Хакер - Андрей Русланович Буторин
Потом он глубоко вдохнул и подключился к ИРе.
– ИРа, п-привет.
– Здравствуй, Михаил, – приветливо ответила машина. – Как твои дела?
– С-спасибо, х-хорошо. А т-твои?
– Замечательно. Над чем мы сегодня будем работать?
Кочергин почувствовал, как по хребту заструился пот. Лоб тоже взмок. Он промокнул его рукавом и сказал:
– Я б-бы хотел с-сделать тебе п-профилактику.
– Мило, – выдала ИРа почерпнутое откуда-то словечко. Самообучалась она в последнее время очень быстро, и разговор ее все больше напоминал нормальный человеческий. Посторонний человек, прослушав запись беседы с ней, наверняка бы решил, что говорит обычная девушка. – Начинай, я не буду тебя отвлекать.
– Т-только мне п-придется отключить н-некоторые б-блоки, – извиняющимся тоном проговорил Михаил. – И з-заблокировать…
Тут у них с Катей одновременно засигналили бруны. Это был код срочного общего сбора. Они вскочили с кресел.
– Заблокировать что? – будто не видя и не слыша этого, спросила ИРа прежним спокойным тоном.
– Пока н-ничего, – бросил ей Мишка. – Из-звини, придется п-прерваться. Н-нас в-вызывают.
– Что-то случилось?
– А ты сама, случайно, не знаешь? – спросила вдруг Катерина.
– Понятия не имею. Расскажите потом, сгораю от любопытства!
«Она что, научилась шутить? – подумал Кочергин, торопливо направляясь к выходу. – Не удивлюсь, если что-то сама натворила, а теперь издевается».
На сей раз собрали не всех, только специалистов. Даниил Артемьевич Ерчихин выглядел спокойным, хотя его бледность говорила сама за себя. Рядом с ним, нервно сцепляя-расцепляя пальцы, стоял один из медиков, седой, с глубокими залысинами доктор Гришин.
– Начинайте, Сергей Иванович, – кивнул ему руководитель проекта, увидев, что почти все собрались. – Время не терпит. И прошу отнестись к сказанному очень внимательно, – глянул он на сотрудников, – но не поднимать паники. Ситуация, похоже, серьезная, но пока не критическая, и вместе мы с ней обязательно справимся.
Зал для совещаний тут же заполнился недоуменным гудением и шепотками.
– Молчать! – выкрикнул Ерчихин, и теперь Мишка понял, что начальник дико напуган. Из бледного он стал багровым, казалось, еще чуть-чуть – и у него начнется истерика.
Это, видимо, почувствовали все. И теперь зал наполнила тишина. Было похоже, что никто даже не дышал.
– Начинайте, Сергей Иванович, – хрипло повторил Ерчихин, вернув на лицо маску напускного спокойствия.
– Произошло ЧП, – тихо и неуверенно произнес Гришин. Прокашлялся, заговорил громче, хотя голос продолжал дрожать: – Наша сотрудница Ивановская Татьяна Анатольевна обратилась к нам с жалобой на повторяющийся очень яркий кошмар. Женщина была крайне возбуждена, у нее началась паническая атака. Все это фиксировалось и данными, поступающими через персональный чип. Попытки снять приступ с помощью медикаментов не увенчался успехом, Ивановская повела себя еще более неадекватно, стала биться головой о стену, а вот данные с чипа, напротив, вернулись к стабильным показаниям, будто состояние пациентки нормализовалось. А это настолько отличалось от истины, что несчастную пришлось насильно зафиксировать, чтобы она не нанесла себе серьезных травм. Нами был сделан вывод, что ее чип вышел из строя. Это не объясняло неадекватного поведения женщины, но было совершенно очевидно, что получаемая от ПЧ информация ложная. Поэтому мы решили извлечь неисправный чип. И вот тогда…
Сергей Иванович запнулся и жалобно, словно моля о помощи, посмотрел на Ерчихина. Тот поморщился и раздраженно махнул рукой:
– Говорите как есть.
