Валентин Егоров - За того парня…
В этот момент подошедший ефрейтор Бове отрапортовал:
— Товарищ капитан, трупы немцев закопаны, как полагается. Только батюшки не было, да и нехристи они, не православные люди. Так, что можем дальше двигаться, товарищ капитан.
Заметив, что Артур Любимов присматривается к одному из мотоциклов, ефрейтор Бове мгновенно уловил ситуацию и серьезно добавил:
— Это правильно, товарищ капитан! Сразу же станете независимым человеком, куда захотите, туда и поехать может. Берите себе один, а второй я себе, во взвод заберу. Только вот сегодня одному мотаться по военным дорогам не совсем хорошо будет, вам, товарищ капитан, пулеметчик нужен, он и ординарцем сможет послужить.
Согласно кивнув головой, капитан Любимов оседлал "Л-500" и ногой выжал рычаг стартера, мотоцикл тут же завелся, низко и уверенно зарычав. Прислушиваясь к работе двигателя, Артур Любимов еще раз утвердительно кивнул головой в ответ словам ефрейтора Бове и сказал:
— Может быть, ты и прав, ефрейтор. Этот мотоцикл я забираю себе, а второй можешь взять себе во взвод. Только ординарец мне не нужен, с собой я и сам как-нибудь справлюсь, но вот от хорошего мотоциклиста и пулеметчика не отказался бы, такой всегда понадобится. К тому же, ефрейтор, меня очень беспокоит проблема связи, нам о связи между взводами нужно подумать, а то вот ездим тут и не знаем о том, что другие колонны нашей роты немцы запросто могут атаковать.
Капитан Любимов переключился на первую скорость, мотоцикл с низкого рычания перешел на более веселое порыкивание, тронулся с места и вскоре капитан мотоциклист скрылся в длинном хвосте пыли, резво удаляющего от места схватки. Из дальних кустов появились два красноармейца, с автоматами ППШ наперевес они внимательно осмотрели место, затем подошли к могиле своих товарищей. Перед могилой они вытянулись в стоку смирно и приложением правой согнутой в ладони руки к краю каски отдали честь погибшим.
Затем один из красноармейцев приложил ручные часы ко рту и в течение половины минуты с кем-то общался. Затем повернулся к своему товарищу и сказал, не разжимая и не шевеля губами:
— Знаешь, Поль, все это мне совершенно не нравится. Нас посылали сюда и говорили, что никакой стрельбы не будет. Нам было только нужно забрать одного прохиндея, который случайно здесь оказался. А что получилось, мы получили по полной программе — Франце убит и еще восемь наших убиты, а мы только две очереди выпустили из того доисторического пулемета, да и то только для того, чтобы попугать местных аборигенов. Сейчас нас эвакуируют, как только получу страховку, то сразу же бросаю это дело и эту компанию, займусь своими делами. Вот и наш бот, пошли, Поль.
Рядом с двумя красноармейцами возникла громадная бочка десантного бота, с шипением открылся шлюз и искин проговорил:
— Заходите, пожалуйста, после короткой дезинфекции пройдете медицинский осмотр.
Через секунду на этом месте ничего и никого не было. Только светило солнце, щебетали птицы в безоблачном небе, да и изредка проносились короткие порывы ветерка.
Городок Холм в Новгородской области представлял собой типичный русский городок районного значения, жители которого испокон веков занимались кустарными ремеслами, связанными с лесом. Значительная часть жилых домов этого городка — деревянные, а большинство предприятий связано с заготовкой и переработкой леса.
Районный центр находится в середине автомагистрали Новгород — Великие Луки, в двухстах километрах от каждого из этих городов. Ближайшая железнодорожная станция — Лобня, районный центр соседней Псковской области. До него от Холма — 84 километра, а до города Старая Русса — 103 километра. До войны Холм был связан автобусным сообщением с Великим Новгородом и Санкт-Петербургом с Локней, но с войной это сообщение прекратилось. Дорога областного значения Холм — Марево связывала город с Демянском и Валдаем.
Утром следующего дня все три взводных колонны штрафной роты вошли в этот районный городок, в котором на тот момент проживало всего две тысячи жителей. Один только полувзвод младшего лейтенанта Добродеева свернул с дороги и отправился на дозорную службы в Рдейский монастырь. Капитан Любимов по каким-то причинам хотел в районе города Холм найти населенный пункт, который можно было использовать в качестве основного места дислокации всей роты.
