Конкистадор поневоле - Михаил Александрович Михеев
– Чего застыл?!
Из ступора Семена вывел удар в плечо. Повернувшись, он обнаружил рядом с собой лейтенанта, протягивающего бронежилет, без малейших сомнений схватил его и начал поспешно натягивать. Кевлар, разумеется, не в силах противостоять ножу или шпаге, однако пулю из пистолета вполне останавливает. Плюс вшитые титановые пластины дают какой-никакой эффект. Правда, те переносные гаубицы, что здесь обзывают ружьями, имеют на ближней дистанции жутковатую эффективность, но даже с учетом этого броня из будущего лишней не будет. Как повезет, разумеется, но шансов один черт больше.
– Что за…
Матвей стоял на крыльце, разинув рот. Судя по его реакции, подобного он в жизни не видел. Не все-то ты знаешь, с некоторой долей злорадства подумал Семен, а язык уже на автопилоте рявкнул:
– Собирай мелкую! Город не удержать…
Уж кем-кем, а тугодумом Матвей точно не был. И что рухнувшая стена подписала городу и его защитникам смертный приговор, он понял сразу. Грозно рыкнул на заметавшихся слуг и метнулся обратно в дом. Навстречу выскочила Матрена, ужом проскочила под рукой отчима и метнулась в сторону грядущего эпицентра событий, но была на полпути перехвачена Семеном. Тот, с трудом удерживая девчонку, плюнул на приличия, содрал с себя бронежилет и напялил на опешившую от происходящего ученицу. После этого толчком отправил ее прямиком в объятия подоспевшего Матвея и, подхватив шпагу и пистолеты, рванул по улицам вслед за лейтенантом.
И ведь оба же понимали, что там, куда они бегут, их появление мало что изменит. Ну, позволит жителям города продержаться на пару минут дольше, и только. Однако то, что называется честью, долгом, а может, просто стадным инстинктом гнало их на помощь людям, которых за эти дни они уже стали воспринимать как своих.
Когда Семен подбежал к месту взрыва, там уже вовсю кипела рукопашная. Поляки – они сволочи, но не дураки, и к штурму успели подготовиться неплохо, причем идеально синхронизировали момент взрыва и последующую атаку. И на приступ шли отменно подготовленные, многочисленные отряды. Еще не осела пыль, а в пролом уже лезли наемники, встретившие яростный, но неорганизованный отпор малочисленных защитников города. Конница, правда, не лезла – в мешанине битого камня лошади могут разве что ноги переломать. Но это, увы, было единственным светлым пятном на картине, поскольку наемники и без того превосходили пытающихся им противостоять и числом, и выучкой. Да вдобавок, разозленные потерями, рвались в город, как алкаши, штурмующие пивной ларек. Словом, весело.
Семен даже сообразить ничего не успел, как бегущий перед ним парень с увесистым колом в руке рухнул как подкошенный. Однако даже своей смертью он здорово помог – сабля убившего его поляка застряла в разрубленном на треть теле, и ее хозяин слишком долго возился, освобождая оружие. Семен, не останавливаясь, перепрыгнул через тело, рубанул и раскроил череп поляка. Лезущий следом за наемником здоровяк, коротко и непонятно выругавшись, нанес сильнейший удар, который Семен не сумел блокировать, только отвел в сторону. Противник, не справившись с инерцией, провалился и подставил бок. Семен тут же ударил в него кинжалом, попав аккурат чуть ниже кирасы, и тут же, не обращая более внимания на еще не понявшего, что случилось, покойника, атаковал третьего противника. Тот уже выхватил пистолет, но удар шпаги снес ему кисть руки вместе с оружием…
Дальнейший бой в сознании Семена рассыпался на калейдоскоп несвязанных между собой эпизодов. Позже он так и не смог собрать этот пазл в цельную картину. Его рубили, в него стреляли, а он рубил в ответ, стараясь опередить врагов. То образовывалась жуткая толчея, то все распадалось на мелкие поединки один на один, один против трех, стенка на стенку… В таком бою вся его фехтовальная техника оказалась совершенно бесполезной, однако Семен как-то держался. И пришел в себя уже далеко от стены, в каком-то закутке между домами, куда затащил его лейтенант.
– Ну ты силен! – голос товарища звучал хрипло.
– Чего? – горло пересохло настолько, что хрипеть получилось не хуже.
– Ты там рубился, как черт, – на сей раз у лейтенанта получилось куда более внятно, и в словах звучало откровенное уважение. – Попадись ты мне лет пять назад, я сделал бы из тебя отличного солдата. А теперь бежим!
Они и побежали к показанному им Матвеем лазу. По дороге лейтенант, который, в отличие от Семена, контроль над собой не терял и на грани падения в состояние берсеркера не балансировал, успел рассказать, что бой оказался проигран почти сразу. Там, где вломились пришельцы из будущего, они покрошили человек двадцать. От Семена попросту шарахаться начали, но вокруг-то были обычные люди, ратники да мужики. Застигнутые врасплох и к тому же вооруженные чем попало. Их перебили без особых проблем. Вот тогда он Семена и выдернул, благо тот до конца невменяемым не стал и остатки соображаловки сохранил.
Что же, все ясно. Пора делать ноги. Оставалось лишь добраться до неприметной избы да нырнуть в стоящую рядом баню. Там поднять пару досок возле массивной и монументальной, как памятник Ильичу, печи-каменки – и обнаружить, что лаз завален. Черт! Видимо, от сотрясения, когда стена рушилась, влажная от стекающей из бани воды земля решила, что с нее хватит. Перемудрили строители с маскировкой и о последствиях не подумали. Паршиво, но имелся аварийный вариант. Благо город невелик, добежать до места несложно.
Легко сказать – сложно реализовать. Город кипел. Сновали туда-сюда люди, где-то раздавалась стрельба. Проникшие сквозь пролом наемники расползались по улицам с невиданной скоростью, как раковая опухоль. Над улицами густо стоял звон клинков вперемешку с руганью и дымом от неспешно разгорающихся домов. Словом, нормальный процесс городского боя во всей красе.
Немного упрощало ситуацию лишь то, что наемники, утратив единое руководство, не слишком торопились открывать ворота. Хотя бы потому, что город и так уже практически взят, а когда в него ворвется тяжелая конница, то трофеями придется делиться с гусарами. А эти крылатые не только отменные бойцы, но и все, как один, благородные. Спорить с ними из-за понравившейся безделушки себе дороже. Поэтому пускай ждут своей очереди, а те, кто клал головы и лил кровь, успеют в полной мере насладиться самыми первыми, сладкими минутами победы и грабежа.
Что же, логично. Каким-то боевым товариществом и взаимовыручкой, если они не оправданы финансовыми интересами или хотя бы личной дружбой, здесь и не пахнет. Так что будут кавалеристы ждать, когда им соизволят открыть ворота, никуда не денутся. И
