Под флаг адмирала Макарова - Герман Иванович Романов

— Одна мачта, одна труба, одна пушка — одно недоразумение!

Усмешка была явственной — Степан Осипович просто вспомнил, как называли на Балтике броненосец «Гангут», погибший на камнях. Этот «собрат» двух «императоров» в целях «пресловутой экономии» был сделан их уменьшенной копией. Вот только перегрузка составила почти семьсот тонн, что для корабля, водоизмещение которого должно составлять 6500 тонн было слишком много. Это и сыграло свою роль — возросшая осадка привела к тому, что в Выборгском заливе корабль «чиркнул» днищем по подводной скале и распорол «брюхо», хорошо, что команду успели спасти. А мысль пришла вовремя — потерять корабль легко, любая ошибка может привести к фатальным последствиям, а незначительные на первый взгляд повреждения, к гибели. Так что пусть лучше идут в Дальний на ремонт, там контр-адмирал Григорович приведет их в порядок. А в сопровождение броненосцам прикрепил канонерскую лодку «Грозящий», которой тоже требовалась починка. А также с тремя миноносцами — один случайно поймал шестидюймовый снаряд, у двух «соколов» обычная поломка в машинах — к скверному качеству отечественного кораблестроения все адмиралы и офицеры уже привыкли.

Три других «крейсера береговой обороны» флаг-капитана Эбергарда, прекрасно проявившие себя в бою, сражавшиеся на равных с отрядом Уриу отправились в Чемульпо. Там им место, японцы каждую ночь пытались проникнуть в гавань и торпедировать русские корабли. И ставили везде мины, как только могли, хотя в этом занятии самураи несли весьма ощутимые потери — русские канонерские лодки и дестройеры каждую ночь сражались в проливах между островами, встречая «незваных гостей» огнем своих пушек. И наносили ответные «визиты» в корейские порты, занятые японцами. И уже там начинали ставить собственные мины, благо перед войной на многих миноносцах установили рельсы, с которых на корме скатывали в море взрывоопасный груз. Провели испытания и одобрили нововведение, которое в полной мере оценил и сам Степан Осипович. Теперь миноносцы в ходе ремонта получали столь полезное приспособление, которое позволяло вывалить в море полудюжину мин заграждения.

Немного, но даже броненосцу может хватить — если не потонет, то ремонт на пару месяцев обеспечен!

— Нас десять, их десяток — силы равные, будем драться. Уходить нельзя, нужно дождаться корабли Добротворского. Потеря «Амура» и «Енисея» не допустима для меня. Впрочем, как и «Варяга» с «Богатырем», да еще с пятью лучшими миноносцами.

Макаров прошелся по мостику, еще раз оглядел вражеский флот на горизонте — японцы разбились на два отряда по пять кораблей в каждом. В первом броненосцы самого Того, во втором собрали броненосные крейсера. И бронепалубных крейсеров у них остались тоже пятеро, вот такая получилась символика. Доклады с «Аскольда» и «Новика», отправленных для наблюдения, поступали постоянно — японцы явно готовились к сражению, отправив поврежденные корабли — броненосец с малым крейсером типа «Нийтака» медленно полз к Кунсану, броненосный крейсер «Ниссин» вместе с ковыляющим «Иосино» направился к японским берегам. Обе группы сопровождали по паре миноносцев, судя по всему, имеющих какие-то повреждения. Впрочем, также поступил и он сам, отправив в Дальний отряд наместника.

За головным «Цесаревичем» шла «Победа», за ней привычно пристроился «Ретвизан» с многочисленными следами «побоев», замыкали построение два «инока» вице-адмирала Вирениуса. Андрей Андреевич, несмотря на свое болезненное состояние, действовал выше всяких похвал, вышибив броненосный крейсер «Ниссин».

— Надо же, в России адмиралов много, а в бою не хватает, — усмехнулся Макаров, продолжая рассматривать эскадру. За главными силами шли крейсера капитана 1-го ранга Рейценштейна — «Громобой», «Россия» и «Баян». За ними пристроился «Рюрик» и замыкал «Император Николай I», изрядно удививший. Как старый броненосец смог выдать 18 узлов, было непонятно — столько сейчас ни один из новых броненосцев не наберет, даже «Цесаревич». Видимо, все дело в его новом командире, назначенного с погибшего «Севастополя» капитана 1-го ранга Чернышеве. Утеря в бою корабля подействовала на Николая Кузьмича угнетающе, но Вирениус уговорил поставить его на «императора», и тот принялся им управлять как Эссен, бесстрашно бросаясь на любого врага…

Броненосец «Гангут», именуемый в обиходе «одним недоразумением», гибнет на подводной скале в Выборгском заливе, на которую ухитрился налететь. Видимо, просто притягивал к себе всяческие несчастья, как злополучная «Русалка», оправдавшая свое наименования, ведь всем известно кто входит в свиту «Нептуна». А сейчас броненосец исследуют аквалангисты, благо не так глубоко — 29 метров…

Глава 64

— А вот сейчас нам выдадут по полной программе, Константин Борисович. У японцев все же полноценные броненосцы, а у нас три с «облегченной» артиллерией. Так что остаетсятолько надежда, что «Ретвизан» с «Победой» все же выбьют «Фудзи», а мы «Хатцусе» — им больше всего досталось.

Странно, но впервые у Андрея Андреевича заметно сильнее «завибрировали» нервишки — все же по бортовому залпу русская эскадра значительно уступала японской, а пять подходивших кораблей произвели на него тягостное впечатление. Зато «Касуги» среди них не оказалось — Того, видимо, сообразил, что броненосному крейсеру не место в сражении между «большими дядьками», которые превосходят его по водоизмещению в полтора раза, и вооружены не в пример сильнее.

— Нашего старого «знакомца» поставили предпоследним в колонне Камимуры. Думаю, Чернышев сообразит, что он самое слабое звено, по которому и следует бить. Тем более, «Касуга» серьезно пострадал — не могли же мы по нему вдвое промахиваться в последнюю треть часа.

— Потому и не поставили его концевым, ваше превосходительство. Замыкающим идет «Якумо» — этот крейсер германской постройки с крупповской броней, самый крепкий среди остальных.

— После того, как выбьют «Касугу», примутся за него. Все же «император» пусть старый корабль, и пушки у него коротковаты, но снаряд в девять дюймов слишком серьезная штука, и повреждения от него будут серьезные. Про башню говорить не приходится — в отличие от наших броненосцев в погребе осталось много снарядов. Скорострельность у «обуховских пушек» времен войны с турками никудышная — в бою по дюжине выстрелов на ствол едва сделал. Заменить их нужно на что-то более полезное…

— Новые пушки надо в башню поставить, только и всего — они на восемь тонн легче, — после небольшой паузы отозвался Михеев. — Да, будет неуравновешенна, но и что с того?

— Пожалуй, вы правы, Константин Борисович, после боя напишите рапорт адмиралу Макарову, расчеты предварительные сделайте. А еще лучше с Чернышевым подумайте, как это перевооружение провести.

Андрей Андреевич закурил папиросу, благо флагману можно курить в рубке и на мостике, таковы давние традиции, освященные временем. И подумал, что мысль, конечно, хорошая, вот только взять два новых ствола негде. Нужно новые «бородинцы», что лихорадочно достраивались вооружать, где три ствола взять, с учетом «Полтавы» непонятно.

— На Черном море у нас «Три святителя» имеется,