Игорь Негатин - Лишнее золото. За гранью джихада
А так хорошо все начиналось!
Мы удачно ушли от возможного преследования, но спустя несколько часов нарвались на каких-то парней. Глупо выставленный блокпост на тропе. Проскользнуть незамеченными не получилось, и в короткой, похожей на крик перестрелке они потеряли троих. А заодно и подарили нам джип, который мы только что бросили. Мальчики обиделись и плотно уселись нам на хвост. Упрямые, черти! Вот уже несколько часов идут по нашему следу.
Я задыхаюсь. Без шуток. Какие могут быть, к дьяволу, шутки? Трудно держать такой темп, когда тебе за сорок. Джебраил ибн Как-его-там – лет на пять меня младше, и тот уже задыхается. Одежда прилипает к разгоряченному телу. Соленый пот струится по лицу и заливает глаза. Мы уходим на северо-восток. Уже трижды закручивали хвосты, пытаясь сбросить погоню. Ввязались в две короткие перестрелки, но, к нашему счастью, обошлось. Вырвались.
Тьфу, если выберемся из этой задницы, то клянусь Аллахом, я брошу курить! Честное благородное слово – брошу! Если выберемся. Позади меня, отставая на несколько метров, хрипит Поль. Ему тоже не легче. Он идет замыкающим, контролируя наш тыл. Дорогу «бьет» Лившиц. Вижу его мокрую, исходящую паром спину. Мы бежим, пытаясь оторваться от погони. Нам все-таки сели на хвост, и это вопрос нескольких часов, когда нас прижмут. Слышу, как Юрка ловит темп, укладывая его в незнакомые мне строчки.
Здесь вам не равнина, здесь климат иной…[18]
Еще час – и я сдохну… Уже сейчас перед глазами плывут красные круги, а грудь разрывается на части, пытаясь насытить кровь кислородом и успокоить бешено скачущее сердце. Мы упрямо ползем вверх, чтобы за очередной грядой увидеть пропасть, похожую на преддверие ада. И эти неправильные облака, перемешанные с туманом, лениво ползут у наших ног. Воздуха не хватает. Бегом!
Через два часа скатываемся в широкий распадок, по дну которого течет мутная река. Вода идет мощным потоком, напитанная сотней горных ручьев. Ветки деревьев, сучья и целые кусты несутся в этом сумасшедшем потоке. Впереди, в нескольких сотнях метров, шумит водопад.
Вот здесь нас все-таки догнали. Догнали – и теперь пытаются взять в кольцо. Загонщики хреновы! Уходить некуда: за нашими спинами ревет этот бешеный поток, падающий с отвесных скал. Рискуя свернуть себе шеи на мокрых камнях, мы едва успеваем перебраться на другой берег. На той стороне мелькают серые тени. Дьявол! Не хватило двадцати минут, чтобы оказаться внизу. Рядом с водопадом есть узкий карниз, по которому можно спуститься вниз, но это двести метров открытого пространства. Жаль. Как жаль, что не успели!
И нас накрывают плотной пеленой огня. У парней нет проблем с боезапасом, и патронов они не жалеют. Нам остается только огрызаться короткими очередями, аккуратно выцеливая серые, мелькающие за камнями тени. Один из парней подставляется под пулю – и секунду спустя валится в воду с простреленной головой. Это Поль. Любит он в головы стрелять.
Короткие – длинные – короткие. Автоматные очереди смешиваются в сплошной треск. Мы словно играем с этими парнями в неведомую игру, где проигравшему достается билет на тот свет.
Уже полчаса мы отмахиваемся от этих бродяг. Судя по крикам – местные. Меня бесят эти гортанные крики и постоянные визги: «Аллах акбар!» Будто эти бездумные крики, вбитые в голову «духовными наставниками», им стрелять помогают.
Я перекатываюсь за валун, но не успеваю укрыться. Взрывается граната – и резкая боль пронзает левую ногу. Жар прокатывается по телу горячей волной, словно меня кипятком окатили. Вот дьявол! Выпускаю длинную очередь и отползаю в сторону. Из нагрудного кармана достаю резиновый жгут и перетягиваю ногу. Пока я вожусь с раной, мои парни отправляют нескольких правоверных к гуриям, в сады Аллаха. Вам там понравится, мальчики!!! Наскоро перевязавшись, меняю магазин и добавляю свой кусок музыки в этот безумный концерт.
Ахнул еще один взрыв, и послышались крики. Поль разрядил подствольник в группу боевиков. Удачно уложил!
Выстрелы с той стороны неожиданно замолкают. Боковым зрением замечаю какие-то тени, появившиеся позади нас, и, изворачиваясь, выпускаю в них остаток магазина. Я не знаю, почему они не забросали нас гранатами. Хотели взять живыми? Кто их знает, этих воинов Аллаха?! Как в замедленном кино, вижу жирную тушу, падающую на меня. Уворачиваюсь и бью его автоматом. Промахиваюсь, и он наваливается на меня, оскалившись как дикий зверь.
