К чему? – уточнил Рогл, удивленно взглянув на Никсона.
– К бегству прочь из этих мест, – перевел свои же слова Малыш.
Все собравшиеся за столом не относились к когорте словоохотных политиков, поэтому, не имея своих предложений, не стали долго обсуждать и приняли предложение Никсона единогласно. Решено было отправиться к неведомой цитадели сразу же, как только вернутся остальные диверсанты.
* * *– Ты поступил совершенно верно, сделав аборигенам такое предложение, – заключил сержант Макфлай, выслушав подробный рассказ капрала о состоявшейся на днях беседе. – Тем более что мы так ничего сколь-нибудь существенного в городе найти не смогли. Да и поисками-то это трудно назвать. Большую часть времени мы воевали с измененными или отбивались от всяких тварей, считающих нас дичью. Ни хрена там в этом городе нет.
– И это теперь совершенно понятно, – подал голос Тинмагомед Руми. – Мы надеялись что-то найти, как будто стремительная катастрофа почти мгновенно уничтожила всех жителей города. Но процесс был долгим и постепенным. Поэтому слишком многое они вольно или невольно сумели уничтожить сами.
– Я рассчитывал больше на то, что мы сумеем найти там, куда идем, средства связи, – добавил Никсон, проверяя свою экипировку. – Появление нашего корабля мгновенно решило бы все проблемы.
– Это уж точно, – согласился Макфлай. – Причем не только наши проблемы, но и проблемы уцелевших аборигенов.
Сержант осмотрел свою группу, которая уже была полностью готова к очередному выходу. Диверсанты, ушедшие с сержантом в разведывательный рейд, вернулись этой ночью. Вернулись ни с чем. Выслушав короткий доклад Никсона, Макфлай дал команду всем отдыхать до утра. А едва бойцы утром поднялись, поступила новая команда – готовиться к выходу в новый рейд. Ганса отправили искать Рогла, чтобы тот договорился с Атором о часе выхода отряда из Дагрофа. Левор Гански, счастливый тем, что может чем-то реально помочь своим товарищам, умчался выполнять команду со всей возможной для него скоростью. Подсчет оставшихся боеприпасов не оставлял поводов для радости и оптимизма. Даже на один небольшой бой их уже не хватило бы. К тому же после этого практически все оружие диверсантов превратится в бестолковые тяжелые железяки. Разве что у Лилит дела обстояли чуть лучше, да и то не настолько, чтобы сыграть какую-то роль. II этот серьезный вопрос являлся еще одним серьезным поводом побыстрее достичь неведомой цитадели и разобраться с бессмертными демонами. И успешность такого мероприятия, даже в случае провала поиска средств связи, как минимум «делала рейтинг» для землян.
Дверь распахнулась, пропуская запыхавшегося Левора.
– Ваш приказ выполнен, – затараторил он. – Я отыскал Рогла вместе с Атором. Поэтому принес обратно ответ вождя. Как только мы вернулись ночью, он отдал команду своим воинам начать подготовку к выходу. Они собрались и только после этого позволили себе отдохнуть. Поэтому теперь готовы выступить немедленно, как только вы дадите сигнал.
– Отлично, – порадовался сержант. – Тогда нам нет резона дольше здесь задерживаться. Вперед!
* * *Отряд разведчиков быстрым шагом двигался по плотному покрытию дороги, то тут, то там покрытому снежными переметами.
Весна этого мира неумолимо вступала в свои права, потихоньку расправляясь со снегом и все чаще одаривая землю теплыми солнечными лучами. Даже переметы на дороге уже не в силах были двигаться, скованные плотной коркой подтаявшего снега. В отличие от того дня, когда диверсанты впервые оказались на этой дороге, снега на полотне почти не осталось, и оно чернело, притягивая еще больше солнечного света и тепла. Воздух тоже пропах весной, и от этого свежего запаха даже кровь в жилах начинала бежать быстрее. С момента, когда ранним утром они покинули стены Дагрофа, заканчивался уже третий день.
