Кодекс Охотника #30 - Юрий Винокуров
И прямо сейчас Кодекс был абсолютно спокоен. Такое себе спокойствие у него было… несколько саркастическое. Иногда, да, Кодекс тоже ведёт себя, как человек.
То есть, я с облегчением понял, что всё это прошло с одобрения самого Кодекса. Глядя на Волчару, я покачал головой.
— Прости, дружище, не этого я хотел. А тебе придётся выдержать всё это до конца.
Учитывая, что с Волка уже начал течь градом пот, я понял, что интенсивность там ещё та. Быстро позвав горничную, я попросил протирать его лысую башку и вообще следить за ним.
Оборотень-горничная обеспокоенно спросила, могут ли быть какие-то проблемы. А я этот вопрос задал сам. Ну, самая большая проблема, что Волк перестанет дышать. Но, зная мастера Уокера, так быстро он это не сделает. Ну, и не дышать он будет недолго.
Что-что, а лучше, чем умением издеваться над учениками, Мастер Уокер владел только одним знанием: как удержать человека на грани между жизнью и смертью, не переступив её. Но, потоптавшись немного с той стороны, это всегда было больно и унизительно. Но это закаляло характер. Так считал сам Мастер Уокер. А те, кто с ним спорил, ну, вы поняли… снова отправлялся на границу жизни и смерти. Так и жили.
Я внезапно понял, что сам промок буквально за несколько секунд боя. Поэтому пошёл в ванную и быстро умылся, спустившись вниз.
Внизу сидели все три моих жёнушки.
— А что так быстро? — поинтересовалась Аня.
— Ммм… — замычал я, не зная, что ответить.
— А Волк чего там застрял? — нахмурилась Катя.
Все три моих жены были очень сильными Одарёнными, поэтому, увидев мою заминку, все они включили сканирование пространства и теперь смотрели на меня с укоризной.
— Саша, ты что сделал с Волком? — задала вопрос за всех троих Аня.
— Да ничего не сделал, он тренируется.
— А ты уверен, что Настя будет в восторге от такой тренировки?
— Да я, блин, понятия не имею, — сказал я. — Но это ж наша работа, жёны должны воспринимать это нормально и с пониманием. Они же жены.
— Ха-ха-ха! — все трое, как не сговариваясь, начали заливисто смеяться.
— Чего ржёте-то? — возмутился я. — Мужчина — глава семьи. Решает и защищает. Женщина дома, ждёт у очага.
— Саша, что за бред ты несёшь? — ржала Аня, так что у неё потекли слезы. — Вот, к примеру, Катя и Хельга сидят дома? Варят борщ. Да?
— Ну, ты сидишь дома… — задумчиво произнес я.
— И варю борщ? — Аня залилась смехом с новой силой.
— Нет, руководишь финансовыми делами.
Аня, наконец, отсмеялась.
— Саша, ты понимаешь, как тебе с нами повезло?
— Да, — ответил я чётко и без сомнений. Я действительно так считал.
— Так, девочки, прекратите ржать, — сказала Аня всё ещё хихикающим Кате и Хельге. — Вы мешаете мне сосредоточиться. В общем, мы с девчонками подумали, после вчерашнего просмотра. Честно говоря, нам с девчонками стало тебя так жалко-о-о… — протяжно сказала Аня.
Но я нахмурился, не понимая, о чём.
— В твоих воспоминаниях ты был такой одинокий и несчастный, — сказала Катя, придвигаясь с одной стороны.
Хельга придвинулась с другой, хитро улыбаясь.
— Что нам сразу захотелось о тебе заботиться, холить и лелеять, лишь бы ты был доволен, наш господин.
Аня же легла грудью на стол. Глаза мои невольно бросились к роскошному декольте. Показательно сделала лицо роковой женщины, закусила губу и томно прошептала:
— Милый, а хочешь, ради тебя я даже борщ начну варить?
— Да ну вас в жопу, — я понял, что прямо сейчас надо мной прикалываются. — Я вам больше кино не покажу. Вот!
— Нет, ну Саш, ну так дела не пойдут, — сейчас Аня сбросила маску, искренне расстроившись. — Нам так много хочется про тебя узнать.
— Да-да, — сказала Катя. — Я примерно представляю, сколько у тебя женщин было до нас. Но хотелось бы уточнить точно.
— Ага, чтобы знать их в лицо, — зловеще подсказала Хельга.
— Так, стоп, стоп, — я поднял руки. — Вообще разговор не туда пошёл. О чём вы вообще?
— Саш, — снова серьёзно сказала Аня. — Мы тебя очень любим. Действительно очень любим. И хотим, чтобы у нас у всех было всё хорошо. Но иногда ты действительно невыносим. И мы теперь понимаем почему. В тебе периодически просыпается тот старый Сандр. Но, пожалуйста, держи его в узде. Ведь почему-то нам кажется, что именно то твоё одиночество и привело к смерти. А ведь тебе сейчас у меня умирать нельзя. Ведь у тебя есть мы, наши дети, — она кивнула на Хельгу, — и будущие дети.
— Да что вы меня хороните⁈
Сегодня женщины меня реально вывели из себя. Я уже был не рад, что воспользовался этой Сферой Воспоминаний. Я совсем забыл, что воспоминания передаются не просто, как картинка, звуки и запахи, но и как эмоции и чувства. А кто, как не мои жены, могут чувствовать меня так тонко? А с другой стороны, они всё правильно сказали. Прямо сейчас умирать мне нельзя. Ну, к слову, я и не собирался. Однако, есть над чем задуматься.
Честно говоря, мне хотелось прямо сейчас надавать по их очаровательным задницам. Чтобы поняли, кто здесь главный. А то, смотри-ка, как спелись! То, что я запустил их к себе в голову, совершенно не значит, что меня надо жалеть. Нормальный я был, совсем не несчастный. Ну… большинство времени точно.
Блин… Кажется, этот мир сделал меня сильно человечным. Может у Вселенной такие планы и были? Сомнительно… Так, где мой ремень?
Однако, Вселенная спасла незадачливых бунтовщиков. Наверху раздался дикий рык и возбуждённые крики горничных:
— Господин, он очнулся!
Тут меня жёны ещё раз порадовали. Никто из них не закричал в ужасе, не побежал по ступенькам. Мы практически одновременно шагнули в тень и вышли на втором этаже, где увидели бездыханного Волка, лежащего на полу.
Я окликнул Алису, которая села на него сверху и бесцеремонно хлестала его по щекам. Зная силу горничной-оборотня, обычному человеку она снесла бы башку. Но Волк-то был посильнее.
— Эй, хорош лупить, так ты его в себя не приведёшь!
Я бесцеремонно схватил за шкирку горничную и, как нашкодившего котёнка, поставил рядом на пол.
—
