Евгений Филенко - Вектор атаки
…Дези продолжала сидеть там же, где он ее оставил, и в той же самой смиренной позе. Разумеется, никаких эхайнов не было и в помине. Не говоря уж о ковбоях, которые бог весть каким боком встряли в эту заваруху… Все то же пустое кафе, та же уютная тишина, тот же теплый усыпляющий сумрак.
Кратов шумно выдохнул. У него было такое чувство, будто он совсем не дышал в последние полчаса. Ему все еще было хорошо и легко. И – впервые за многие ночи! – ужасно хотелось спать.
«Похоже, это было то лекарство, в каком я нуждался», – подумал он с иронией.
– Почему трое? – спросил он вслух.
– Все просто, – ответила Дези. – Страх, неведение и гнев. Трехглавый дракон, пожирающий вас изнутри. Вы ведь не встретили там дракона?
– Это были…
Дези привстала со своего кресла и прижала палец к его губам.
– Неважно, – сказала она. – Три стража на пути к цели. Неведение порождает страх, а страх порождает гнев. Произнесите эти слова как угодно. Расположите в любом порядке, и ничего не изменится: они все равно захотят вас остановить. Любопытно, от чего вы избавились в первую очередь?
– Думаю, от страха. Это оказалось проще всего.
– А что осталось непобежденным?
– Может быть, неведение? – осторожно предположил Кратов.
– Гнев, – сказала Дези уверенно. – Я совершенно в том уверена. Самый опасный враг, самый дурной попутчик.
Кратов, печально усмехаясь, продекламировал:
Хотел бы в гневеВдребезги вазу разбить!Разбить бы сразуДевяносто девять —И умереть[19].
– Не умереть, – поправила его Дези. – А усмирить свой гнев. Тогда мы их порвем. – И добавила с потешной серьезностью: – О да, сударь, о да: как кошка тряпку!..
Часть 3***Изгнанники и отщепенцы
Мичман Нунгатау летит по следу
– Куда прикажете? – спросил сержант Аунгу.
– В город, – сказал мичман.
– В Хоннард, что ли? Неужто не спалили его до сих пор?
– Тебя дожидались.
– Так я с радостью!..
– При всем уважении, янрирр мичман, – промолвил Юлфедкерк. – Разве у вас нет намерения заглянуть домой? Взять какие-то вещи… просто осмотреться, все ли в порядке…
«В сыром окопе я видел этот дом, – подумал мичман Нунгатау. – Сказанул тоже – дом! Пустая затхлая клетушка в унтерской казарме… из личных вещей только заношенное солдатское белье и теплый свитер, подарок от каких-то приблудных благотворителей, тоже заношенный до утраты формы и цвета… Если найдется новый хозяин, пусть не поленится и вытряхнет все лохмотья в утилизатор. А потом вернусь я и выкину его самого…»
– А что мы потеряли в Хоннарде, ежели не секрет? – не унимался сержант.
– Я не обязан объяснять… – ощетинился было Нунгатау, но вспомнил, что долго еще принужден будет мысленно благодарить сообразительного сержанта за избавление от унижений. – В Хоннарде есть еще один гражданский космопорт. Думаю, наш объект засветится именно там.
– Это если наш, как вы изволили выразиться, объект решит, что ему позарез необходимо выбираться отсюда, – сказал сержант. – А вот я на его месте отсиделся бы где-нибудь в укромном закутке. Анаптинувика большая, есть где схорониться. Эршаронна или Гнугаагр… если эти паучьи гнезда еще кипящей смолой не залили.
– Я бы тоже так поступил, – буркнул мичман, про себя отметив, что Аунгу подозрительно неплохо ориентируется в местных реалиях. – Будь я криминальный элемент или дезертир. Или, к примеру, скрывайся я от кредиторов… Но он – ни то, ни другое и ни третье. И у него есть какая-то цель за пределами Анаптинувики.
– У вас есть предположения, что это за цель?
– Ни единого. Откуда мне знать, что вообще творится на уме у келументари…
– А что, если он вздумает вернуться?
– Не вздумает. – Мичман помолчал, размышляя. – То есть, конечно, нет никаких препятствий к тому, чтобы ему вернуться и спокойно отчалить туда, откуда он явился в наш мир. Но после радушного приема, устроенного старшим инспектором и его чурбанами-псекацагами, вряд ли он того захочет. Да он, поди, и не знает, что вполне может сделать это в любой момент и никто ему слова поперек не молвит.
– Янрирру старшему инспектору еще бы как-то пережить этот веселый вечерок, – ввернул рядовой Юлфедкерк.
– Муздряг, – сказал сержант Аунгу и с отвращением сплюнул. – Попросту говоря, увеселительное заведение невысокого пошиба для младших чинов. Беда, когда слишком много командиров… Если у этелекхов этого муздряга хотя бы втрое меньше, то они нас точно уделают.
– Чего ж до сих пор не уделали? – хмыкнул Нунгатау.
