Дмитрий Казаков - Монстры Кремля
Пули, выпущенные разом из трех автоматов, принялись дырявить расплывчатое тело, и то потеряло плотность. Лапы и все прочее втянулись обратно, и облачко благополучно сгинуло, оставив на асфальте небольшое мокрое пятно.
Андрей торопливо сменил магазин.
– Ну и тварюка… – протянул Илья. – Мы ее снова зацепили, а ей хоть бы что!
За последующий час не произошло ровным счетом ничего интересного – они просто шли, пользуясь тем, что никто не нападает и никакие особые препятствия не возникают по дороге.
Оставили позади две станции метро, немного задержались там, где пришлось огибать аж две близко расположенные рощи «секвой», и потратили немного боеприпасов на то, чтобы отогнать пару наглых «собак». Увидели в небесах «леденящее облако», услышали его тонкий свист, но успели вовремя спрятаться, и опаснейшая тварь улетела на север.
Слева потянулся парк, а справа – жилой район, выглядевший так, словно угодил под ковровую бомбардировку и обстрел «Градами»: сплошь руины и воронки, безжизненные груды кусков асфальта и обломки стволов деревьев.
Если там и было что живое, то оно успешно пряталось.
А вот из парка время от времени кто-нибудь выбирался – сначала три «гориллы», решивших, что мясо само пришло к ним в руки, затем несколько «кузнечиков», не обративших на людей внимания. Метров пятьсот параллельным с ними курсом двигался кто-то большой, трещал ветками, топал, но на глаза при этом не показывался.
Илья предложил залезть в чащу и обломать твари рога, но Андрей эту идею не одобрил, и в жизнь ее воплощать не стали.
Вскоре уткнулись в «болото», не очень большое, но некомпактное, выбросившее во все стороны длинные изогнутые языки. Обходя его, увидели «водяного», что вылез из трясины погреться на солнышке, и сидел, подставив светилу плешивую голову и зеленое отвислое пузо.
Людей не встречали, словно в этой части Москвы их не осталось вовсе.
Рядом со станцией метро «Теплый Стан» услышали доносившуюся с запада частую стрельбу, но сворачивать, чтобы проверить, кто и по кому там палит, не стали. Тут же, рядом с кинотеатром «Бумеранг», остановились пообедать и вновь ощутили, как под землей прошло нечто массивное – растрескался асфальт на тротуаре да перевернулась стоявшая у обочины машина.
В продуктовом магазине, где людей не бывало, похоже, с самого дня катастрофы, пополнили запасы еды и воды, а заодно пугнули необычно маленького «человека-паука», размером всего со стол, если с ногами.
– Ну что, до МКАДа чуть больше километра, – сказал Андрей, изучив карту. – Сегодня должны выйти.
Лиза вздохнула с облегчением, Илья вовсе заулыбался, и только Рик помрачнел, даже прошипел что-то сквозь зубы. Но тут же вновь стал таким, как обычно, и послушно пошел в ту сторону, куда его повели.
Андрей с сожалением подумал, что не получилось избавиться от мальчишки в столице. Когда покинут ее, куда меньше вероятность наткнуться на безопасное место, где удастся пристроить пацана. Да и Лизу будет непросто уговорить, привыкла, чуть ли не матерью себя чувствует.
Но тащить его с собой – настоящая глупость, особенно учитывая то, что они сами точно не знают, куда идут.
Последние метров триста дались не очень просто – потянулись развалины, а удобная дорога превратилась в настоящую полосу препятствий. Рвы с белыми камнями, валы, «терриконы», заросли черных кустов вставали полоса за полосой, заставляли искать обходной путь, тратить силы и время.
Дважды на протяжении этой дистанции пускали в ход оружие – первый раз для того, чтобы отбить атаку «белки-летяги», бросившейся на них с придорожного столба, и второй – дабы отогнать стаю агрессивно настроенных «ползунов».
Твари отступили, оставив три трупа, а люди пошли дальше.
Сапиенсов так и не встретили, не увидели никаких следов того, что они тут есть – то ли все жители Конькова, Ясенева и Теплого Стана погибли или превратились в чудовищ в день катастрофы, то ли выжившие сгинули позже или по каким-то причинам убрались из этих мест.
Когда впереди показалась эстакада, составляющая часть МКАДа, Андрей почувствовал, что с плеч его свалилась гора.
– Вау, клево! – воскликнул Илья. – Неужто мы прошли через этот драный город?
Внешне Москва не сильно отличалась от Нижнего и того же Владимира, но находиться в ее пределах была намного тяжелее, хотя почему – Андрей не смог бы объяснить. Тут имелись чудовища, но не больше, чем за Кольцевой, встречались собственные, уникальные, но ведь и провинция могла «похвастаться» особенными тварями…
Еще нечто странное крылось под землей, и являлись непонятно откуда туманы.
