Дмитрий Силлов - Закон проклятого

– Держи, крошка. С днем ангела.

Том, подавив вздох, протянул жене маленькую коробочку.

Дебора открыла сафьяновую крышечку, и от радостного визга задребезжал в шкафу бесценный хрусталь восемнадцатого века.

– Хомячок, это же целое состояние! – бросилась Дебби на жирную шею мужа.

– Ну ладно, ладно, – расплылся в улыбке Том, похлопывая супругу по упругой попке и в который раз прикидывая в уме, чья же из двух возможных все-таки лучше. – Такая киска как ты достойна колечка за пару десятков тысяч. И даже гораздо большего.

– Говоришь, пару десятков тысяч? – лепетала Дебби, расстегивая рубашку на груди мужа. – Сейчас, милый, сейчас я отблагодарю тебя на миллион…

Из кармана рубашки Тома вывалилась чёрная визитная карточка с золотым крестом.

– О, мой хомячок, ты решил вступить в братство «Воинов Христовых»?

– Вот ещё, – поморщился Том, стаскивая с жены платье вместе с чулками. – Какой-то придурок-пастор… Как его там… Мэтью, кажется… сегодня всё утро меня доставал. Представляешь, он хочет, чтобы я ему за «спаси тебя Господи, сын мой» отдал вещицу, цена которой как минимум сто тысяч зёленых. Я и так чёртову уйму денег отдаю на благотворительность, а взамен…

– Да не оскудеет рука дающего, – сказала Дебби, расстегивая на муже штаны…

Телефон зазвонил через двадцать минут, когда Дебби уже ушла на свою вечеринку. Том, не вставая со смятой постели, снял трубку:

– Слушаю…

– Мне очень жаль, что снова приходится вас беспокоить, – раздался в трубке тихий голос.

– А, это вы, святой отец. Я же сказал – медальон стоит пятьсот тысяч. Ладно, для вас – четыреста пятьдесят. Но ни центом меньше.

– Община соберет деньги, поверьте. Но вы не должны хранить медальон дома. Прошу вас, ради вашего же блага, отдайте его мне под любые расписки, и в течение месяца мы выплатим всю сумму…

– А на кой он вам сдался?

– …зло, зло таится в этом бесовском украшении, – забубнила трубка, – и он должен быть уничтожен как можно скорее. Будьте благоразумны, сын мой, это знак Сатаны…

«Брешет чёртов пастор. Уничтожить то, что куплено за полмиллиона? Ха! Темнит святой отец, ох, темнит…» – подумал антикварщик, а вслух произнёс:

– Мое благоразумие, преподобный, стоит ровно четыреста пятьдесят тысяч. Причем сразу. В том числе за знаки Сатаны.

Том зевнул и повесил трубку. В конце концов, в Сан-Диего несколько сотен различных религиозных обществ. И если каждому из них начать раздавать старинные медальоны ценой в целое состояние, то очень скоро можно вернуться в милую сердцу Айову на своих двоих без жены, любовницы, положения и толстых зеленых пачек, бережно хранимых в железном брюхе стального монстра с надписью: «Компания Маунтайн. Самые надежные сейфы в Соединенных Штатах».

Каждому человеку в жизни выпадает хотя бы один шанс. Африканцу Мобуту шанс представился в виде возможности нелегально свалить в Соединенные Штаты со всей семьей – чем он и не преминул воспользоваться.

В родной Киншасе Мобуту работал на текстильной фабрике. При росте семь футов один дюйм он имел громадные кулаки, поистине небывалую силу и минимальное количество мозгов, необходимое для того, чтобы прокормить семью и понять, что в одном из крупнейших мегаполисов мира с его данными гораздо больше шансов устроить свою жизнь, чем у себя на родине. На ежегодный конкурс силачей он пробрался по фальшивому паспорту, который ему сделали земляки. С легкостью выиграв конкурс, Мобуту получил приз в виде роскошного джипа, на котором и умчался со стадиона, преследуемый парой автомобилей с сотрудниками эмиграционной полиции.

Но гораздо оперативнее полицейских здоровенного африканца нашёл богатый торговец антиквариатом, которому для полного счастья не хватало именно такой гориллы. Он предложил негру небольшой домик для проживания семьи, три тысячи долларов в месяц наличными и грин-карту на неопределенный срок. За это Мобуту был обязан днем и ночью протирать штаны в небольшой комнате с шестью мониторами и следить, чтобы никакой злоумышленник не смел посягнуть на собственность мистера Смита.

Сейчас здоровенный негр, который уже имел полное право считать себя афроамериканцем, занимался своим обычным делом – крутился на стуле, поглядывал за мониторами, пил прекрасный кофе и гадал, когда же супруга антикварщика уболтает мужа съездить на острова и он, Мобуту, сможет пару недель провести с семьей.

Мониторы ласково мерцали экранами и показывали одни и те же картинки, которые уже стали сниться негру по ночам. Парадный вход, чёрный ход, забор, терраса…

Неожиданно два монитора погасли.

– Fuck! – сказал Мобуту, демонстрируя приобретенные познания в английском языке. – Fucking shit!

Он решил не нажимать кнопку экстренного вызова полиции, а просто спуститься в подвал. Наверняка какой-нибудь кабель перегрызли крысы, или же проклятые мониторы просто перегорели. Он не сомневался – грабители не такие идиоты, чтобы лезть в дом, который охраняет сам Мобуту, победитель конкурса силачей города Сан-Диего.

Огромная комната при тусклом лунном свете напоминала то ли зал какого-то фантастического музея, то ли усыпальницу скифского вождя, от души пограбившего конкурентов в дальних походах. Внушительные статуи доисторических богов скалили тигровые клыки в жутких ухмылках. Матово блестели на стенах старинные палаши и двуручные мечи. С укором и болью в миндалевидных глазах с русских икон глядели православные святые. Тяжёлые золотые кубки и блюда на многочисленных полках, казалось, затаились в ожидании – когда же снова начнет литься человеческая кровь ради обладания их плотью, жёлтой, словно трупная слизь. Чудилось, ещё немного – и духи забытых богов, томящиеся в предметах, созданных сотни лет назад, покинут свое пристанище и поплывут в ночном воздухе, ища тех, кто осмелился разорить могилы доисторических цивилизаций и выставить на продажу священные артефакты.

Две неясные тени отделились от окна и осторожно двинулись вперёд. Почти сразу же одна из них споткнулась и чуть не растянулась на дорогом турецком ковре. Да, это точно были не привидения.

– Чёрт, темно как у мулата в заднице…

– Осторожнее, ты залез мне на ногу…

Слабый луч карманного фонарика выхватывал из темноты то кресло, то картину на стене, то угол громадного металлического сейфа…

– О’кей, старина, вот мы и на месте.

– Все будет действительно «о’кей», если ты не перепутал провода сигнализации, – проворчал Эндрю.

– Не дрейфь, открывать мы умеем не только бутылки. Лучше посвети…

– Посвети… Похоже, в твоем проклятом фонаре кончились батарейки… Всё у тебя не как у людей, – проворчал музыкант, доставая из кармана зажигалку.