– Удовольствие растягивают.
– Да мы им на хрен не нужны, – сказал рядовой. – Мы сами к ним лезем зачем-то.
– Не зачем-то, а хотим вернуть отнятое, – назидательно промолвил мичман. – Между прочим, наш исконный родной мир.
– Ну, допустим, вернули, – сказал рядовой. – Что дальше? Переселимся туда и заживем? Прямо все здешнее так и бросим?
– Лично мне не жалко и бросить, – заметил ефрейтор Бангатахх, по причине того, что воспринял от егерей унижений и побоев более остальных, вольготно развалившийся на заднем сиденье урштера. – Я бы переселился.
– Нужен ты им со своей кирпичной рожей, – хмыкнул сержант.
– Если уж я буду там – никуда они не денутся, станут терпеть и мою кирпичную рожу, и мою чугунную задницу.
– А потом переглянутся, – сказал сержант, – перемолвятся парой словечек… мол, однажды мы уже сожрали этих здоровенных рыжих ублюдков, что мешает нам проделать это еще раз?.. и поимеют тебя, как в старые добрые времена.
– Не станут они этого делать, – возразил мичман.
– Это почему еще? – спросил ефрейтор. – Чем это мы им пришлись не по вкусу? Даже обидно…
– А потому, что нельзя дважды съесть один и тот же кусок мяса. То есть, конечно, можно… но во второй раз будет невкусно.
Рядовой хохотнул, а ефрейтор попытался улыбнуться, но вместо этого скорчил жалкую гримасу и схватился за скулу.
– Эй, Банга, – сказал Аунгу. – Ты, как я погляжу, очухался. Почему тогда я должен рулить этим корытом?
– У вас лихо получается, янрирр сержант.
– Вот ты льстишь, а лесть – это грех. А грехи отягощают душу. Демон-антином Юагрморн распростер тебе объятия.
– Лучше два раза польстить, чем один раз по башке словить.
– Философ, мать твоя мученица. Что ж ты егерям не польстил, вместо того чтобы дерзить и за оружие хвататься?
– Я было начал, да они еще большими грешниками, чем я, оказались…
– А еще потому не сожрут они нас, – вдруг сказал мичман, – что подавятся. Мы за то время, что живем вдали от родного мира, кое-чему научились. Мы стали другими. Все эти бесконечные годы мы готовились забрать свое: учились быть воинами, жить, как воины, думать, как воины… и научились. Я давеча перекинулся парой словечек с одним капитан-торпедиром… такой же кхэри, как и я, а вон каких вершин достиг! Нашим Истребителям Миров спалить любую планету этелекхов – что утереться…
– Везет вам нынче на эршогоннаров, янрирр мичман, – усмехнулся Аунгу. – Только, помнится, один из них не так давно сдался этелекхам с потрохами, и корабль свой сдал, и сидит теперь тут неподалеку, примерно где и мы, седалищную мозоль себе полирует.
– Ну, не готовы мы оказались к подлым вражеским штучкам, – с сердцем сказал Нунгатау. – Ничего, подготовимся, время есть…
– Странно, – сказал рядовой Юлфедкерк.
– Что тебе опять странно?!
– Вот захватили они наш боевой крейсер. Можно сказать, с поличным взяли, с оружием на боевом дежурстве. Почему тогда его командир сейчас здесь прохлаждается, а не у этелекхов за колючкой?
– Так они пленных не берут, – сказал мичман несколько удивленно. – Разве не знаешь?
– И это знаю. Только о том, можно сказать, и думаю. Не берут – это понятно. Не хотят лишнюю обузу на себя взвалить. А почему возвращают?
– А куда их – на колбасу, что ли, пускать?! – Нунгатау начинал сердиться.
– Вот если бы вы, янрирр мичман, взяли на поле боя в плен своего злейшего врага, да еще с оружием в руках – как бы вы с ним поступили?
– Мое отношение к пленному, солдат, определяется тактическими задачами. Если, к примеру, штабу нужен язык, то доставлю означенного пленного в особый отдел. Если есть необходимость в фортификационном строительстве или каких иных нуждах…
– А если такой необходимости нет? – упорствовал Юлфедкерк.
Мичман нахмурился, ловя на себе взгляды подчиненных. Особенно неприятен был взгляд сержанта Аунгу, исполненный веселого любопытства.
– Неужто отпустили бы? – спросил рядовой.
– Действовал бы по обстоятельствам! – рявкнул мичман. – Такого пустозвона, как ты, наверняка бы шлепнул на месте…
– Чего же они тогда вернули команду крейсера? – пожал плечами Юлфедкерк.
– А потому, солдат, – гнусно хихикая, встрял в разговор сержант Аунгу, – что для янрирров Истребителей ссылка в эту дыру будет похуже, чем этелекхские концлагеря. Такой вот у наших врагов есть циничный расчет, что мы всю работу сделаем за них, сами же своих и покараем, что мало не покажется…