Парень приземляется коленом на мою рану, и в глазах у меня темнеет. Не удивлюсь, если на секунду потерял сознание. Когда опять увидел эту морду, он меня душил, вцепившись в горло обеими руками. С безумным взглядом наркомана. Слышу короткие очереди. Парни успели завалить нападающих. Кроме моего, с которым мы сцепились в одно целое.
Дальше были одни рефлексы. Рефлексы – потому что я не помню, как умудрился извернуться, достать нож и ударить его в спину. Я вижу! Вижу его мертвые глаза, но уже не в силах остановиться. И продолжаю бить ножом в спину, словно эта тварь бессмертна. Наконец, эта жирная, воняющая мокрой псиной туша тяжелеет и заваливается на бок, продолжая скалить гнилые зубы. Я обессиленно хватаю ртом воздух, пытаясь хоть немного отдышаться.
Раздаются выстрелы – и я опять вжимаюсь в землю. Рядом с мертвым телом боевика, чтобы укрыться от пуль. Липкие от крови руки. Всем телом чувствую, как в мертвую тушку убитого впивается свинец, и он несколько раз вздрагивает. Словно пытается отползти в сторону от кинжального огня его приятелей, засевших на той стороне реки.
В голове крутятся несколько строчек, которые читал Юрка во время бега. Я повторяю их снова и снова. Торопливый речитатив из обрывистых фраз, как молитва неведомым богам Нового мира: «Здесь вам не равнина, здесь климат иной…»
На позициях боевиков раздается взрыв. Рядом матерится Поль. Все – выстрелов к подствольнику уже нет. Патроны на исходе, а проблем у нас только прибавилось. Ребята цепко вцепились в наши души и отпускать живыми не собираются. Но откуда появились боевики? Значит, там есть какой-то проход! Хоть к черту, хоть к дьяволу! Надо уходить отсюда! Слышится захлебывающийся лай автоматных очередей.
– Валите на хрен! Уходи, Нардин! Прикрою! – хрипло выкрикиваю я и пытаюсь отмахнуться.
Поль не слышит. Он рычит что-то жутко матерное, хватает меня за жилет и тащит за камни. Дальше парни меня практически несли. Я пытался ковылять сам, но больше мешал, чем помогал. Позади нас матерился Лившиц, и в облаках мельчайших брызг ревел водопад.
Мы как-то умудрились оторваться от этих парней. Не знаю, за кого они нас приняли, но сцепиться с ними еще раз мне не хотелось. И так еле вырвались.
В сторону русской территории мы выходили неделю. Даже вспоминать неохота. Отлеживались в звериных углах, гротах и пещерах. Патронов практически не было. У меня полмагазина и у Поля десяток. Запасливый Джебраил вытащил из кармана жилета две бумажные пачки. Еще сорок. Разделили на всех. Даже для самообороны не хватит. Пистолеты можно не считать – это так, для стрельбы по банкам или в городе от хулиганов отбиться. В этих местах короткоствол не пляшет. У Поля есть граната, но ее он бережет. Не знаю, может быть – для нас всех? Как бы там ни было, но эта граната, с изящным ребристым телом, нас не спасет. Разве что от плена, в который лучше не попадать.
Таких, как мы, – не обменяют. Ни на деньги, ни на других пленников. И ждет нас в этом случае смерть, долгая и лютая. Многие из местных заплатят, чтобы увидеть Карима Шайя и Поля Нардина с содранной заживо кожей. Думать про эту старуху с косой не хочется, но и забывать не стоит. Мы знали, на что шли, так что обойдемся без соплей и стенаний. Но жить, как ни крути, все-таки хочется. Поэтому лучше идти медленно и осторожно. Что мы и делали. Пока не оказались в каком-то гроте, наполовину залитом водой. Здесь и просидели еще двое суток, дожидаясь эксфильтрации. Мы знали, кто нас встретит. Поэтому спокойно жевали опостылевший пеммикан, запивая горячим чаем.
И не было ничего приятнее, чем в тишине серых вечерних сумерек услышать хорошо знакомый голос:
– Вы только в меня, парни, не пальните с перепугу…
Стрелять мы, конечно, не стали. И только Джебраил, с какой-то кривой усмешкой, устало прохрипел:
– Не переживай, Таможня! Хочешь, мы заплатим тебе золотом?[19]
Проходит несколько секунд, со склона осыпаются мелкие камешки – и у входа в грот появляются несколько настороженных фигур. Мы видим Верещагина, сержанта Филина и еще несколько незнакомых нам лиц. Капитан обводит нашу компанию взглядом и качает головой:
– Вот бродяги…
15 год по летоисчислению Нового мира
Берег Амазонки, в двадцати километрах
от блокпоста «Амазонка-3»
