Роман Злотников - Леннар. Книга Бездн
— Бог! Бог! Воистину! Прости меня, всемилостивый, Пресветлый!.. Прости своего жалкого раба, червя, за то, что я гонял вместе с тобою свиней!
— Да не путайся ты… не путайся под ногами, — недовольно отозвалось новоиспеченное божество и толкнуло Хербурка так, что бывший базарный страж ник повалился на обломки эшафота и растянулся на брусчатке площади Гнева.
Несмотря на это, он продолжал вопить во всю глотку, не замечая боли:
— Бог! Бог! Я всегда знал, что меня коснется благодать!
Забегая чуть вперед, скажем, что Хербурк выживет в этой ужасной катастрофе и всю оставшуюся жизнь (негодяи и плуты живут до-о-о-олго!) будет касаться своего правого плеча и говорить, важно воздевая руку:
— Вот здесь, вот в этом месте, меня коснулась длань самого… о-о-о… вам не понять! Это — священное место.
Хорошо, что Леннар не дал Хербурку пинка под зад. Тогда демонстрация ушибленного богом «священного» места была бы куда более живописной. Но все это будет позже, а пока что на глазах перепуганных жителей Ланкарнака рушился Храм Благолепия, и с грохотом низвергались в пропасть разворошенные древние каменные блоки. Стерегущий Скверну, Омм-Гаар, выбежал из павильона и, упав на колени, в ужасе воздел руки к небу. Его лицо исказило сильнейшее душевное смятение, черты перекосились, остекленело выпучились глаза. Вздулись синие жилы на толстой шее. Он хотел что-то сказать, но лишь какой-то хриплый каркающий звук колюче выдрался из гортани.
Омм-Гаар побелел и упал лицом вниз, скрежеща зубами.
Люди на площади заметались. Земля в буквальном смысле слова уходила из-под ног. Кто-то крикнул: «Убить храмовников, это они навлекли на нас гнев богов!» — но разрозненные эти вопли были вдруг заглушены криком, вырвавшимся из тысяч уст. Эти уста принадлежали и служителям ланкарнакского Храма, и простым гражданам, пришедшим поглазеть на невиданное зрелище, и дворянам, и солдатам, и стражникам. И мужчинам и женщинам. Тысячи голов запрокинулись в едином порыве, десятки тысяч взглядов вонзились в голубое небо, с которого прямо на них летел… летел…
— Это, верно, крылатый белый конь пресветлого Ааааму, на котором он мчался вместе с милостивой Аллианн в дни спасения наших пращуров!..
— Летит, летит!..
— Смилуйся над нами, Пресветлый!
— Не прогневайся на нас, Владычица Аллианн!
— А-а-а-а!..
— Леннар, смотри! — торжествующе крикнул Лайбо. — Они все-таки сумели поднять в воздух эту штуку! Гравитолет, а? Так называется эта штука, которая… которую?…
— Ингер сказал, что Барлар проводит испытания, — пробормотал Леннар, сам немало озадаченный неожиданным и, следует признать, очень своевременным, почти чудесным появлением белого гравитолета. — Значит, ему все-таки удалось… Смекалистый юноша, ничего не скажешь!
Появившийся в синем небе над Ланкарнаком, над площадью Гнева, летательный аппарат в самом деле обводами своего корпуса чем-то напоминал огромного белого коня. При известном наличии фантазии можно было даже представить, что стойки уравнителей гравитационного поля, торчащие по бокам гравитолета, — это ноги с копытами, а гроздь разъемов оптико-волоконных каналов, находящихся на корме, — хвост. Имелись также «голова» и «грива», но эти части конского «тела» можно было обнаружить при наличии совсем уж большого воображения. Однако стоило принять во внимание то смятенное состояние, в котором находились все УВИДЕВШИЕ «коня».
Леннар, стоящий у обломков развалившегося эшафота, замахал руками и стал на совсем не божественный лад подпрыгивать, чтобы его заметили. К счастью — вот на этот раз действительно к счастью! — на нем до сих пор оставался дурацкий двурогий колпак, причитающийся каждому осужденному на смертную казнь. По этим колпакам Барлар, находящийся в кабине пилотируемого гравитолета, и сумел сделать почти невозможное: вычленить Леннара и Лайбо из толпы мечущихся, ополоумевших от страха и сбывшихся скверных, темных поверий людей!.. Да и Ориана выглядела приметно… Замечательно, что Барлар увидел Леннара, Ориану и Лайбо в тот самый момент, когда к развалинам эшафота вынырнул человек в разорванном плаще, волоча за собой женщину в помятой и сильно пострадавшей накидке. Мужчина, не стесняясь, орудовал коротким прямым клинком, и с лезвия капала кровь. Они одновременно откинули капюшоны, скрывавшие их головы, и оказались… Энтолинерой и альдом Каллиерой! Королева, растрепанная, бледная, с глазами, полными слез, упала на грудь к Леннару и спрятала лицо в складках его балахона. Каллиера коротко, зло выдохнул:
— Еле вас нашли! Энтолинера, нашла время обниматься!.. — грубовато добавил он, и его взгляд упал на Ориану.