Но не в них же дело?
– Прошли-прошли, – подтвердила Лиза. – Хотя Москва теперь совсем другая, нет этих толп, суеты, все равно здесь очень неуютно… Так же давит, как и раньше, размеры виноваты, что ли?
– Или уцелевшие москвичи с их понтами, – Илья гыгыкнул.
Они прошли развязку на Кольцевой, так же забитую автомобилями, как та, что была на шоссе Энтузиастов, и оказались за пределами города. Андрей оглянулся, сам не зная, зачем, может быть для того, чтобы бросить последний взгляд на бывшую столицу России…
Он не был уверен, что вернется сюда и в том, что здесь все останется хотя бы так.
Они находились слишком далеко от центра и не видели ничего особенного, лишь вырисовывались в дымке силуэты нескольких высотных зданий да двигались в вышине темные точки – может быть, птицы, а может быть, и «коровы» с «белками-летягами». На крыше ближайшего дома краснела надпись «Теплый Стан», и ненужный уже плакат предупреждал, что въезд большегрузных автомобилей в центр ограничен.
И все же имелось в этой картине что-то, заставившее дрогнуть сердце.
– Паршиво, блин… – сказал Илья. – Когда из Нижнего уходили, поджилки дергало, и сейчас тоска одолевает… В чем ботва, вообще непонятно, что мне до этой Москвы, чтобы она провалилась?
Андрей же подумал, что столица России, как бы они к ней ни относились, слишком глубоко засела в сердце каждого ее жителя, стала частью того, что именуется «картиной мира», и что выдернуть ее оттуда не проще, чем малую родину.
А может быть, город просто не хотел отпускать их… Но это уж совсем глупо.
Потянулось Калужское шоссе, почти такое, как и трасса М-7, ведущая из Москвы в Нижний Новгород. Начали попадаться завалившиеся на бок раскуроченные фуры, съехавшие на обочину «Газели» и оставшиеся на трассе, но перевернувшиеся и помятые легковушки.
В тот ранний час, когда случилась катастрофа, многие спешили в город.
Не успел, скорее всего, никто.
Миновали часовенку рядом с оптовым складом с вывеской «Лаки. Краски» с одной стороны и плакатом, рекламирующим дверную фурнитуру, – с другой. Увидели большое синее озеро с выросшей на одном из его берегов рощей «секвой», таких громадных, каких не встречали до сих пор.
Затем слева потянулся лес, садовые домики за высоким забором, и стало понятно, что все, Москва позади.
– Ночевать под открытым небом не хочется, – сказал Андрей, когда дачный массив возник и за другой обочиной. – Тварь наверняка все так же идет за нами, а отбиваться лучше в помещении.
Он помнил ночь, проведенную в руинах у реки, и понимал, что палатка не станет препятствием для преследователя.
– И что ты предлагаешь? – спросила Лиза.
– Как дойдем до ближайшего поселка – будем искать место для стоянки.
Одолели еще метров пятьсот, когда шагавший первым Андрей услышал донесшийся из-за спины хрип. Обернувшись, увидел, что Рик катается по земле и с губ мальчишки летит белая пена.
Будучи в армии, видел эпилептический припадок, и это здорово на него походило. Однако мальчишка до сих пор не проявлял никаких признаков эпилепсии, да и вообще был здоров.
– Держите его! – воскликнула Лиза, бросаясь к Рику.
Она ухватила его за голову, зажала между коленей и сунула в рот мальчишке сложенный носовой платок. Андрею и Илье только и осталось держать пацана за ноги, и тут Соловьев в очередной раз убедился, что маленький москвич невероятно силен.
– Прямо фильм ужасов… ой, ну и пинается, – бормотал бритоголовый.
Прошло минут пять, Рик обмяк и задышал ровно.
– Это не заразно? – спросил Андрей.
– Если эпилепсия, то нет, – ответила Лиза мрачно. – Хотя лечить мне ее нечем, а если повторный приступ… Хотя это может быть что-то новое, возникшее после катастрофы, и тогда возможно, что через полчаса мы все забьемся в корчах. Дайте-ка воды…
Она осеклась, поскольку мальчишка открыл глаза.
Взгляд его оказался спокойным и чистым, словно не произошло ничего особенного. Вытерев пену с губ, Рик сел, и тут стало ясно, что его все еще потряхивает, но не судорожно, а словно от холода.
– Ох ты, бедный! – Лиза полезла в рюкзак. – Воды, я сказала! Сейчас…