Вчера вечерком ефрейтор Бове на одном из своих бронеавтомобилей все же заглянул в этот городок и познакомился с первым секретарем райкома ВКП(б), чтобы проинформировать парторганы о прибытии штрафной роты в город следующим утром. Ближе к полуночи командир взвода разведки рассказывал ему о том, что первый секретарь был прямо-таки взбешен тем обстоятельством, что к нему на доклад прибыл какой-то разведчик в чине ефрейтора, а не сам командир роты. Одним словом, ефрейтора Бове он не принял, но Жоре удалось перекинуться парой слов с начальником районного НКВД, которого заранее предупредили о прибытии такой роты и потребовали, чтобы он в обязательном порядке выполнял бы поручения командира штрафной роты. Лейтенант НКВД Немчинов ждал появления роты и был готов доложить об обстановке в Холмском районе.
Капитан Любимов удивился тому, что, принимая во внимание размеры этого русского городка, так много людей вышли на городские улицы, чтобы поприветствовать бойцов штрафной роты. Люди стояли вдоль улиц по которым проезжали грузовики и, молча, смотрели на бойцов штрафной роты. Криков не было, поднятия рук — не было, люди просто стояли и смотрели. Штаб роты-батальона расположился в нескольких кабинетах двухэтажного здания райисполкома. Взводы роты вместе с разведвзводом должны были на время задержаться в самом Холме, на один — два дня они должны были расположиться в одной из школ в центре городка, вблизи от здания райисполкома.
Первый секретарь районного комитета ВКП(б) смилостивился и принял для доклада капитана Любимова, командира роты, для доклада. Беседа на удивление прошла в самой дружественной атмосфере, но тут выяснилось, что комитет ВКП(б) обладает чрезвычайно малой информацией по Холмскому району, ничего не знает о немцах или о том, вошли ли их подразделения в район?!
Беседа с лейтенантом НКВД Немчиновым оказалась более продуктивной, у него имелась информация и по ситуации в районе и по немцам, но эта информация носила первичный, не проверенный характер. Тогда капитан Любимов вызвал ефрейтора Бове и предложил ему совместно с лейтенантом проработать маршруты следования мобильных разведывательных дозоров по всем дорогам, исходящим из Холма, особо его интересовала обстановка в Великих Луках.
Когда Любимов хотел уже оставить этих командиров для более детального разговора, то лейтенант Немчинов попросил минуту его внимания и протянул ему запечатанное письмо. Неторопливо Артур надорвал неподписанный конверт, внутри которого находился лист бумаги с напечатанным на машинке текстом. Текст письма гласил о том, что лейтенант НКВД Немчинов с момента предъявления настоящего письма переходить со всем штатом районного отдела НКВД в подчинение капитана Любимова, командира штрафного батальона Северо-Западного фронта. В письме также говорилось о том, что в штрафном батальоне создается Особый отдел, командиром которого назначается лейтенант Немчинов.
— Вы, товарищ лейтенант, знакомы с тем, о чем говорится в этом письме?
— Так точно, товарищ капитан, знаю!
— Так, приступайте к выполнению своих новых обязанностей. Встретьтесь и познакомьтесь с сержантом Алексеем Молоковым, нашим начальником штаба, и решайте с ним все организационные вопросы, а также об обеспечении работников личным оружием, а отдела — автотранспортом. Пока располагайтесь на своем прежнем месте, а потом мы решим и эти все вопросы.
Капитан Любимов поспешил на встречу с двумя бойцами, которые шепотом ему рассказали об одной интересной вещи. Когда разведчики хоронили немецких диверсантов, то некоторые парни не удержались и с рук у них поснимали наручные часы. Так вот сейчас выяснилось, как рассказывают эти бойцы, что эти часы, помимо того, что показывают точное время, к тому же еще и разговаривают между собой, правда, непонятно на каком языке.
Глава 7
1Когда капитан Любимов после разговора с разведчиками вернулся в здание райисполкома, то он снова поднялся на второй этаж и вошел в комнату, где располагался сержант Алексей Молоков, начальник штаба штрафной роты, который в тот момент пытался связаться со штабом Северо-Западного фронта по телефонным линиям. Он хотел переговорить с заместителем начальника оперативного отдела штаба фронта, полковником Захаровым, получить у него общую информацию по положению в треугольнике, образованном Ленинградской, Псковской и Новгородской областями, и конкретное боевое задание для роты.