Доктор сглотнул и посиневшими губами произнес:
– И вот тогда она нам сказала: «Если вы туда сунетесь, я ее убью».
Зал недоуменно зашумел. Кто-то выкрикнул:
– Кто сказал?! Ивановская?..
Еще один голос добавил следом:
– И кого она собралась убивать?
– Я просил всех молчать! – снова рявкнул Ерчихин. – Все вопросы – потом! Сергей Иванович еще не закончил. Кто его перебьет – лишу премии, это не шутка.
Доктор благодарно закивал руководителю проекта, откашлялся и сказал, отвечая на успевшие прозвучать вопросы:
– Это сказала Ивановская. Точнее, ее гортань, ее голосовые связки, губы… Но ими управлял не ее мозг.
– А ч-ч… – начал опять кто-то, но вспомнив, видимо, угрозу начальства, осекся.
– Судя по всему, это делал… искусственный разум. Наш суперкомпьютер.
Вот теперь зал взорвался. Никого уже не волновала угроза остаться без премии – желание узнать, что значили слова доктора, того стоило.
Кричали:
– Но как она это смогла?!
– Почему вы так решили?
– Это же бред!
Сергей Иванович замахал руками:
– Я отвечу, отвечу! Скажу, что знаю, что мы выяснили. Но мы потому вас и собрали, чтобы устроить мозговой штурм и решить, что нам делать!
Шум не сразу, но стих. Доктор Гришин продолжил:
– Сначала мы подумали, что женщина не в себе, что на ее рассудок каким-то образом оказывает влияние неисправный чип. Но рисковать все же не стали. Не помню, кто точно… По-моему вы, Николай Николаевич, да?.. – обернулся он к стоявшему неподалеку Каткову, и тот кивнул. – Вот, доктор Катков тогда сказал, что не стоит рисковать и доставать чип. И тогда она… тогда мы еще думали, что сама Ивановская, сказала: «Молодцы. Не стоит никому докладывать об этом инциденте, работы по чипированию в Полярных Зорях должны быть проведены». А потом она словно проснулась и стала нам жаловаться, что снова видела все тот же кошмар: атомный взрыв на Кольской АЭС. И тогда Николай Николаевич вспомнил, что идеей чипирования работников КАЭС поделился с ним покойный программист Лебедев, которому ее якобы подсказал искусственный интеллект. Мало того, доктор Катков рассказал, что на днях у него состоялся странный разговор с четырьмя нашими работниками – Кожуховым, Кочергиным, Горюновой и… еще одной девушкой, не помню… Как вы сказали?.. Рядкиной? Да, Рядкиной.
Услышав фамилии друзей, Михаил вдруг вспомнил, что их сейчас нет, а то, что тут говорилось, важно слышать и им. Поэтому он шепнул в брун:
– Кожухов, Горюнова – односторонняя связь.
Что ж, подумал он, теперь и они будут в курсе. А потом, после всего, можно будет и вместе все обсудить.
Между тем Сергей Иванович Гришин передал слово Каткову, и теперь тот довольно точно пересказывал суть их недавней беседы. О том, как они сказали, будто кто-то – подразумевая под этим Лебедева – модернизировал некоторые из существующих и добавил новые блоки в программном коде суперкомпьютера, а также подготовил программу обратной связи для чипов. Поскольку все внедренные работникам чипы через медоборудование клиники были связаны с сетью, к которой имел доступ искусственный интеллект, он получил к ним и обратную связь, а с помощью новых программных блоков смог теперь и управлять носителями. Доказательство этому – хотя бы странная гибель разработчика этих блоков Льва Львовича Лебедева, который, похоже, стал догадываться, к каким последствиям может привести его апгрейд и идея внедрения чипов атомщикам.
– После этого, – снова взял слово доктор Гришин, – мы и решили доложить руководству о возникшей ситуации. Но для начала, чтобы убедиться в безопасности процесса, мы попытались извлечь ПЧ у добровольца, одного из наших медиков. И нам это… не позволили. Рука хирурга со скальпелем