Альд Каллиера вздрогнул, но нашел в себе силы удержаться от каких бы то ни было слов.
…Гравитолет завис над головами Обращенных. Отъехала панель, и Барлар, высунув голову, закричал:
— Лезьте сюда! Давайте, быстро, быстро!.. А то будет слишком много желающих!
Смекалистый пилот исправленного гравитолета Барлар напрасно беспокоился: пространство непосредственно под гравитолетом, зависшим над площадью, быстро опустело. Люди, давя друг друга, хлынули врассыпную еще отчаяннее. В самом деле, мало ли что придет в голову БОГАМ, КОТОРЫХ ТАК ОСКОРБИЛИ и которые теперь мстят, обрушивая Храм и колебля землю, раздвигая, разрывая ее под ногами?…
Леннар и его друзья перебирались в кабину гравитолета. Было тесновато, потому что летательный аппарат был рассчитан на меньшее количество людей. Впрочем, разве теснота воспринимается как неудобство теми, кого только что должны были казнить? Лайбо с интересом крутил головой, восклицая:
— Ух ты!.. Здорово! Значит, теперь будем летать по небу, как птицы?
— Ага, как курицы… — проворчал альд Каллиера, осторожно поглядывая то на Ориану, то на Энтолинеру.
Женщины молчали и не двигались. Наверное, обе потратили слишком много эмоций и теперь казались выжатыми, опустошенными.
— Вверх! — воскликнул Барлар, вытягивая на себя ручку манипулятора. — Если уж нас приняли за богов!..
ух!., то нам нужно парить под облаками. Любопытно, наверное, когда тебя принимают за божество? Леннар, тебя, значит, вот так?… Мм…
— Да будет тебе трещать, болтун, — недовольно перебил его альд Каллиера, теребя свою давно отросшую окладистую бороду. — Значит, все-таки научился летать?
— А как же! Смотри, какой отсюда вид! Да-а-а! Да… тут тебе не там!
Барлар был прав. В самом деле, только отсюда, с высоты птичьего полета, можно было оценить колоссальные размеры бездны, открывшейся в самом центре Ланкарнака и разорвавшей город надвое. Длина провала, тянущегося через всю столицу, составляла ну никак не меньше двадцати белломов,[5] а его ширина достигала около двухсот анниев. Так, некоторые горожане, проживающие через стенку друг от друга, не выходя из дома за незначительный промежуток времени оказались на расстоянии полета стрелы из лучшего лука: их дома были разорваны надвое, и две половинки строения оказались по разные стороны пропасти. Что же касается глубины пропасти, то определить ее опытным путем пока что не представлялось возможным, но Леннар и без того знал, что между верхним внешним покрытием реактора и уровнем, на котором расположен Ланкарнак, около трехсот анниев, то есть чуть меньше одного беллома.
— Ух ты! — восхищенно выдохнул Лайбо, когда Барлар, рисуясь, заложил щегольской вираж над самым провалом. — Здорово!.. Погоди… а это еще что такое? Это что за… тип?
— Да, — сказал Леннар, — это по наши души. Кто таков?…
По самому краю провала бежал человек и, рискуя с каждым шагом угодить в бездну, задирал голову и вопил во всю глотку. Это был не кто иной, как Караал. Недавний служитель Пресветлой проявил недюжинное умение выживать в кровавой человеческой давильне и теперь еще претендовал на то, чтобы попасть на борт пассажирского гравитолета.
— И меня!.. — кричал Караал, размахивая руками. — И меня!..
— Возьмем его, — сказала Ориана. — Это Элькан.
— Ба! — воскликнул Лайбо. — Так это же Курр Камень! Он же — Караал, бывший Толкователь Храма! Тот, что толковал тебя, Леннар!..
— Мне кажется, что еще раньше, в то, наше, время, его звали немного по-другому… — припоминая, пробормотал Леннар, — недаром мне все время казалось, что я его где-то видел! Ну конечно! Толкователь Караал! Так он и есть… Элькан?
— Возьмите меня! — кричал человек, располагавший столь внушительным набором имен. — Я Элькан, добрый Леннар, Элькан!
Барлар произнес не без тревоги:
— Эта штука рассчитана на троих. А нас и так уже… гм… — Он окинул взглядом Леннара, Ориану-Аллианн, мрачную Энтолинеру и улыбающегося графа Каллиеру, включил в общий список насмешника Лайбо, да и самого себя не забыл: — А нас и так уже шестеро. А этот Караал седьмой. Кстати, он не худенький. Я бы даже сказал, жирненький! Отцы-храмовники, видать, не только не мучили его, не пытали, а еще и хорошо кормили. Угу.
